– Ты ее купил.
– И это тоже…
– Я воевал, а вы тут с жиру бесились.
– Так ты же сам вызвался воевать. Все правильно, мужик должен быть сильным и смелым. Женщины слабы и трусливы. Тебя могли убить, и Диана очень этого боялась. Ты погибнешь, у меня появится другая баба! Кому охота у разбитого корыта куковать?.. В общем, ты не должен ее осуждать. Она, конечно, перед тобой виновата, но моего греха тут больше.
– Так я должен осанну тебе спеть?
– Нет. Всего лишь понять, простить и снова понять, что Диана полюбила меня.
– Полюбила?
Я волком глянул на Вадима. Вцепится бы ему зубами в глотку да голову резко повернуть, чтобы кадык лопнул!.. Но нельзя осквернять родительский дом смертью подлеца.
– Она и раньше прекрасно ко мне относилась. Только не понимала, кого из нас больше любит. Думала, что тебя. Но сейчас Диана со мной.
– Она любит тебя больше, чем меня? – Я скривил губы в ехидной улыбке.
– Нет, Диана не любит тебя, – нахмурился Вадим.
– Может, пойдем и спросим у нее?
– А гордость?
– Не понял?
– Где твоя мужская гордость? Она сделала свой выбор, и ты должен с этим смириться.
Я долго недоуменно смотрел на Вадима, потом заявил:
– Ты будешь учить меня гордости?.. Ты не просто тыловая крыса, а гад ползучий! Это же ты мне свинью с армией подложил. Я из-за тебя оставил Диану. И после этого ты будешь учить меня гордости?.. Пошел вон! Если ты сейчас не уйдешь, то я тебя убью!
– Я бы хотел с тобой договориться.
Вадим уходить не спешил, но за ручку двери все-таки взялся.
– О чем?
– Ты должен забыть Диану.
– Тебе-то какое до этого дело?
– Ты не должен ее преследовать.
Вадим смотрел на меня сурово. За полтора года он изменился. Раньше этот тип казался мне недотепой, рохлей, баловнем, возомнившим себя повелителем чужих судеб. Он приказывает, а кто-то, подвластный его могущественному отцу, исполняет все детские капризы. Но сейчас Вадим не выглядел тюфяком. Энергичный, деятельный, жесткий снаружи, черствый изнутри. Теперь он полагался не столько на отца, сколько на самого себя. Вадим явно стал опасным человеком. Впрочем, так было и раньше. Более того, я стал жертвой его интриг.
– Это мое право. Или ты опять скажешь мне что-нибудь про гордость?
– Да, скажу, но про свою. Если ты будешь искать встречи с Дианой, то я тебя убью, – жестко отчеканил он.
– Какие страсти! – съязвил я.
– Какие есть. Я тебя предупредил, а ты уж теперь думай.
– Ты меня боишься? – поднимаясь с кровати, спросил я.
– Я за тебя боюсь.
Я подошел к Вадиму, заглянул ему в глаза и сказал:
– Нет, ты меня боишься.
В его глазах было только опасение. Он страшился, что я его ударю, но не того, что уведу Диану.
– Я боюсь, что ты будешь доставать мою жену. Ты тень из прошлого, не должен перед ней маячить. У нас большие планы на будущее, и я не хочу, чтобы она потеряла сон.
– Ты заботливый муж, – язвительным тоном заметил я.
– Какой есть, другого не будет. Ты должен смириться, и тогда у тебя все сложится хорошо. Если нет, то не обижайся. Я тебя предупредил.
– Твой папаша такой же крутой бандит, как и раньше?
– Ты бойся не его, а меня. У него свои возможности, у меня свои, причем очень даже не маленькие!..
– Не надо со мной мериться. А то как бы без возможностей не остаться. То ли ты их потеряешь, то ли я. Или все-таки попробуем? Давай, кто кого, а? Мне терять нечего.
Без Дианы мне действительно жизнь не мила. Так почему бы не бросить вызов этому самодовольному болвану?
– Вот именно, терять тебе нечего. Это меня и беспокоит.
В глазах Вадима вдруг исчезла угроза, но появилось решение. Он понял, что со мной не договориться, а раз так, то надо от меня избавляться. Возможности для этого у него действительно имелись. Их не могло не быть.
– Я понял, о чем ты думаешь.
Я смотрел на Вадима с нескрываемым пренебрежением и с презрением к смерти. Сейчас я ничего не боялся, готов был принять любой вызов.
– Но ты должен понимать, что я живучий. В меня снайперы стреляли, и ничего. Нас минами забрасывали, а я живой. Граната рядом взорвалась, но, как видишь, я перед тобой. У тебя ничего не выйдет. Если ты дернешься против меня, то я отвечу. Тогда тебя ничего не спасет. Ты меня понимаешь?
Он не выдержал мой взгляд, отвел глаза.
Я одержал моральную победу над ним. Теперь можно было немного сдать назад.
– А за Диану не бойся. Я предателей не прощаю, и гордость у меня есть. Пошел вон!
Вадим посмотрел на меня внимательно, с хорошей миной при плохой игре, затем кивнул, будто был удовлетворен исходом разговора, вышел и тихонько закрыл за собой дверь.
Я снова бухнулся на кровать. Диана для меня потеряна, и я должен как-то пережить такую беду.
Я учился на механическом факультете, в Чечне должен был ремонтировать колесно-гусеничную технику. И зачем я только распинался перед Дианой, пытаясь ее утешить? Ведь она, наверное, уже тогда подумывала о том, чтобы переметнуться к Вадиму. Парень он видный, к тому же богатый. Диана не прогадала, когда так и сделала. Плакаты с ее изображением действительно понатыканы на каждом шагу. Я всерьез подозревал, что вложения в рекламу и близко не оправдывают себя. Я был в салоне «Диан» и не заметил особого скопления покупателей. Там вообще никого не было, кроме персонала. Похоже, Вадим так любил свою жену, что готов был ради ее прихотей бросать деньги на ветер. А ведь раньше Диана не была такой честолюбивой, не любила показываться на улице. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды.
Судя по рекламным баннерам, у нее уже появился и свой дом моды. С тем же названием – «Диан». Мода от Диан. Звучит. Ну и ладно. Пусть она будет счастлива.
Я человек простой, звезд с неба не хватаю. В Чечне с колесно-гусеничной техникой дела не имел, зато сейчас, в Губернске, стал ремонтировать автомобили. В институте я восстановлюсь, но это будет летом, а сейчас у меня уйма времени, которое можно потратить на работу.
Друзья помогли мне устроиться в автосервис на Дзержинского. Так называется главная улица Первомайского района. Место здесь не глухое, здание с виду представительное, не какой-нибудь ржавый ангар в промышленной зоне. Широкий съезд с улицы, площадь с клумбой, скамейки, курилка, большие автоматические ворота, через которые к нам в цеха заезжают машины. Никакого хлама на прилегающей территории, все чисто, аккуратно. Я не люблю выходить за ворота, мне не нравится сидеть в курилке, но в то же время меня неудержимо тянет сюда. Все потому, что у самой дороги висит плакат с изображением Дианы. Новый, на котором она одета по погоде. На ней соболья шубка и меховая шапочка. Она такая красивая, что зубы сводит похлеще, чем от холода.