— Нет, это не я, — Лола нашла в себе силы огрызнуться, — это моя телесная оболочка. А душа уже на небесах. Или вот-вот туда улетит.
С этими словами Лола буквально свалилась на руки Лене.
— Господи! — Маркиз понял, что на этот раз его боевая подруга не притворяется, что ей действительно очень плохо. — Девочка, как же так? Как же тебя угораздило?
Он притащил Лолу к машине и бережно сгрузил на заднее сиденье, после чего достал плоскую фляжку с коньяком, которую на всякий случай всегда возил с собой.
— Выпей, милая, а то заработаешь простуду.
— Уже, — стуча зубами о край фляжки сообщила Лола, — уже заработала простуду, ревматизм, радикулит, двухстороннюю пневмонию, ангину, и еще, кажется, на нервной почве у меня началось частичное облысение. Кроме того, возможно, на том чердаке были блохи. — Лола почесалась и надолго присосалась к фляжке.
— Ничего, милая, — ласково сказал Леня, — вымоем тебя специальным противоблошиным шампунем, кажется, остался после Пу И.
Пу И был очень чистоплотным песиком, Лола мыла его часто, но в определенное время года, а именно — в августе, песик обязательно подхватывал на прогулке парочку-другую блох.
Лола устраивала из этого целую историю, Пу И мыли специальным шампунем, вычесывали щеткой и носили на прогулки исключительно на руках.
Лола с сожалением оторвалась от фляжки и отдала ее Маркизу.
— Как тебя угораздило? — спросил он. — Что вообще случилось?
— Едем скорей отсюда! — Она зябко повела плечами.
Маркиз рванул машину с места, и через мгновение на дороге осталась лишь пара ужасно больших галош.
Извиваясь на заднем сиденье, Лола скинула грязные и мокрые лохмотья, бывшие еще утром шикарным брючным костюмом, и выбросила их в окно. Сама она завернулась в плед, который Маркиз опять-таки возил в машине на всякий пожарный случай, прижала к одному боку Пу И, к другому — кота и затихла. Попугай Перришон, которому не досталось места возле Лолы, страшно обиделся и пересел к Лене на переднее сиденье.
— Лолка, — требовательно начал Леня, когда убедился, что его подруга жива и, на первый взгляд, все необходимые для жизни органы у нее на месте, — ты можешь мне объяснить, что все это значит? Утром ты спокойно уехала в парикмахерскую и не собиралась делать ничего такого. Где ты успела перейти дорогу этим отморозкам?
— Ванна, — ответила Лола, — горячая ванна с лавандовой пеной. Нет! Сначала душ, чтобы смыть грязь.
— Лолка, я задал вопрос! — Маркиз начал понемногу сердиться.
Он целый день потратил на поиски своей непутевой подруги, он провел розыск быстро и качественно, он спас ее, имеет же он право знать, из-за чего, собственно, разгорелся весь сыр-бор?
— Пожалуй, пену нужно взять не лавандовую, а розовую, — задумчиво проговорила Лола, — чтобы отбить этот ужасный запах… И ты принесешь мне туда чашечку кофе… А пока я буду в ванне, ты приготовишь ужин. Что-нибудь повкуснее и покалорийнее… Я очень хочу есть… И еще обязательно нужно снять стресс…
Маркиз скосил глаза назад и увидел, что Лола клюет носом. Он проверил, сколько коньяка она выпила, и все понял. Оставшуюся дорогу Лола сладко спала, прижав к себе зверей. Попугай что-то обиженно бухтел, глядя на дорогу. Леня был полностью с ним согласен.
До своего дома они доехали довольно быстро — как уже говорилось, пресловутая Нахаловка располагалась недалеко от города. Леня остановил машину во дворе и растолкал Лолу.
— Приехали!
— А? — Она поглядела на него бессмысленными со сна глазами и сделала попытку выйти из машины.
— Ты хоть в плед завернись! — прошипел он. — Что люди подумают?
Действительно видок у Лолы был, мягко говоря, странный. Что могли подумать соседи, увидев Маркиза в сопровождении всклокоченной девицы, в пледе, накинутом, можно сказать, на голое тело, — те две полосочки, которые были у Лолы на груди и на бедрах, трудно было посчитать бельем. К тому же девица была босиком, да еще в сопровождении собаки, кота и попугая… Сердобольные соседи запросто могли вызвать перевозку из психушки…
Но Лола реагировала на все очень спокойно, заявила, что ей плевать на соседей и вообще на всех, кто ее видит, взяла на руки Пу И и решительно вошла в подъезд. Она думала только об ожидающей ее горячей ванне.
Леня еле успел закутать ее поплотнее в плед.
Консьержки на месте не оказалось. Звуки ее жизнедеятельности доносились из крошечного закутка, выделенного для того, чтобы дежурная могла попить чаю, не отходя надолго от своего рабочего места. Впрочем, она выглянула на звук открывшейся двери, но Леня к тому времени уже успел впихнуть Лолу в лифт.
Квартира у них была новая, Леня купил ее совсем недавно, потому что Лоле взбрело в голову, что в прежней мало места. Теперь требовались не три комнаты, а четыре — две спальни, общая гостиная. Четвертую комнату Лола пыталась приспособить для домашних любимцев — там висело кольцо для попугая, стояла замечательная швейцарская когтеточка для кота Аскольда и целый ящик игрушек Пу И. Однако благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Звери совершенно не хотели находиться в своей собственной комнате.
Кот точил когти обо все предметы мебели, которые только находил в квартире, Пу И предпочитал валяться на Лолиной кровати и играть ее дорогими косметическими принадлежностями, а попугай вообще летал по всей квартире совершенно свободно.
Лифт остановился на их, пятом, этаже, Лола, спотыкаясь и наступая на плед, выпала на площадку. Леня мысленно взмолился, чтобы никому из соседей не вздумалось в это время выглянуть в глазок, и быстро открыл дверь своими ключами. Сделать это было не так уж легко, потому что под мышкой у него был кот, а на плече сидел попугай, и нужно еще было присматривать за Лолой, чтобы она не заснула на площадке. Впрочем, Лола была весьма оживлена, наверное, видение горячей ванны, наполненной до краев розовой пеной, прогнало остатки сна.
— Быстро ныряйте в квартиру! — скомандовал Леня и широко распахнул дверь.
Лола шагнула было в прихожую, но вдруг замерла на пороге с поднятой ногой.
— Ну что ты застряла, — раздраженно зашипел Леня, ему показалось, что за дверью соседней квартиры слышится какое-то подозрительное шевеление, — быстро заходи!
— Ой, — тихо сказала Лола, — ой-ой-ой!
— Кошмар-р! — заорал попугай, которому было все отлично видно с Лениного плеча. — Гр-рабеж!
Кот Аскольд у Лени под мышкой изумленно мяукнул. Хозяин, чувствуя, что случилось что-то ужасное и непоправимое, протолкнул, наконец, упирающуюся Лолу в прихожую и протиснулся сам. Он окинул взглядом то, что раньше считалось прихожей, и от неожиданности выпустил Аскольда. Не ожидавший такого кот шлепнулся на пол мягко, как тесто.