Леня громко постучал в дверь и крикнул сурово: «Откройте!»
– Не открывай! – зашептал покрывшийся потом Черепков. – Это за мной!
Ну и что? – злым шепотом ответила Алевтина и вырвала свою руку. – Так и будем в комнате сидеть?
– Гражданка Бубенцова! – гремел в коридоре Маркиз, так что даже глухая Софья Никодимовна слышала его вполне сносно. – Вы скрываете преступника! Нам доподлинно известно, что Константин Черепков у вас! Откройте, иначе у вас будут большие неприятности!
– Не открывай! – вопил обезумевший от страха Черепков, видя, как дверь сотрясается от удара.
– Да пошел ты! – взвизгнула Алевтина, вскочила и открыла дверь, едва запахнув халат.
Леня ловко просочился в комнату и поплотнее прикрыл дверь, так чтобы Софья Никодимовна ничего не увидела из коридора, после чего сложил руки на груди и сурово уставился на Алевтину.
–Что же это такое получается? – грозно спросил он. – Заперлись, значит, дверь не открываете?
– А вы вообще кто? – опомнилась Алевтина. – Документы предъявите, если из милиции!
– А кто вам сказал, что я из милиции? – искренне удивился Маркиз.
– А зачем я тогда вам дверь открыла? – удивилась в ответ Алевтина.
– Говорил тебе, дуре, не открывай! – крикнул Черепков и тут же малодушно спрятался под одеяло.
– Ага! – закричал Леня. – Черепков? Вас-то мне и нужно!
Одним прыжком он оказался возле высокой кровати и сорвал с Черепкова одеяло.
– Караул! – вскричал тот, сообразив, что сейчас его будут бить и, кажется, еще сильнее, чем вчера. – Помогите!
– Эй! – осмелилась встрять Алевтина. – Гражданин хороший, вы что это делаете? Ворвались в чужую квартиру…
– Ты помолчи пока, – строго сказал Леня, – до тебя очередь тоже дойдет.
Он запер дверь изнутри на ключ, а ключ положил в карман, но, пока отворачивался, Черепков, осмелевший от отчаяния, бросился сзади ему на спину, нечленораздельно мыча. Маркиз, не глядя, ткнул кулаком и попал Черепкову в живот, по ушибленному уже месту. Тот взвыл и отполз обратно к кровати. Леня глянул на часы и понял, что время уже поджимает, а он все возится с этим противным Черепковым. Зять Серафимы Петровны и раньше не вызывал у него особо теплых чувств, а теперь стал и вовсе противен.
– Слушай, ты! – грозно сказал Леня, придвигаясь к кровати. – Урод тряпочный! Несчастье ходячее! Живо рассказывай, отчего ты третьего дня домой не в шесть часов приходил, как обычно, а днем заявился.
– Это ког-гда? – заикаясь, переспросил Черепков, пытаясь забаррикадироваться подушкой.
– Когда? – передразнил Леня, вырывая подушку и бросая ее на пол. – Когда убийство у вас на площадке было, когда соседа из двадцать четвертой квартиры пристукнули!
– Я тогда, как обычно, в шесть часов… теща… – заныл Черепков, но Леня прервал его:
– Будешь врать – побью! Теща у тебя и верно – кремень-тетка, монолит, можно сказать, не продаст, но бабки во дворе тебя видели, а они – самые лучшие свидетели, никого не пропустят!
– Это верно, – угодливо засмеялась Алевтина, – старухи всегда все знают! Вот у нас…
Маркиз поглядел на нее очень внимательно. Под его взглядом Алевтина замолчала и больше уже ничего не говорила.
– Колись! – приказал Маркиз, и Костя Черепков немедленно раскололся, как сухое полено под острым топором.
– Это не я, – начал он торопливо, – я когда приходил, он живой был, со мной разговаривал.
– По порядку! – посоветовал Маркиз. – Начни с начала!
Значит, накануне встречает он меня после работы вроде как бы случайно, – послушно начал Черепков, – и велит завтра с утра оформить на почте абонентский ящик на свое имя и принести ему ключ.
– Где почта?
– На Бронницкой, ближе к углу Загородного, там ворота такие…
– Все? – насмешливо спросил Маркиз. – Ой, не зли меня, Черепков! Во-первых, кто это он?
– Евгений Иванович Лисичкин, – вздохнул Черепков, – он вообще-то не первый раз ко мне обращается… ну, разные мелкие услуги… отнести там что-то, принести… Платил хорошо, ну я и старался…
– А говорил – на зарплату живет! – не удержалась Алевтина, но тут же испуганно примолкла.
– А дальше? – подтолкнул Черепкова Леня.
– А дальше я поехал ключ Лисичкину отвозить. Я ведь и не знал, что он квартиру снимает рядом с моей! Совпадение такое вышло… Ну, отдал я ему ключ – он заплатил мне за услугу триста долларов, я еще домой зашел – пообедать, раз уж рядом оказался.
– Чревоугодие тебя, Костя, погубит! – прокомментировал Маркиз.
– Теще велел я молчать, а уж когда узнал, что Лисичкина убили…
– То совсем перетрусил! – закончил Леня. – Хотя там путаница какая-то с документами, вроде бы и труп не тот… в общем, нормальный человек при таком раскладе в милицию ни за что не сунется, чтобы на него подозрение не пало…
Значит, слушай внимательно. Сидеть здесь тихо, ждать моего звонка. Завтра, нет, послезавтра пошлешь ее, – Леня кивнул на Алевтину, – куда я скажу. Ты сколько должен?
– Пять тысяч баксов, – снова встряла Алевтина.
– Я дам, возьмешь и отдашь, у кого занимал…
–У Люськи…
– Вот ей и отдашь, нехорошо долги не отдавать.
– А если они… в двойном размере…
– Не беспокойся, – уверил Леня, – им не до того будет… Они к тебе всякий интерес потеряют надолго… И все, Константин, будешь сидеть дома при теще и ей во всем угождать! Сюда дорогу забудь и вообще забудь, что у нас с тобой разговор был. Про Лисичкина, тоже забудь. В общем, про все молчи.
– А ты, – Леня повернулся к Алевтине, – послезавтра гони его отсюда в шею!
– Уж это обязательно! – закивала она. – Уж будьте уверены! Он мне здесь совершенно без надобности!
– Значит, договорились, – сказал Леня и вышел, оставив незадачливых любовников переглядываться с недоумением и гадать, кто же это такой к ним приходил и что ему было нужно.
Леня вышел во двор, где немедленно был облаян все той же моськой. За время его отсутствия бабка успела смотаться в магазин и теперь встречала его во дворе страшно разочарованная. Еще бы, из окон восьмой квартиры не раздавались крики и звон бьющейся посуды, никто не требовал милицию и не кричал «Помогите!». Старуха была обманута в лучших чувствах.
– Что же это! – сказала она с укором. – Никак ты его не вразумил? А говорил, что сестру любишь…
Леня открыл рот, чтобы ответить, но в это время кривоногая тявкающая зараза все-таки умудрилась вцепиться ему в брюки, да еще и успела тяпнуть за ногу.