– Напоминаю, денег у меня нет, – предупредил он девушку, уже разобравшуюся с ремнем.
– Это бонус, – Кира, в черном коротком халате едва различимая в полутьме, подняла с пола бутылку, отхлебнула из горлышка. Вытерла губы рукавом и подала бутылку Илье: – Будешь? – Он взял емкость, отпил немного, поставил на пол.
– Ты с клиентов деньги до или после берешь? – Он сам содрал с себя футболку и джинсы, рывком сел на диване, потянулся к поясу ее халата.
– До, конечно, – она оттолкнула его руки и разделась сама. – Сразу после того, как договоримся.
– А стриптиз? – этот вопрос сейчас волновал его меньше всего, но сам сорвался с языка.
– За отдельные деньги. – Кира отшвырнула покрывало и стояла перед «квартирантом» на коленях. Заставила его лечь на спину, наклонилась так, что волосы упали Илье на лицо, а запах мартини перекрыл аромат тонких духов.
– Покажешь? – последнее связное слово, которое он смог произнести.
– Если будешь послушным мальчиком. Не разочаруй меня, – потребовал шепот из темноты.
Не разочаровал – ни в этот раз, ни завтра, ни через неделю. Жил, как безумный, до тех пор, пока не пришло время протрезветь, опомниться и выйти из квартиры, чтобы предъявить к оплате еще один счет.
И всю дорогу клял себя последними словами – подготовиться толком не успел, грядет сплошная импровизация, и неизвестно, как дорого ему эта самодеятельность обойдется. Но дальше ждать нельзя, придется рисковать. И все пошло не так с самого начала – дорогу перекопали коммунальщики, после оттепели снова нагрянул мороз, и отличная тропинка к ангарам промзоны обледенела, превратилась в каток. Впрочем, тут почти никто и не ходил – слонялись мутноглазые личности и тощие злые бродячие псы, грязный снег по краям дорожки усыпан использованными шприцами. И вместо Юрки приехал мордатый громила, весом под сто двадцать, если не больше. Витек просто потерялся за обтянутой черной тканью тушей и напоминал детеныша бегемота, спрятавшегося за мамку. Илья этого дядю видел впервые, но и пары минут хватило, чтобы сделать выводы и на ходу изменить план действий.
Сегодня был первый рабочий день после праздника, инкассаторские сумки выглядели привлекательными даже внешне, если плотная непромокаемая брезентуха может быть привлекательной. В ломбарде, где одновременно находилась и касса сети ювелирных магазинов, Витек и его гиппопотамоподобный напарник задержались надолго. Илья слонялся вдоль сверкающих витрин и ловил на себе пристальные взгляды охранников – других покупателей в магазине не было. Зато в наличии имелись две камеры наблюдения, одна следила за входом, вторая обозревала остальной зал, будучи укрепленной над дверью в зеркальной переборке. У входа все прошло благополучно – Илья сделал вид, что поскользнулся на ступеньке из белого камня и едва не растянулся на идеально чистом полу. И в дальнейшем передвигался исключительно боком, прихрамывая на поврежденную конечность, происходящим в помещении ломбарда не интересовался, сосредоточился на дешевых подвесках. Хорошо, что консультантши за прилавком, уставшие от праздников, не навязываются, вполглаза следят за покупателем и перешептываются друг с другом о своем, о девичьем.
Смешок, негромкие голоса и богатырский топот – Илья прижался животом к витрине и пропустил идущего налегке Витька. Неловко подался назад, врезался боком в гориллу с мешками в обеих руках, извинился и попятился, не забывая держаться спиной к черному «глазку» над дверью. Горилла не дрогнула, шлепала дальше и даже не остановилась, когда ей под ноги полетел пробитый гвоздем в нескольких местах баллончик и его слезоточивое и раздражающее содержимое вырвалось наружу. Газ с тихим шипением поднимался под потолок, Витек успел проскочить зону поражения, но услышал позади окрик напарника, метнулся обратно и сам оказался в удушающем облаке. С пола поднимались белые клубы, густели на глазах, их плотность достигла предела, когда Илья швырнул следом второй слезоточивый снаряд. Сам еще перед первым броском сдернул с макушки под капюшоном и натянул на лицо пластиковые, размером походившие на забрало рыцарского шлема, очки и ринулся в гущу событий.
Бить по плотной, заплывшей жирком спине – последнее дело, Илье пришлось провести серию ударов, пока горилла не рухнула на колени, чтобы после удара по шее повалиться носом в пол. Витек метался где-то поблизости, раздался звон разбитого стекла и натужный кашель вперемешку с гнусавым от слез криком. И не понять, кто орет – то ли мужик, то ли баба, в голосе и боль и ужас. Илья ринулся дальше, на ощупь нашел два до отказа набитых мешка с выручкой. Горилла вцепился в них мертвой хваткой, но получил подошвой по пальцам и сдулся. Илья подхватил мешки, развернулся, ринулся к двери, но не заметил в дыму препятствия и налетел на Витька. Тот оказался верен инструкции и брел на помощь к напарнику, одновременно тянул руку к карману с телефоном. Илья услышал, как грохнула массивная входная дверь в салон, отметил, что визг и плач стихли. Девчонкам удалось выбраться на улицу, надо и ему поторапливаться – пока персонал и инкассаторы приходят в себя, он должен быть уже далеко. А тут еще Витек со своим телефоном…
Мобильник полетел куда-то в дым, запрыгал по полу, Витек лежал животом на витрине и закрывал рукавом комбеза нос и рот. Но поздно, надышаться отравой он успел основательно и рыдал, как истеричная барышня. Горилла шевелился на полу, Илья перемахнул через тушу в черном и кинулся к выходу. Мешки уже лежали под курткой, выпирали с боков и значительно затрудняли бег, но спасло знание местности и заранее пройденный маршрут. От салона сразу налево, дальше во двор, в щель между проржавевшими «ракушками». Дальше через ограду детского сада – здесь легко, ячейки «рабицы» широкие, носок ботинка проходит в них свободно. Потом галопом по территории, и еще один забор, и дорога уходит вниз, под горку, к той самой обледеневшей тропинке к гаражам. Один раз Илья все же упал, грохнулся коленом об лед, вскочил, обернулся и помчался дальше. Позади пусто, воя сирен не слышно, полицаев не видно, псов по следу грабителя не пустили. Все, этот раунд он выиграл, как руководство конторы будет разбираться с пострадавшим торговцем – не его, Ильи Кондратьева, дело. Он просто взял свое с небольшим процентом в качестве компенсации морального вреда. Кто докажет, что владельцы охранного предприятия, Матвеев и неизвестная пока тварь не в сговоре? Никто не докажет, а тут и доказывать ничего не надо, все на поверхности плавает и не тонет, как та самая всем известная субстанция.
Гонка закончилась уже в сумерках у стихийной свалки вблизи гаражей. Илья переложил сумки в черный пластиковый пакет, отошел в сухие заросли бурьяна и сел на вытаявший из-под снега обломок бетонной трубы. Не удержался, сорвал пломбу с одной сумки, заглянул внутрь. По-хозяйски порылся в ней, вытащил несколько перетянутых цветными резинками денежных пачек, распихал по карманам. Остальное, дождавшись полной темноты, зарыл в груду мусора, с того края, где валялось гигантское колесо, судя по размеру – от «БелАЗа», не меньше. И двинул через пустырь по своим вчерашним следам, подсвечивая путь фонариком.
Белый, едва различимый на снегу пакет лежал там же, где он оставил его накануне. Куртка внутри была Илье маловата, «молния» едва сходилась на груди, но несколько часов он готов потерпеть. Переоделся, зашвырнул сверток со старой одежкой за забор какого-то невнятного сооружения в чистом поле и неторопливо зашагал прочь. Уже завтра все будет по-другому, денег хватит не только на обновки, теперь он может позволить себе многое. Новое жилье, например, новую фамилию, новую жизнь. Но это завтра, до него осталось продержаться совсем немного.