— Мятежники!!! — раздался надрывный крик волшебницы.
— Да, возможно, это были псиофы, возглавляемые Габором! — Мадам прижала руку к сердцу. Она прекрасно помнила, что оскураб предсказывал кровь и смерть.
Пока Крикен говорила, Рене внимательно наблюдал за Агатой и Ламбером, которые стояли поодаль и продолжали переговариваться.
— А вы? Вы ничего не знаете? — обратился он к ним, встряхнув крыльями.
Все повернулись к двум антеям, а Оскар зарычал.
Агата заплакала и спрятала лицо в ладошки. Ламбер, мгновенно покраснев, продолжал молчать.
Мадам Крикен ощутила щелчок в голове, словно это было какое-то послание, экстрасенсорное восприятие.
— Агата Войцик, ты что-то знаешь? — спросила она. — Не хочешь ничего сказать?
Полька плакала.
— Я чувствую, тебе есть что рассказать. — Мадам Крикен медленно подходила к ней.
Ламбер де Соланж понял, что если подругу загонят в угол, то на этот раз ее окончательно исключат из Аркса.
— Это был я, признаюсь, — неожиданно выпалил мальчик, поразив всех.
Мадам Крикен почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. У нее подогнулись колени, и она зашаталась. Набир успел подхватить ее.
— Что ты сказал? Повтори! — почти простонала Крикен.
— Это сделал я, — повторил Ламбер, вытаскивая из кармана маленькое орудие преступления. — Вот этот ножичек.
— Что ты говоришь? Почему? — Крикен схватила племянника за грудки и встряхнула.
— Я хотел, чтобы только Боб стал псиофом и поэтому… — Ламбер де Соланж с ужасом взглянул на тетю.
Мадам со всего маху залепила ему пощечину. Оплеуха была такой сильной, что на щеке у мальчика отпечатались следы ее пальцев.
— Это, без сомнения, не предусмотрено ни одним кодексом Аркса. Но я не только суммус сапиенс, я твоя тетя. А значит, накажу тебя, как ты того заслуживаешь! Преступникам среди нас не место. Ты вернешься домой, и ноги твоей больше в Арксе не будет. Это наказание пожизненное. Ты спровоцировал смерть своего сверстника! Ты отдаешь себе в этом отчет?! — Марго была вне себя. Набир и Джено подхватили ее под руки и отвели от Ламбера.
Псиофы были ошеломлены смертью мальчика и понимали, что ожидает антея, нарушившего правило СК-АМ.6е.
Но Эулалия заподозрила, что, возможно, не вся правда выплыла наружу:
— Агата, ты ничего не знаешь?
— Нет. Я не…
Поступок Ламбера поразил антею. Он взял на себя всю вину. И именно Ламбер вмешался снова:
— Агата не могла ничего знать. Я действовал вместе с Бобом. Он должен был взять стрекозу, и тогда Аноки полетел бы на другом спиккафило, испорченном.
— Вы хотели убить меня! — закричал краснокожий, обхватив талисман.
Суоми и Доротея готовы были наброситься на Ламбера, но тут из Крепости разума вышли псиофы из Секты Повстанцев. Их было около пятнадцати, и они готовились к нападению.
Габор Гааг вышел вперед и обрушился на мадам Крикен:
— Ты погубила Боба Липмана! Твое безумие и жажда власти опустошают Аркс Ментис.
Союзники псиофы выступили в защиту своего суммуса сапиенса, хором опровергая обвинения Табора.
Набир Камбиль попытался приблизиться к бунтовщикам, чтобы объяснить, как все было на самом деле, но потоки огня устремились в небо. Восставшие маги использовали всю свою магопсихическую силу.
Чтобы остановить их, мадам Крикен воспарила над землей. Ее левитация удивила Рене, и он отправился в полет вслед за старой француженкой.
— Вы опять ошибаетесь. В этом нет моей вины. Спиккафило были испорчены… — Голос мадам Крикен утонул в раздавшемся вдруг грохоте.
Габор Гааг вместе с двумя мятежными колдунами создал три громадные пылающие сферы, которые накрыли большую часть Туманного луга и заволокли дымом спиккафило.
В ответ полетели раскаленные мечи.
Крикен приземлилась, а Рене расправил крылья и закружил на Габором.
— Остановись! — взывал он. — Эта война нужна только фон Цантару, он похитил…
Габор вытянул руки, и у него изо рта вырвался поток электричества и поразил крылья Рене, прежде чем мальчик успел сообщить правду о своих родителях.
Поняв, что Габор никогда не примет никаких объяснений, Рене крикнул Джено, чтобы тот бежал к конюшне. Встретившись там, братья вскочили на ипповоло и ринулись вперед, поднимаясь в небо сквозь пламя, пожиравшее его.
Сон. Ночной кошмар становился явью.
Два брата Астор Венти верхом на ипповоло, окруженные огнем мятежников. Их сердца бьются в такт.
— Только победив ненависть, мы сможем освободить наших родителей, — кричит Рене и встает на ипповоло.
Крылья его распахнуты. О, как красиво смотрится он на черном коне! С какой смелостью он бросил вызов судьбе! В этот момент уже ничто не способно остановить его. Джено почувствовал, что он никогда уже не будет одинок, и это придало ему сил. Он ликовал.
— Да, вместе! Вместе навсегда! — кричал он сквозь черный дым, затянувший и солнце, и горы.
Рене успешно уклонялся от горящих сфер, которые повстанцы метали с помощью телекинеза, и сбрасывал их вниз, поражая врага.
Джено подражал ему. Никогда прежде он не был так счастлив, он впервые превосходно владел техникой магипсии.
Ожесточенная борьба между псиофами — союзниками и мятежниками — продолжалась. Мадам Крикен была ранена в руку и в ногу, Набиру удалось парализовать нескольких ведьм, а в это время слабая и болезненная Дафна укрылась вместе с Доротеей и маленьким Оскаром за одним из валунов Туманного луга, уже полностью испепеленного.
Мощь и сила разума союзников заставила бунтовщиков отступить, и они бежали через ворота на другой стороне Аркса. Строгие часы, Гулкий удар и соусосвист прозвучали одновременно. Пьянсерено в мегасофии словно взбесился. Потоки пепла разрисовали небо, но вскоре оно снова стало прозрачным, и можно было разглядеть бифлэпы повстанцев, улетающих прочь.
Габор Гааг бежал, как заяц. В Арксе Ментисе не осталось ни одного бунтовщика. Голландец все же успел с помощью головокружителя отправить короткое послание Ятто: «Мы разгромлены и бежим. Покидаем Аркс и возвращаемся домой. Надо использовать другую стратегию. Хотя это и против всех кодексов, вам придется вступить со мной в контакт с помощью телепатии».
Сообщение Габора привело бывшего суммуса в ярость, и он незамедлительно телепатировал: «Проклятие! Крикен снова спаслась?»
Псиоф поспешно ответил, с невероятной скоростью крутя педали своего бифлэпа: «Да, старуха жива. И ее поддерживает твой преданный любимчик Рене. Теперь у него даже появились крылья. Это наверняка магия ополоумевшей Крикен».
От этого известия у коварнейшего Ятто чуть сердце не разорвалось. Фон Цантар был уверен, что сокол уже никогда не возродится. Ему было суждено исчезнуть. Рене Астор Венти не должен был вновь стать человеком.