– Привет, мачеха! – Он поцеловал Александру в щеку и повернулся к Любе: – Я Ромка. А это – моя любимая мачеха, она тебе сказала?
У Любы сделалось удивленное лицо, а Александра улыбнулась. Их отношения с Романом, внебрачным сыном Алеши, начались куда как плохо. Собственно, он и искал своего настоящего отца, чтобы отомстить ему за все свои несчастья. ОТОМСТИТЬ. То есть причинить зло.
И причинил-таки. По счастью, ничего непоправимого не случилось. А Роман с тех пор многое переосмыслил. И очень изменился. Так что теперь они друзья, прошлое друг другу прощено.
Собственно, именно поэтому Александра подумала о Романе в первую очередь: он прошел такой путь, столько бед видел – и, к слову, с детства сутками вкалывал наравне со взрослыми, – что Люба, по сравнению с ним, вела жизнь избалованной принцессы на горошине, и проблемы ее были с горошину. Понять девушку ему не составит труда, а Александра как раз и рассчитывала на его мнение.
– А ты, значит, и есть та очаровательная девушка, с которой мачеха хочет меня познакомить?
Люба залилась краской и с негодованием посмотрела на журналистку: как она могла такое сказать!
– Ты и вправду миленькая, – произнес Роман, бесцеремонно рассматривая девушку. – Только одеваться не умеешь. Ничего, я тебя научу. Пошли, девочки? – Он подхватил обеих под руки. – Ты не думай, я знаю все эти женские секретики.
Александре не доводилось видеть Ромку в общении с девушками, встречи с родителями обычно не совмещают со свиданиями, и теперь она шла и удивлялась, как быстро, за какие-то два года научился застенчивый, даже угрюмый парнишка вести себя столь раскрепощенно и уверенно.
– «Голубой», что ли? – хмыкнула Люба.
– Не, я разноцветный.
– Это как?
– Разносторонняя личность, вот так, – улыбался Роман. – Это не сексуальная ориентация, если ты не догадалась, это душевная. Слушай, расскажу тебе. Я работаю в автосервисе, у меня куча богатых клиенток. А я сам был раньше дикий, только краснел и мычал при виде красоток. Мне мужики, в смысле коллеги, как-то говорят: женщины комплименты любят. Ты им скажи че-нить приятное, сразу твои чаевые удвоятся. А что я могу сказать, если ничего не понимаю? Ну, туфли у нее зеленые, а лак на ногтях в черную крапинку, – это хорошо или плохо? Как комплимент-то сделать? И я придумал отличную вещь: стал покупать женские журналы. Про моду читал, про косметику, всякие там советы женщинам. Заодно и разделы «Психология». Полезное чтение, знаешь! Я такому научился, сам поражаюсь. У меня стали получаться потрясающие комплименты. Смотри: можно просто сказать – у вас красивая сумка. А можно вот как загнуть: у вас сумка от Гуччи? Прекрасный вкус! И тетя польщена, потому что сразу в одном комплименте и марка у нее престижная, и вещь красивая – она ведь никогда не усомнится, что от Гуччи-Муччи может быть уродливо, понимаешь! – и вкус у нее прекрасный. Трех зайцев одним предложением.
– То есть ты им врешь, – нахмурилась Люба.
– Милая, они сами себе врут первым делом. Что с сумкой этой краше стали.
– А ты им помогаешь!
– Вежливость – это всегда ложь. Всё ложь – макияж, одежда, приличия. Иначе бы мы до сих пор заворачивались в шкуры и пукали за едой, – рассмеялся Роман. – Это необходимая ложь, такой общественный договор: говорить другу приятное и улыбаться. И никто не хочет знать, что думает улыбчивый на самом деле. Начнешь просить правду, не дай бог, типа, чтоб не ложь, а ничего кроме правды! – а он тебе как отрыгнет своими мыслями в душу, потом даже душ с хлоркой не спасет.
Люба сдержанно хихикнула.
– А уж в сфере обслуживания, в которой я работаю, комплименты вообще часть ритуала. О чем знают обе стороны. Никакого обмана, совместная игра.
– Значит, ты и меня обманул?
– Когда это я успел?
Люба насупилась и не ответила. Александра с любопытством наблюдала за обоими.
– Дошло… «Миленькой» тебя назвал, ты об этом? Так ты и вправду миленькая. Я теперь в женщинах знаток. Только не умеешь себя правильно подать. Свое тело не любишь, стесняешься его, оно тебе кажется некрасивым, вот и скрываешь его бесформенными майками и штанами.
– И где это ты мою майку рассмотрел? На мне куртка!
– Да ладно, Люб, куртка твоя расстегнута, а у меня глаз наметанный… Ты возьми да юбочку надень короткую, майку в обтяжку, – пусть грудь подчеркнет. Маленькая, зато миленькая…
Они спустились в метро, и шум заглушил их разговор.
Подвальное помещение для занятий своих групп Михаил арендовал у военно-патриотического клуба, расположенного в одном из старых домов в районе Остоженки. Точнее, не все помещение, а спортивный зал.
Люба, Александра и Роман встретились у входа с детективом и Катей.
Кис не понял, отчего здесь оказался Роман. Собственно, он ничего не имеет против присутствия старшего сына, просто непонятно.
– Можно тебя на минутку? – уцепил он жену за локоток.
– Ты из-за Ромки? Я тебе потом объясню. На нас смотрят…
– Уже нет.
Алексей махнул рукой остальным, давая понять, чтобы не ждали. Роман кивнул и, открыв тяжелую металлическую дверь, пропустил в нее девушек.
– Так зачем ты его позвала?
– Хочу узнать его мнение о Любе. У них обоих было неблагополучное детство, он ее поймет лучше, чем мы. Тем более что он прилично разбирается в психологии, хоть и самоучка.
– Ты Любу подозреваешь, Саша?
– Не то чтоб подозреваю…
– Сомнения можно опустить, это фигура по умолчанию во всех гипотезах.
– Хорошо. Столкнуть в окно, как вы сами с Игорем говорили, может даже женщина. При этом у Любы есть ключи от квартиры, а мы знаем: дверь не взломана. Я с ней немного пообщалась в кафе… Она любила Михаила и надеялась, что он будет всегда ее опекать… Или даже однажды ответит взаимностью.
– Этого мало. Что-то еще?
– Характер.
– Расскажи.
– Люба, как я понимаю, из тех людей, которые считают, что им все должны. Вернее, не все, а более удачливые, более богатые, более счастливые… И эта идея портит им жизнь. Они не спрашивают с себя, они ждут, что их проблемами займутся другие. А когда «другие» не дают желаемого, такие люди, как Люба, им мстят.
– Думаешь, она могла Козырева убить?
– Не убить, нет… Разозлиться. И толкнуть – или оттолкнуть, – когда поняла, что Козырев ее не любит и никогда не полюбит. Вряд ли ожидала столь трагического последствия от своего жеста… Ведь ясно, Михаил не защищался: значит, это случилось внезапно.
– Не ясно, Саша, пока не ясно! Это Люба сказала, будто следов борьбы не обнаружили. Завтра я найду подходы в районное отделение и узнаю, что установила экспертиза. Но твою гипотезу принимаю как вариант. И, согласен, Ромка может нам помочь разобраться в ее характере. Пошли!