Выдержка | Страница: 65

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

К пяти часам вечера я вызвал такси. На этот ужин я не мог опоздать. А Насте оставил записку: «Милая, не скучай! Я уехал по срочным делам, буду завтра. Жди. Леонид». Потом подумал и приписал: «Не волнуйся, со мной все будет в порядке». Почему-то я подумал, что она будет волноваться. После чего вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь…

Когда я вошел в гостиную, у матери и отца были напряженные лица. Казалось, сам воздух вокруг сгустился. Его можно резать ножом и раскладывать по тарелкам. Мои родители словно застыли и с ужасом ждали, что же я им скажу? Будто я монстр какой-то! Неужели папа считает меня злодеем? Чтобы разрядить обстановку, я весело сказал:

— Мама, папа, я женюсь!

Они переглянулись и сказали:

— Слава богу!

Напряжение тут же спало, воздух превратился в звенящее безе. Я подумал, что пора подавать десерт: подробности нашего с Настей знакомства.

— Ну, наконец-то! — с чувством сказал отец. — А то вся Москва говорит о твоей женитьбе, а мы даже ни разу не видели невесту!

— Не проблема, — все также весело ответил я. — Хотя, боюсь, мой выбор вам не понравится.

— Почему? — тут же огорчилась мама.

— Конечно, сынок, жениться на модели… — начал было отец.

— Она не модель, — оборвал я его.

— А кто? Ведь все говорят…

— Не надо верить сплетням. Моя невеста — простая девушка. Не модель, не актриса, не знаменитая спортсменка. Вот почему я говорю, что мой выбор вы не одобрите. Она не дочь олигарха или какой-нибудь знаменитости. Работает приемщицей в обувной мастерской, учится в институте. Скоро получит диплом детского психолога.

— Твоя мать работала на стройке маляром-штукатуром, когда мы познакомились, — сказал отец. — Не важно, где и кем она работает. Главное, чтобы девушка была хорошая.

— Хорошая, — заверил я.

— Ну и когда свадьба? — с улыбкой спросила мама.

Мысленно я прикинул. Сколько мне понадобится времени, чтобы уговорить мою королеву пойти со мной под венец? Говорят, способности у тебя есть, Петровский. Работай.

— В конце августа, — наконец сказал я. — В последнюю субботу. Рассылайте приглашения, заказывайте ресторан. Времени мало, но, я уверен, мама, что ты справишься. Шикарной свадьбы не надо. Пусть будет скромно, но со вкусом. Так, как ты умеешь.

Я подошел и поцеловал ей руку. Мама кивнула.

— А что скажет она? — просиял отец своей странной улыбкой, и на его лицо легла тень. — Твоя невеста? Если свадьба будет скромной, что она скажет? Не обманешь ли ты ее ожиданий?

— Она поймет, — заверил я. — На женщине, которая меня не понимает, я бы никогда не женился.

— Ну что ж. Раз ты все решил…

— Я люблю ее.

— А она? Она тебя любит?

— Мне нужен месяц.

— Разве вы еще не подали заявление в загс? — удивилась мама.

— Я же сказал: рассылайте приглашения. Я хочу первой брачной ночь как можно скорее!

— Как ее зовут? — спросил отец.

— Анастасия.

— Анастасия Петровская. Неплохо!

— Что там — неплохо! — мгновенно обиделся я. — Звучит!

…После ужина отец поманил меня пальцем. И мы пошли… в гараж! Ну нет другого места в доме, чтобы выслушать единственного сына! Там я увидел свою машину. Целую и невредимую, не считая алой заплатки — кляксы на левом крыле.

— Как тебе это удалось, папа?

— Пустяки. А как твои дела?

— Да никак, — отмахнулся я. — Представляешь, я так долго гонялся за этими негативами, а Сгорбыш подсунул мне рюкзак, в котором лежал какой-то ржавый ключ! От какого-то старого дома! Я вне себя!

Я говорил правду, и отец верил. Это самый приятный и легкий способ выражать свои мысли и чувства. К тому же отца не проведешь. Он понял, что я не собираюсь продолжать расследование. Я же развел руками и добавил:

— Понятия не имею, где этот дом. Или не дом? В общем, я решил это дело бросить. Пустые хлопоты. К тому же это целая организация! Синдикат!

— И ты знаешь, чем они занимаются? — насторожился отец.

— Да, я это выяснил. Бизнес на миллионерах.

— Как-как?

Я рассказал ему подробности. Сослался при этом на Юрия Соловьева. Отец слушал внимательно, не перебивая, после чего сказал:

— Я думаю, найдутся люди, которых эта информация заинтересуют. Ведь, насколько я понял, ты этим заниматься больше не будешь?

— Ты разве не слышал: я женюсь! Разве мне есть дело до какой-то там мафии? Даже если она делает бизнес на нас, миллионерах. Кстати, — я достал из кармана конверт, — вот оно, послание Сгорбыша. Бусы я растерзал и выкинул. Остальное на месте.

Отец заглянул в конверт и заметил:

— Да. Странно. И что со всем этим делать?

— Как — что? Выкинуть!

— Ты уверен?

— Дай сюда!

Я скомкал конверт вместе со всем его содержимым и швырнул в угол. Прислуга все уберет. Мне это и в самом деле больше не нужно. История окончена. Отец задумчиво проследил за полетом конверта и, когда он шлепнулся на пол гаража, сказал:

— В «бардачке» твоей машины лежит пистолет.

— Есть такое дело!

— В магазине не хватает двух патронов.

— Да что ты говоришь?

— Леонид! Прекрати! — нахмурился он.

Я моментально сменил тон и смиренно сказал:

— Да, папа, я стрелял. В воздух.

— Ты в этом уверен?

— Конечно!

— Все живы?

— За кого ты меня принимаешь! Ты правильно заметил: мальчику захотелось пострелять. Я пальнул пару раз в воздух и успокоился.

— И еще… — Отец замялся. — Что касается Люси, ну, горничной. Я готов принести свои извинения. Я ее уволил.

— Как так?

— Она же сказала, что сама виновата.

— Но…

— Тема закрыта. Я рад, что ты наконец женишься. О делах поговорим потом. Когда ты вернешься из свадебного путешествия.

— Я тоже так думаю.

Мы пожали друг другу руки, скрепив таким образом мирный договор. На сем и разошлись.

Спал я крепко, без сновидений, до полудня. Позавтракал (или пообедал?), привел себя в порядок и поехал к своей любимой. Нашел ее в мастерской. Увидев меня, Настя вскочила:

— Ну, слава богу! Куда ты исчез?

— Я же тебе написал: по делам.

— Я так волновалась!

Я хотел было ее обнять, но тут к ней пришли, и я отступил. Рабочий день Насти заканчивался в восемь вечера. Несколько часов я томился рядом, бросая на нее нежные взгляды. Мы перебрасывались ничего не значащими словами, которые одновременно значили все. Она заполняла квитанции, отвечала на вопросы, а я терпеливо ждал. Нервничал, разумеется, но это беспокойство было сладостней безделья на диване или сидения в кабаке, с веселой компанией. Время от времени я выбегал, чтобы принести ей то пирожок, то бутылочку минеральной воды, то цветы. В общем, началась та самая дребедень, которую называют влюбленностью. Полная чепуха, которой потом, спустя много лет, только удивляешься: и я на это был способен?