Замедлив было шаг, я вновь увеличил темп движения, ровно настолько, чтобы со стороны было незаметно мою заминку. На свинорылылого и блондина я не обращал внимания, пусть думают, что я их не засек (дабы раньше времени не начали против меня активных действий) и, по-прежнему ничего не подозревая, вновь возвращаюсь в игровой зал. Впереди меня колыхалась толпа, и сквозь нее, разрезая людскую массу, двигались двое знакомых мне по драке в парке мужчин. Траектория их движения через несколько мгновений должна была пересечься с моей. Я достал из кармана деньги и на ходу стал считать их, делая вид, будто увлечен подсчетом выигрыша и ни до кого в этом зале мне нет никакого дела. Когда до точки встречи с парочкой бандюганов оставалось метра три, я сунул в задний карман джинсов деньги, резко свернул вправо и прибавил шаг, обходя по дуге, двигавшихся мне навстречу свиномордого и блондина. Я надеялся, что среди посетителей парочка не станет затевать со мной свару, а я, оказавшись за дверью игрового зала, дам стрекача и каким-нибудь образом выберусь из подпольного заведения. Но надежды мои были напрасными – оба резко развернулись и кинулись мне наперерез. Я, расталкивая толпу, бросился к двери. Мои старые знакомые также, не обращая внимания на посетителей, ломанулись следом за мной.
– Держите его! – вдруг раздался за моей спиной истошный крик героико-монументального, который, видимо, быстро очухался в каморке и выскочил следом за мной за дверь.
«Эх, черт, надо было не полениться, и вырубить его», – успел подумать я с запоздалым раскаянием и, подстегнутый этим воплем, удвоил скорость.
– Держите его, держите! – вновь закричал бандит с героической внешностью, очевидно, опасаясь, что я сумею ускользнуть из казино. – Это шулер!
«Нашли шулера! – Удивительно, но в такой обстановке я еще мог думать и как-то оценивать высказывания противника. – Я и в карты-то, кроме как в «дурака», играть не умею! Причем сам всегда в дураках остаюсь».
В мою сторону колыхнулась толпа. Какой-то мужик встал у меня на дороге, я резко и со всей силы толкнул его и заорал:
– Отойдите, сволочи, стрелять буду!!!
Мужик отлетел, сбил кого-то с ног, сам упал. Толпа отшатнулась от меня с расширенными от ужаса глазами. А что я еще мог сделать, кроме того как, выражаясь на местном «казиношном» языке, блефовать – пугать людей не существующим у меня оружием?
Толпа от меня отхлынула, освободив проход к двери. Из посетителей никто больше не решался преградить мне дорогу, и я смог продвинуться еще немного вперед к двери. Но пока я, сражаясь с одним из посетителей, чуток задержался, меня нагнал один из преследователей. Он грубо схватил меня сзади за плечо и дернул на себя. Не ведая, кто за моей спиной, я с разворота врезал в челюсть, как оказалось, блондина. Справа ко мне приближался свиномордый, вдалеке маячила физиономия героико-монументального. «Ну, вот, Игорек, а ты боялся, что сегодняшним вечером тебе не удастся развлечься!» – совсем некстати пришла в голову мысль, и я вновь переключил внимание на блондина. А он, кстати, неплохо перенес удар в челюсть! Парень не упал, не вырубился, а всего лишь отступил на метр назад, клацнув той самой челюстью. Он помнил наш поединок на темной аллее, после которого остался лежать на асфальте, и, очевидно, не горел желанием вновь оказаться поверженным, но уже на пол подпольного казино. Парень замешкался, видимо, пожалев, что нагнал меня первым и уже огреб, а мне этого времени хватило как раз для того, чтобы ринуться в атаку. Я с ходу заехал ему ногой в живот, а после того, как он непроизвольно нагнулся, врезал коленкой в лицо. Я вложил всю имевшуюся у меня силу в движение ногой вперед, так что встреча моего колена с лицом блондина оказалась по силе равной столкновению бейсбольной биты с мячом. Голова блондина и отлетела с такой же легкостью, как мяч от препятствия, разумеется, туловище последовало следом за головой, которая, описав дугу, мощно ударилась затылком об пол, а следом упало и тело. Надеюсь, затылок у блондина такой же крепкий, как и челюсть, и от столкновения с полом не раскололся. Сегодня я, кажется, был в ударе – все мне в драке давалось легко, с задором.
В этот момент подоспел свиномордый. Его физиономия и бока до сих пор хранили следы моих кулаков и кроссовок после потасовки в парке Горького. Физиономия все еще была опухшей и с синяками. Наверняка ссадины и гематомы имелись и на теле. Судя по одушевленному выражению лица, свинорылый рассчитывал поквитаться со мной за нанесенные ему побои. Что ж, раз хочет посчитаться, посчитаемся! Свиномордый далеко размахнулся и выбросил руку вперед, попытался наложить на мою физиономию пятерню. Стоял я к нему боком, потому немного отклонился назад, и его лапа пролетела в миллиметре от моего носа. Я схватил его за руку, отступил назад и крутанул его вокруг свой оси так, как метает молот атлет. Приличных размеров туша свиномордого, со свистом крутанувшись вокруг моего тела, красиво взметнулась по восходящей вверх, я шагнул следом за ним, сопровождая этот своеобразный спортивный снаряд и направляя его в нужную сторону и в нужное место, и опустил руку. Свиномордый, будто язык гигантской мухобойки, со всего размаха плашмя шлепнулся на живот на игорный карточный стол.
– А-а-ах! – ахнула находившаяся в зале публика, сопереживая свинорылому, и, как по команде, отклонилась в разные стороны от игорного стола, словно мой противник был наполненным жидкостью сосудом, который, разбившись, мог ее забрызгать.
Стол был сработан на совесть, он выдержал массу тела свиномордого – не сломался, не покосился, только задрожал. Добивать противника у меня не было времени. Ко мне, как я уже приметил, бежал героико-монументальный. Его физиономия была перекошена от злобы. Он наверняка не мог простить мне той шутки, что я сыграл с ним в подсобном помещении, подставив подножку, и хотел бы вернуть долг. Что ж, я тоже не люблю, когда мне кто-то что-то должен. Правильно, героико-монументальный, долги возвращать нужно! Я бросился навстречу злыдню. Мы встретились с ним на пустом от расступившийся толпы пространстве, как два петуха на петушиных боях. Я был массой поболее, да и грудью покрепче, потому потащил впереди себя героико-монументального, как паровоз вагонетку. Мой противник ничего не мог предпринять, ибо его злость была слабее моего желания вырваться из подпольного казино живым. Я протащил бегущего спиной вперед бандита с героической внешностью через оставшуюся часть зала и со всей силы всем корпусом впечатал его в стену. Не знаю, действительно ли сломал ему ребра или мне послышался звук хрустнувших костей? Во всяком случае, героико-монументальный дико заорал и как-то обмяк, а когда я оттолкнулся от него, мой противник, не издав не звука, сполз по шершавой стене и распластался на полу, будто резиновая игрушка, на которую наступили ногой. Думаю, бить его уже не имело смысла.
В этот момент раздались крики, и когда я оглянулся, то увидел, что от того входа, что вел в оптовый торговый центр, бегут несколько человек, по-видимому, охранники. Путь туда был отрезан. Я выглянул из-за угла в сторону зала игровых автоматов – оттуда бежал охранник, впустивший меня, «лифтер», как я прозвал его про себя. Из двух зол, как правило, выбирают меньшее, и я побежал навстречу тому охраннику, что был в одиночестве, посчитав, что с ним будет легче справиться, чем с оравой, бежавшей за мной сзади.