Полиция не появлялась несколько дней. Очевидно, они проводили расследование в других местах, вероятно, обратившись к более ранним смертям, разговаривали с Абернази и Хилтонами. Эта страшная тема перестала открыто дискутироваться, хотя время от времени в семье высказывали какие-то мысли, относящиеся к запретной теме. Это было в основном выражение облегчения по поводу того, что полиция не появлялась в их доме и что они перенаправили ее непрошеное присутствие с сопутствующими подозрениями и сплетнями куда-то еще. Другое чувство, которое вызывало у всех постоянное беспокойство, — что же произойдет в следующий раз и где может находиться этот бандит, если принять тот тезис, что он живет где-то по соседству — чей-то слуга или какой-нибудь мелкий торговец.
Наконец Эмили получила великолепное бледно-лиловое платье с аккуратной серебряной отделкой. Она была в отличной форме, здорова, с хорошим цветом лица, гораздо лучшим, чем у старшей мисс Мэдисон, ее глаза сияли. Волосы были чудесного цвета и производили тот эффект, которого она добивалась.
Эшворд заехал за ней в своем экипаже. Естественно, перед тем как уехать, он отдал дань уважения семье. Мама была очень вежлива. Папа — даже еще более вежлив, но Шарлотта, как обычно, была непреклонна.
— Я думаю, ваша сестра недолюбливает меня, — заметил Эшворд, как только они остались одни. — Жаль. Она красивая девушка.
Эмили знала, что ей нечего опасаться Шарлотты, но, тем не менее, не стоило оставлять ее слишком доступной для Эшворда. Вполне возможно, его больше увлекала погоня, чем приз.
— Конечно, она красива, — согласилась она, — и не вы один заметили это.
— Надо полагать… — Затем он посмотрел на нее, улыбаясь: — Вы подозреваете кого-то в частности? Может быть, вы слышали последние сплетни?
— Только то, что нашему полицейскому инспектору нравится буйный, неуправляемый характер Шарлотты. Он увлечен ею.
Эшворд громко рассмеялся:
— И насколько я знаю вас, вы не преминули это отметить… Бедная Шарлотта, это должно очень раздражать — быть обожаемой полицейским, неважно какого ранга…
Их прибытие было встречено так, как хотелось Эмили, и, конечно, как она планировала. После этого по крайней мере два часа все шло хорошо, но затем она заметила, что внимание Эшворда занято не только стойкой бара и игровыми столами, но также некоей Хетти Госфилд, известной не столько своими чарами, сколько влиятельными родителями и, хуже того, деньгами. Эмили всегда знала, что Эшворду нравятся красивые женщины, и не рассчитывала, что всегда сможет удерживать все его внимание или большую часть его без значительных усилий. Но эта Госфилд представляет собой угрозу.
Эмили видела, как Эшворд в дальнем конце комнаты улыбается Хетти, и та смеется ему в ответ. Когда она посмотрела на них через четверть часа, ситуация оставалась точно такой же.
Эмили глубоко вздохнула и задумалась. Меньше всего на свете она хотела устраивать сцены. Эшворд считал неприемлемой любую вульгарную склоку, если только она исходила не от него. Даже если он находил ее забавной, то все равно презирал человека, устроившего ее. Она должна действовать хитрее, утонченнее для того, чтобы убрать Госфилд со своего пути.
Потребовалось некоторое время, чтобы выработать линию поведения, так как внимание Эмили было поделено между разговором с мистером Деккером — постоянно приходилось следить за тем, чтобы не сказать очевидной глупости, — и одновременной подготовкой удовлетворяющего ее плана действий.
Наконец, Эмили приняла решение и приступила к его исполнению. Она немного знала одного из молодых друзей Эшворда, достопочтенного Вильяма Фоксворфи — пустоголового, богатого, имеющего больше денег, чем хорошего вкуса, и склонного к самолюбованию. Было нетрудно привлечь его внимание. Он сидел за карточным столом и заметил, что Эмили наблюдает за ним. Она ждала до тех пор, пока он не выиграл.
— Превосходно, мистер Фоксворфи! — поаплодировала она ему. — Вы очень искусны. Я никогда не видела никого умнее — за исключением лорда Эшворда, конечно.
Он посмотрел на нее:
— Эшворд? Вы думаете, он умнее меня?
Эмили приятно улыбнулась:
— Только в картах. Я уверена, без сомнения, вы превосходите его во многих других вещах.
— Я не знаю о других вещах, мисс Эллисон, но уверяю вас, что я лучше его умею играть в карты.
Она одарила его мягким взглядом, полным терпения и недоверия.
— Я докажу вам! — Он встал с карточной колодой в руке.
— О боже, не утруждайте себя, — быстро сказала Эмили. Все шло очень хорошо. Точно как она и планировала. — Я уверена, вы более способный.
— Не «способный», мисс Эллисон. — Теперь он был тверд и полон непреклонной гордости. — Это подразумевает некоторую неопределенность. Я лучше, чем Эшворд. Я докажу это.
— О, пожалуйста, я не хотела вмешиваться в вашу игру, — протестовала она. В ее голосе все еще проскальзывало недоверие.
— Вы сомневаетесь во мне?
— Хотите честно?
— Тогда вы не оставляете мне выбора, кроме как обыграть Эшворда и заставить вас поверить мне! — Он пошел через всю комнату к Эшворду, который все еще флиртовал с Хетти Госфилд. — Джордж!
— О, пожалуйста, — жалобно произнесла Эмили, но не последовала за ним. Просто сделала несколько маленьких шажков. Ее не должны видеть подстрекающей к этому спору, иначе все, что было задумано, будет разрушено.
Все сработало великолепным образом. Фоксворфи разрушил флирт, требуя доказать свое превосходство. Эшворд не смог сопротивляться. Хетти Госфилд сначала пыталась спорить, но Эшворду она уже надоела своей суетой и вульгарной крикливостью. В результате девушка надулась и уехала с кем-то еще.
После того как все было закончено, Эмили снова оказалась с Эшвордом.
— Я выиграл у него, — сказал он с удовлетворением.
— Никто не сомневался. — Эмили засмеялась. Джордж, очевидно, так и не понял, что все происшедшее не имело никакого отношения к его искусству игры в карты. — Я полагала, что вы выиграете.
— Не выношу вульгарности, — продолжал он с обидой в голосе. — Женщина не должна выставлять себя напоказ. Это плохой вкус.
Эмили опять согласилась, хотя про себя подумала, что это плохо не только для женщины, но и для мужчины. Но общество смотрело на это иначе, а она знала правила поведения в обществе достаточно хорошо, чтобы следовать им, и слишком хорошо, чтобы понимать, что иногда можно эти правила нарушить и выиграть.
И только когда Эмили вернулась домой, она подвела итоги вечера, лежа в постели и рассматривая причудливые картинки на потолке, созданные отсветом от уличных газовых фонарей. В ее голове не возникало вопроса о намерении выйти замуж за Джорджа Эшворда, но необходимо взвесить его недостатки, подумать, какие из них могут быть разумно изменены, с какими она должна научиться жить и как должна измениться сама.