– Так, а что случилось? Почему он изменил планы свои? Почему он его ножом все-таки ткнул?
– Здесь все сложнее. Примерно полгода назад он заболел, и врачи сказали, что жить ему не более года – рак чего-то там. И тогда он, испугавшись, что именно он умрет и тогда уже Старший плюнет на его могилу, решился. Он придумал план, когда увидел, что на выезде из деревни стоит асфальтовый каток. Зная, что не сегодня, так завтра Брат обязательно поедет на рыбалку – он всегда туда ездил, – Младший прокрался во двор и повредил провода, подающие питание на фару мотоцикла. Он все хорошо рассчитал – даже увидев неисправность, Старший все равно поедет, ибо знает дорогу как свои пять пальцев. А там – каток. И шанс на то, что Брат на полной скорости столкнется с катком, был высок. И получится, что это не он его убьет, а тот сам погибнет…
* * *
На улице было по-предрассветному свежо. Младший сидел недалеко от дома Брата и слышал, как тот выкатил мотоцикл, как завел его, как заглушил. Некоторое время были слышны невнятные чертыхания, а потом снова раздался звук двигателя, и Брат поехал. Поехал без света! Часа полтора после этого Младший бегал по дому как зверь в клетке, все выглядывая – когда повезут разбившегося и Ненавистного Брата. Повезут в дом ли, в больницу ли – ему было все равно, потому что его повезут мертвым. Мертвым! Но время шло, а все было тихо. Холодея от мысли, что Брат – счастливчик! – все ж избежал опасности, он не выдержал и пошел туда. В первые минуты он и в самом деле думал, что Брат проскочил, но потом увидел перевернутый мотоцикл, а еще подальше, в траве, – тело Брата. И, только подойдя вплотную, он увидел, что тот жив – жив! – а глаза его открыты и полны слез.
– Лежит… лежит… живой! – сказал он таким голосом, что и сам его не узнал и даже оглянулся по сторонам – нет ли кого рядом. И, тут же вытащив нож, он, ни о чем не думая, вонзил его в грудь Брата, жадно вглядываясь в его лицо, но так ничего и не увидел. Просто оно сначала неузнаваемо исказилось, а потом стало таким умиротворенным и спокойным, что Младшему показалось, лежит его Брат, но совсем маленький, ребенок, наверное, таким он и был в детстве. Посидев так недолго, он спохватился, выдернул нож, размахнулся и, не глядя, с силой кинул его в сторону, в поле, туда, где уже вовсю наливались пшеничные колосья.
«Братва, не стреляйте друг в друга».
Из песни Е. Кемеровского
В поездку Папа любил отправляться именно на «Волге» и на все возражения «сподвижников» всегда твердо говорил: «Волга»! Вот и сейчас: Папин водила-виртуоз принялся бурчать, что вот, мол, лето, жара, нет кондиционера, а окна не открыть, взяли бы «Гелендваген», он как раз для дорог именно такой дыры. Папа вскипел:
– Не расплавишься. А привлекать к себе внимание разными там… «вагенами» глупо. Так только фраера типа тебя делают. Сам-то прикинь – въезжаем в городишко, где каждая собака друг друга знает, и не успеваем приехать, а весь городок уже знает, что в родном городке Папа нарисовался. А менты? Да они облизнутся от удовольствия и сразу на «хвост» сядут. А нам это надо? – спросил Папа и сам же ответил: не надо!
Все замолчали. Минут через пятнадцать Папа сказал:
– Вот что… Сверни-ка ты вон к тем кафешкам. Посидим, подумаем, чайку попьем…
– …покалякаем за жизнь нашу грешную! – заржал водила.
Папа недовольно поморщился и продолжил:
– Вот именно, покалякаем! Тормози!
Когда машина остановилась и все вылезли, потягиваясь, один из доселе молчавших быков пробурчал:
– А че стоять-то? Уже, считай, приехали…
– Слушай, ты, умник. Твое дело – морды бить и то, когда я разрешу, а сейчас резко захлопни пасть и двигай вон к тем дальнобойщикам…
– А на фига?
– Попросишь – вежливо попросишь! – у них на пару минут телефон: мол, срочно позвонить надо, а наш… да, сам наври, что с телефоном. И не забудь дать денег! – в спину быку сказал Папа. – А вы – в кафе, закажите похавать чего-нибудь.
Когда через десяток минут Папа зашел в кафе, он был мрачен и на молчаливый вопрос доселе не произнесшего ни слова четвертого участника поездки в сердцах бросил:
– Все то же! Недоступен. Не нравится мне это, ох не нравится! – и, отпив горячего чая, сказал: – Сделаем так: ты, Сергей Иваныч, езжай с водилой по адресу и потихоньку разведай, что там и как. И постарайся разузнать, может он вообще свалил отсюда?
Сергей Иванович – мужчина довольно интеллигентного вида с тонкими чертами лица и цепким колючим взглядом, молча кивнул и повернулся было идти в машину, но Папа, придержав его за локоток, отвел в сторону и сказал:
– Понимаешь, невезуха какая. Пока я на улице говорил по телефону, к соседнему павильончику подкатила легковушка с ментами. И хотя они были по гражданке, но я-то сразу просек… Так вот, морда одного из них мне показалась знакомой. Я чисто на автомате свою харю отвернул, но… – Папа помедлил и продолжил: – По-моему, один из них меня знает. Это Опер. Меня брал восемь лет назад. Правда, я не совсем уверен, но…
– Узнал? – быстро спросил собеседник.
– А кто его знает – быстро все случилось…
– Значит, исходим из того, что узнал, – задумчиво пробормотал Сергей Иванович и продолжил: – Давай, Папа, сделаем так: ты на нашей машине езжай по тракту дальше. Ну типа ты здесь проездом. А мы берем частника – вон их сколько – и едем в твой городишко. Там узнаем все, что надо, созваниваемся и решаем, что дальше делать. Хорошо?
– Согласен, – ответил Папа, и они разошлись.
* * *
Утро началось с противного звона будильника. А другим он и не бывает – ведь этот мерзкий звон достает, выуживает тебя из таких сладких, утренних объятий Морфея, что порой возникает желание шваркнуть этого зануду об пол. Другое дело, когда ты лежишь, бездумно пялишься в темный потолок и ждешь, когда можно встать, ибо рядом посапывает супруга, и незапланированно-ранний подъем бывает чреват критическими оргвыводами. Придушив будильник, Эксперт глянул на экранчик своей мобилы:
– Ого! Оказывается, в половине первого был звонок от Следователя Следственного Комитета! А телефон-то на беззвуке стоял. Наверное, опять какой-то труп образовался?
Впрочем, Эксперт особо не тревожился. Уже давно у них со Следователями был заведен негласный распорядок. Если Эксперт не отвечал на звонок, а случай требовал его непременного присутствия, к Эксперту домой отправляли машину, что означало: надо! В таких случаях Эксперт хватал вещички и бегом прыгал в машину. Другой случай – это просто звонок. И если Эксперт не ответил, то и ладно, не особенно-то Следователю и хотелось видеть на месте происшествия сонную и недовольную морду Эксперта.
– Значит, ничего особенного, – облегченно вздохнул Эксперт, – без меня справились.
Посидев пару минут, он вдруг вспомнил конец вчерашнего рабочего дня и слегка встревожился, что окончательно прогнало остатки сна. А дело было вот в чем: примерно за час до конца рабочего времени привезли труп молодого – чуть за тридцать – мужчины. В направлении Следователя никакой информации о возможной причине смерти не указывалось, а доставивший тело участковый инспектор милиции сказал, что он умер от отравления угарным газом: лежал пьяный, курил, уснул, загорелся матрац, надышался… А может, и просто от пьянки помер! – сказал участковый и ушел. И все бы ничего, но через полчасика заявились весьма шустрые ребятки и стали просить труп не вскрывать. Мол, он мусульманин, и по религиозным уложениям его вскрывать нельзя. Эксперт, как в таких случаях водится, отправил их к Следователю, сказав: