— Так у нас же есть целая неделя, — успокоил ее я.
— Да? — Лицо Эверил снова засияло. — Я посчитала, что всего шесть дней...
— А я считал, что ты никогда этим не занимаешься, когда работаешь, — напомнил я.
— Дорогой, я очень стараюсь, но у меня никак не получается. Это ведь часть моей философии.
Она улеглась на спину и подложила руки под голову. Я погладил ее бедро, провел ладонью по лобку.
— Что у тебя на уме, Рик? — хрипло спросила она. — Для начала, я имею в виду.
— Рабство? — с надеждой в голосе спросил я. Она резко села.
— Так! — Эверил захлопала в ладоши. — Великолепная идея. Она стоит тебя, моя любовь.
Девушка произнесла эти слова с таким ликованием, что я слегка забеспокоился. Но теперь эта мысль вертелась у нее на языке.
— Рабство и наказание — замечательная идея, Рик. Лежать обессиленным у моих ног — чего еще можно просить? Высочайшее самопожертвование. — Она бросила на меня испепеляющий взгляд. — О, Рик, дорогой! Я чувствую, что нас ждет грандиозный праздник!
Она не дала мне возможности объяснить, что я не то имел в виду. Она не дала мне возможности вообще ничего сказать.