Пока Эулалия, Дафна и Суоми пытались использовать по назначению плиты и кастрюли, чтобы хоть что-нибудь приготовить, Марго поведала Стасу о невероятных метаморфозах золотого кречета.
Доктор Бендатов не мог этому поверить. От изумления он уронил на пол склянку с вонючей мазью, которой растирал Тоама и Юди, чтобы разъединить их.
— Дорогая суммус сапиенс, этого не может быть! Даже Ятто не способен на подобную гнусность! — возмущался он.
— Но это так, Набир, поверь! И сейчас ты там необходим. Идем, нельзя терять время! — Мадам была очень настойчива, и врач, не посмев ослушаться ее, оставил двух антеев лежащими на столе.
Юди прекрасно понял, что при Крикен многое изменится. Разволновавшись, он стал дергаться, да так сильно, что Тоам закричал, чтобы тот прекратил. И только Ранья Мохатдина блаженно спала, благодаря массированным дозам снотворного.
Выходя из Клиники неопределенности, Бендатов прихватил с собой кое-какие магопсихические инструменты, относящиеся к целительству, и стеклянный флакончик, содержащий раскрепостиффио — особую фиолетовую жидкость.
Появление Стаса в служебкабио было встречено Джено и Доротеей с воодушевлением.
— Он безобразен! Посмотрите! Это чудовище, а не человек. И все же я люблю в нем даже самое маленькое перышко. Это Рене, мой мальчик. Это вся моя жизнь. — У Доротеи уже не было слез, отчаяние оставило след на юном лице псиофы.
Бассет долго потягивал носом воздух, пропитанный незнакомым запахом, исходившим от птицы, потом свернулся калачиком и закрыл нос ушами.
Джено схватил Стаса за руки, испачканные мазью:
— Вы столько раз лечили меня. Творили чудеса. Прошу вас, спасите жизнь моему брату!
Врач вытер руки о белый халат и положил на пол флакончик с раскрепостиффио. Он обошел вокруг создания, потом извлек из кармана волномию, черный железный инструмент в виде полоски для исследования внутренних органов, провел им вдоль деформированного тела, и волномия несколько раз поменяла цвет: из красной она сделалась вдруг синей, потом черной, белой и голубой. Избегая каких-либо комментариев, Стае осмотрел большие глаза существа. Потом потрогал то, что некогда было клювом — он стал мягким. Наконец осмотрел лапы, похожие теперь на ноги с когтями.
— Ну что? — спросила нетерпеливо Крикен. — Он станет, каким был прежде?
Доротея и Джено затаили дыхание. Удручающий вид доктора не внушал особых надежд.
— Нет, нет и нет! — произнес он с грустью. — Я не могу гарантировать, что это создание выживет. Его органы в критическом состоянии. Я отчетливо слышу только его сердце. Но голова… она чудовищна. Вы и сами все видите. А еще эти крылья… К тому же у него нет рук. — Доктор Аркса был пессимистом.
Доротея взорвалась от гнева:
— Фон Цантар знает свое дело. Мы во что бы то ни стало должны схватить его, в каких бы секретных местах он ни прятался!
— Оскураб сказал, что у Рене будут крылья. Возможно, он таким и останется. Увы! — с отчаянием в голосе сказал Джено. Мальчик, похоже, смирился с судьбой. — Я уже и не верю, что мне когда-либо удастся спасти своих родителей. Все кончено, все потеряно.
И тут Марго Крикен воскликнула:
— Белая руна! Смотри, Джено, это именно та, с рисунком. — И она показала на руну, потерянную соколом. — Возможно, она служит не только для приготовления клонафорта.
Астор Венти взял руну: это была половинка от его руны. Подойдя к существу, он положил кусок камня на золотое оперение:
— Просыпайся же! Ну, скажи мне что-нибудь. Поговори со мной. Ты должен жить. Не оставляй меня одного!
Из куска камня сверкнула искра, и большие янтарные глаза существа вдруг открылись, а мягкий клюв задвигался. Раздался пронзительный крик, от которого все задрожали.
— Вот. Она действует! — Мадам была полна надежд.
Голова существа начала меняться, перья с крыльев облетали, как лепестки, кожа растягивалась, прорезывались уши, а глаза уменьшались. Постепенно сформировалось человеческое лицо. Мягкий клюв сжался, превратившись в рот и нос. Крылья забились, подняв облако пыли. Обозначились руки, но пока без кистей. Стопы приобрели овальную форму, но из них все еще торчали длинные синеватые когти.
Зрелище было завораживающим.
— Великая магия! — воскликнул Бендатов.
Джено, не в силах скрыть радости, закричал:
— Рене, я очень тебя люблю!
Лишь Доротея не двинулась с места и наблюдала.
С адскими усилиями существо продолжало меняться. Сияние, исходившее от руны, обволокло его, и через несколько мгновений это был уже почти человек. Белокурый мальчик с блестящими крыльями и руками, лежавший на куче перьев в центре уффиосерво. Золотой кречет становился человеком. Рене Астор Венти возрождался к жизни.
Доротея вслед за Джено попыталась обнять его, но Стае остановил ее:
— Пусть сначала братья обменяются жизненной энергией.
Мадам взяла из рук псиофы золотую тунику и покрыла ею дрожащее тело Рене. Мальчик то и дело вытягивал руки и бил крыльями и издавал неслыханные звуки.
От ужаса доктор Бендатов позеленел. Никогда прежде сапиенсу не приходилось видеть подобное.
— Любовь моя! Ты вернулся! Ты жив! — радостно кричала псиофа.
— Доротея…
Это было первое слово, произнесенное белокурым мальчиком.
— Я хотела умереть. Я не могу без тебя. — Доротея, вся в слезах, примостилась на корточках рядом с Рене и слегка коснулась его крыльев. — Ты таким и останешься? — с грустью в голосе спросила она.
— Не знаю, — ответил он, неловко шевельнув крыльями.
Джено посмотрел на Рене, и впервые в жизни руки братьев сплелись. Черные глаза Джено встретились с глазами Рене.
— Сангвис фратернум соединила нас навсегда. — Рене с трудом выговорил эти слова — его страдания от трансформации были невыносимыми.
Джено крепко обнял Рене и заплакал, судорожно сжимая в руке кусок руны.
Вместе. Впервые после одиннадцати лет разлуки братья Астор Венти вместе. Им не нужны слова, чтобы выразить свои чувства, даже их сердца звучат в унисон.
— Не напрягайся. Ты еще слаб. У нас будет много времени, чтобы наговориться, — сказал Джено.
— Я горжусь тобой. И родители наши тоже. Скоро мы их увидим и сможем обнять. — Рене говорил отрывисто, вскрикивая от боли.
— Ты знаешь, где они? С ними все в порядке? Ты их видел? — взволнованно спросил Джено под пристальными взглядами Крикен и Стаса.
— Они в золотом куполе. Им известно о твоем пребывании здесь. Они никогда о тебе не забывали. И я тоже. Ты всегда был с нами. — Рене перевел дух. — Фон Цантар меня шантажировал, говорил, что убьет их, если я не буду исполнять его приказы. А когда ты прибыл в Аркс, я попытался связаться с тобой, 390 но он… — Рот Рене, еще не успевший до конца оформиться, не повиновался ему. Слова давались мальчику с трудом.