— Когда вернемся, первым делом поеду в институт, — сказала моя жена. — Мне еще год учиться. Надо писать диплом.
— Да, конечно, — соглашался я, предполагая продержать ее за границей как минимум месяц.
Учеба никуда не убежит, а вот мне жена необходима, как воздух. Я еще не успел привыкнуть к мысли, что это не сон. Что у меня наконец есть семья, и в жены мне досталась замечательная девушка, умная и красивая. Дочь человека, который для меня так много значил. Вне всякого сомнения, Сгорбыш оставил мне письмо, где все объяснил. И фотографии. Но они мне теперь не интересны. Эта история закончилась, я начал жить с чистого листа.
И мне действительно хотелось уединиться с женой где-нибудь в глуши. С работы она уволилась, я на этом настоял. С мастерской покончено, пусть сапожники рыдают, а клиенты жалуются. Негоже моей жене сидеть в месте, где всякий может ее разглядывать и даже с ней заговорить. Оказалось, что я ревнивец. Да еще какой! Вообще, как я понял, после свадьбы люди меняются. Откуда что берется? Был повеса, стал примерный муж. Морщился при виде беззубых и безволосых младенцев, и вдруг берет на руки, понимает, что свое, и вот уже в этом существе — вся его жизнь. Не говорю, что это происходит со всеми. Но происходит.
Со мною тоже что-то произошло. Я изменился. Как, впрочем, и Настя. Ее взгляд стал глубоким, смех грудным, да и улыбаться она стала реже. И как будто все время прислушивалась: что происходит? Во мне, вне меня? Пока мы не в состоянии понять суть этих перемен, потому что ослеплены друг другом. Нам доставляет удовольствие видеть друг друга с утра до вечера, каждый день и каждую ночь. Беспрерывно целоваться, ласкать друг друга, говорить о любви так часто, что разговоров о чем-то другом и не получалось.
Мы были уже другие. И это необходимо. Быстрые разводы и происходят вследствие того, что люди не в состоянии понять и правильно оценить происходящие с ними перемены. В брак вступают с достоинствами, но живут с недостатками. Оценить достоинства легко, и принять их легко, а вы попробуйте составить список недостатков, с которыми могли бы смириться! Не упуская и такой мелочи, как храп второй половины по ночам или ковыряние в носу. Вот с этим списком и надо выбирать. А ум и красота, это как гарнир к основному блюду. Хорошо, если есть.
Я заранее знал, что смогу простить, а что нет. Измены не смогу простить точно. Я ревнивец! Это своего рода страховка и одновременно предупреждение. Знай, дорогая, что наверняка поставит точку в наших отношениях.
— О чем думаешь?
— А? Что? — Я невольно вздрогнул.
— Вот уже десять минут ты молчишь. О чем думаешь?
— О тебе.
— Я рядом, и ты обо мне думаешь? — удивилась Настя.
— Я думаю о тебе рядом со мной.
Она рассмеялась. Потом достала карту, долго ее рассматривала и сказала:
— Мы скоро приедем.
— Я уже догадался.
— Может быть, ты догадался, и куда нам свернуть? — лукаво спросила она.
— Я внимательно изучил карту. Кажется, сейчас и будет поворот.
— Точно!
Но все оказалось не так просто. Свернуть-то мы свернули, но нам пришлось еще долго расспрашивать местных жителей. Деревенька, где Сгорбыш купил нам с Настей дом, оказалась на отшибе. Место глухое, вдали от трассы. Нужный нам дом стоял на опушке у самого леса. Мы сверились с номером и поняли: он! Двухэтажный, потемневшей от времени, но под новенькой железной крышей, которая сияла на солнце.
— А не так уж и плохо, — пробормотал я.
Удобств здесь, конечно, не было никаких. В пяти метрах от дома колодец, у забора деревянный теремок для больших и малых нужд. У самого леса прилепилась банька. На самом участке росли старые ели, которые бывшие хозяева так и не спилили, пробивалась молодая поросль: березы, осины. В общем, глушь. Но зачем-то Сгорбыш нас сюда загнал. Что-то ему было нужно.
— Ну и как тебе? — с сомнением спросил я у жены.
— Хорошо! Главное — никого!
И моя жена, в сущности еще ребенок, резвясь, побежала к дому. Я же, взрослый мужчина, глава семьи, пока осматривался. Мне надо решить: как прожить здесь неделю? Кто знает, что там, в доме? Есть ли мебель и, вообще, полы? На вид не так уж и плохо, но надо бы сначала войти внутрь, а потом уже выражать восторги.
— Леня, где ты?! — закричала Настя. — Иди же сюда!
Я увидел, как она нетерпеливо переминается с ноги на ногу на крыльце и дергает за ручку двери.
— Иду.
Я поднялся на крыльцо и вставил в замок ключ. Со скрипом, но он повернулся, и тяжелый амбарный замок оказался у меня в руках. Дверь открылась, мы вошли. Внутренняя отделка хором была скромной, но все необходимое имелось. Стол, стулья, диван. Полы целы, двери на месте. И даже печь побелена. Настя тут же кинулась к лестнице и поднялась на второй этаж. Я же стоял и смотрел в угол, где висела старая икона. Прежние хозяева вряд ли бы оставили ее здесь. Икону повесил Сгорбыш. Я уже знал, где находится то, что мне нужно. Наконец я дошел до конца лабиринта. Последнее звено цепи, ключ, отомкнуло замок. Теперь все в моих руках…
— Настя? Ты где?
— Наверху!
Я поднялся на второй этаж. За день солнце раскалило железную крышу, и на втором этаже было душно. Но за ночь воздух остынет, и мы можем замерзнуть. Хотя вряд ли. Я посмотрел на жену и улыбнулся. Нет, мы не замерзнем.
— Здесь все есть! — заявила Настя.
— Завтра надо будет съездить в город. Заказать машину и привезти холодильник, телевизор, микроволновую печь и…
— Господи! Зачем тебе все это?
— Не мне — тебе.
— Здесь есть электрическая плита с двумя конфорками. Я справлюсь.
— Тебе здесь и в самом деле нравится? — Я с сомнением осмотрелся. На втором этаже почти не было мебели. Бездна пустого пространства, пол покрыт толстым слоем пыли.
— Конечно! Здесь есть главное — ты!
После этих слов мы бросились на шею друг другу и стали страстно целоваться. У нас ведь медовый месяц. А вокруг — никого. Даже старые ели деликатно отвернулись от окна. Надо бы завести собаку. Огромную собаку…
День прошел незаметно. Настя хлопотала по хозяйству, я пытался ей помогать. Но больше мешался. Мне нравилось, что она так ловко со всем управляется. Вскоре к нам заглянули соседи, и я поинтересовался криминальной обстановкой в окрестностях.
— Все тихо, — заверили меня. — Здесь даже зимуют.
— Зимуют? — удивился я.
— Ну да. А если вам нужен сторож, зайдите в крайний дом. Это недорого.
…Настя была в старых джинсах и футболке, я — в шортах, голый по пояс. Мы как-то враз одичали и слились с пейзажем. На крыше баньки я приметил бак, выкрашенный черной краской, — чтобы на солнце нагревался. Оказалось, что можно принять и душ. Вода лилась еле теплая, но я мужественно терпел неудобства. Настя же всего этого, казалось, не замечала. Она была так счастлива!