Земля под Виксой будто взорвалась, и силой взрыва девочку подбросило в воздух, невысоко, но достаточно, чтобы она, пролетев несколько метров, приземлилась точнехонько в кучу песка, привезенную года два назад для ремонта, да так и закаменевшую. Песок оказался необычно мягким, будто бригада из ЖЭКа чуть раньше заботливо разрыхлила его ломами и тщательно просеяла, чтобы удалить камни, осколки кирпичей и прочий мусор.

Значит, это правда, успела подумать Викса вверх тормашками. Это он наш сервант опроки… ой!

Несмотря на мягкость песка, ударилась Викса ощутимо. Потирая коленки и лоб, она вылезла из кучи.

— Придурок бешенства, — сказала Викса Круглову.

— Все еще смешно? — прищурился Егор.

— Обхохочешься.

— Шкандыбала бы ты отсюда, сопля.

— И не подумаю, — холодея от ужаса, сказала Викса.

— Чего?

— Я тебя не боюсь.

— Почему?

— А потому что ты не страшный.

Егор еще больше озадачился. Он, видимо, не ожидал, что его не боятся (хотя Викса боялась, так сильно, что даже в туалет захотелось). Он разжал ладонь, и предмет медленно и тяжело, словно не хотел покидать руку хозяина, скользнул по цепочке вниз.

— Это оно? — спросила Викса.

— Не твое дело. — Егор быстро засунул предмет в карман.

— А можно посмотреть?

— Нельзя. Все, пошла отсюда, а то точно дуну.

— А потом покажешь?

— Отстань.

— Ну пожалуйста, я никому не скажу.

— Что ты можешь рассказать, сопля?

— Я не сопля, я Вика.

— Да хоть Хрюндигильда Карловна. Кыш отсюда!

— А тебя можно Егором звать?

— Я сейчас Юсе скажу, и он тебя поцелует.

Перспектива быть поцелованной уродом подействовала на Виксу отрезвляюще. Она решила, что волшебный амулет еще увидит. В конце концов, Егор этажом ниже живет, и не стоит доставать его слишком сильно.

А то и вправду поцелует.

5

— Кто тут у вас кого целует? — спросил Глеб, который пришел сменить капитана.

Глеб раньше тоже носил длинные волосы, но они мешали заниматься кун-фу. Он сначала в Карелии жил, но в его городе все пили с детства, поэтому Глеб, чтобы водку с детства не пить, сбежал из дома и скитался по миру, пока не пристроился в столице акулой пера. Это, насколько знала Викса, так журналистов называют. А потом он увлекся всем китайским, стал изучать язык, кун-фу, и даже женился на девушке, которая китайский язык знала. А потом они с женой решили, что хотят жить где-нибудь поближе к Китаю, и приехали во Владивосток, где Глеб и устроился на катер к дяде Боре.

— Чудовище поцелует красавицу, и она тоже станет чудовищем, — пошутил Боря.

— И когда аттракцион?

— Никогда, — обиделась Викса.

— Да ты не обижайся, Глеб тебя потом обратно поцелует, — засмеялся Боря.

— Ну да, конечно, — иронии Викса или не поняла, или не хотела понимать. — Он, между прочим, женатый.

— Логично, — смутился Глеб. — Ну, ты рассказывай, рассказывай, нам интересно.

Викса не стала возвращаться домой, она сбегала для очистки совести к речке, посмотрела на начавшее уже подсыхать дно, а только после решила вернуться, посмотреть, что там мама с папой делают.

Во дворе стояла незнакомая «волга» с незнакомыми дяденьками. В машине работала рация. Это была не милицейская машина, по крайней мере не из папиного УВД, тамошние машины Викса знала наизусть. Может, новая пришла?

— Вы за папой? — спросила она.

— Ага, — кивнул водитель равнодушно.

Дурак. Викса его не знает, значит, и он с ней вряд ли знаком. Откуда же он может знать, за папой приехал или за дядей Вадиком? Сейчас она спросит у папы, что это за подозрительные типы.

На четвертом этаже она столкнулась с еще одним дяденькой, который трезвонил в дверь Кругловых. Наверное, тоже на «волге» приехал, решила Викса.

— Их нет, — непонятно зачем соврала Викса.

— А куда они делись? — Дяденька был сама любезность.

— Сели недавно на такси и уехали. С большим чемоданом.

Дяденька сорвался с места и поскакал вниз.

— Яблоков, Яблоков! — кричал он.

— Не яблоков, а яблок, — сказала Викса. — Не умеешь говорить — надо в ясельки ходить!

— Яблоков, они уехали на такси, срочно на вокзал! — донеслось снизу.

Викса поняла, что угадала и у Кругловых действительно проблемы с законом. Но почему тогда папа ни о чем подобном не сказал?

На улице заревел двигатель автомобиля, взвизгнули покрышки, потом все стихло. А потом щелкнул замок и дверь Кругловых приоткрылась.

— Проблемы с законом? — спросила Викса.

— Чего?

— Ну, ты же не имел лицензии землю трясти, да? Тебя вычислили и пришли арестовывать?

— Некогда мне, потом.

Но Викса продавила братьев обратно в квартиру и зашла. Удивительно, как просторно может быть в точно такой же, как у тебя, квартире. Никаких шкафов и сервантов, никаких полок с книгами, посудой и сувенирами, ни самодельной вышивки, ни постеров, вообще ничего, пустые стены. Только фотография дедушки с бабушкой.

Такая обстановка называется спартанской, вспомнила Викса. И представила себе спартанцев в набедренных повязках с короткими мечами, которые живут здесь, у Кругловых, в свободное от походов время, готовят пищу на костре, который разводят тут же, на паркете.

— Так, сопля, пошла отсюда, пока я тебя не провалил куда-нибудь в Австралию.

— Больно надо, ты и здесь-то ничего как следует сломать не смог!

Егор с Юсей сели на табурет и посмотрели на Виксу снизу вверх.

— Чего тебе надо?

Если бы она сама знала. Чего может хотеть девочка, у которой все есть? Мама, папа, своя комната, компьютер с играми и фильмами, подруга, красивая одежда. Раньше желания сыпались из Виксы, как сахар из дырявого кулька, а вот теперь простой, казалось, вопрос ставит ее в тупик.

Чего может хотеть человек, который всю жизнь только получал и почти ничего не отдавал?

— Чуда, — сказала она.

Усталое и невыспавшееся лицо Егора скривилось в усмешке.

— Чудес не бывает.

— А землетрясение?

— Это не чудо, а стихийное бедствие.

— Я серьезно!

— И я серьезно.

— А зачем к тебе этот дядька приходил?