Вообще-то у Кира имелся другой паспорт на имя Криса Чапека, гражданина Англии. Но он остался в другом сейфе. Кир так поспешно покидал свой дом в Бланесе, что оставил паспорт там. А еще деньги, тысяч пятнадцать, если не больше. Хорошо, что у него имелись еще бабки и другой паспорт. И то и другое находилось в камере хранения Барселонского аэропорта. Кир снял ячейку сразу, как перебрался в Испанию. Сунул туда документ и деньги. Так сказать, сделал заначку на черный день. Однако не думал, что он настанет…
«При первой возможности куплю новый паспорт, – решил Кир. – Но пока придется пользоваться этим и стараться походить на араба…»
С ухмылкой думая о том, стоит ли делать обрезание, Кирилл прошел к окну и раздвинул шторы.
Небо прояснилось, дождь кончился!
Одевшись, напялив парик и приклеив бороду, Кир вышел из номера. На двери висела табличка «не беспокоить», он снял ее и сунул в карман. Пусть горничная приберет, пока его нет. Когда Кир находился в номере, он никого не пускал. Лень было одеваться, маскироваться.
Он остановился в этом недорогом, но очень приличном отеле сразу по приезде в Лондон. В этом городе он не собирался надолго оставаться. Не любил его. Просто так получилось, что попасть он смог только сюда. Из Барселоны улетел первым самолетом, а он направлялся в столицу Англии. Сначала Кир хотел тут же перебраться в другой город, но потом решил остаться на пару недель. Затеряться в Лондоне летом, когда его посещает много туристов, довольно легко. Тем более с новым паспортом.
Кирилл отошел от отеля и уселся за столик небольшого кафе. Заказал тосты с ветчиной и кофе. Закурил. Эта вредная привычка появилась у него несколько дней назад. Не зная, как успокоить нервы, он купил пачку сигарет, прикурил одну, вдохнул дым… закашлялся. Это была его первая в жизни затяжка!
Но теперь, спустя неделю, он курил с удовольствием. Не часто, но сигарет пять-шесть в день у него уходило. И они действительно его успокаивали.
Принесли кофе и тосты. Аппетита не было, но Кир заставил себя поесть.
Опять стало накрапывать. Дождик тихо забарабанил по полосатому тенту. Кир полез за бумажником, чтобы расплатиться. Достав деньги, положил их на стол. Перед тем как закрыть бумажник, из кармашка для кредиток вытащил фотографию. На ней была запечатлена красивая темноглазая девушка… Диана!
Кир стащил этот снимок из ее квартиры. Когда ждал Диану, открыл какую-то книгу, между страниц лежало это фото. Кир взял его. Как будто знал, что совсем скоро он лишится возможности видеть Диану живьем и ему останется только ее фотографическое изображение…
Жаль, что записи голоса нет. Он у нее такой чудесный! Когда Кир увидел Диану впервые, подумал, что голос у нее должен быть низким, чуть хрипловатым, каким обычно в фильмах говорят секс-бомбы. Но он оказался нежным, мелодичным…
Повинуясь порыву, Кир выбрался из-за стола, перешел улицу и остановился у телефона-автомата. Он помнил номер Дианы и набрал его…
Гудки.
Один, второй, третий, чет…
– Алло…
Ее голос. Нежный, мелодичный…
Тот самый, завораживающий!
– Алло. Вас не слышно…
Кир швырнул трубку на аппарат и заспешил подальше от будки.
Он рос примерным мальчиком: не хулиганил, отлично учился, играл в шахматы, много читал. Обычно такие образцово-показательные дети становятся изгоями. Их любят учителя, родители ставят в пример своим отпрыскам, вот тем это и не нравится. Но Кирилл ладил с одноклассниками. Быть может, потому, что давал списывать. А скорее благодаря своим мнимым спортивным достижениям. Кирилл наврал, что с семи лет занимается в школе самбо (на самом деле несколько приемов ему показал дядя-милиционер), и с ним просто боялись связываться.
Девочками Кирилл остро интересовался с детского сада. Он постоянно был в кого-нибудь влюблен, но тайно. Если остальные пацаны демонстрировали свои чувства к избранницам, дергая их за косички, то Кир держался от них на расстоянии. Он не обижал девочек, а проявить свою симпатию каким-то другим способом ему не хватало смелости.
По-взрослому Кирилл влюбился в восьмом классе в свою соседку по парте. Самое удивительное, что вместе они сидели два года и девочка совершенно его не трогала. И вот однажды…
Был солнечный октябрьский день. Деревья, росшие в школьном дворе, радовали глаз своей желто-багряной листвой. Кир любовался ими в окно, возле которого сидела его соседка. Сначала он смотрел мимо нее, но вдруг обратил внимание на то, что ее волосы сверкают на солнце золотом. С некоторым удивлением Кир уставился на нее. Он знал эту девочку почти восемь лет и всегда считал, что она светло-русая. И невзрачная. А она, оказывается, вон какая… золотая! Причем вся. Не только ее волосы отливали драгоценным металлом. Ее глаза тоже оказались золотистыми. И кожа, покрытая мелкими веснушками…
Ее звали Таней. И она стала первой, кого Кир поцеловал. Готовился он к этому весь учебный год. Все собирался с духом, собирался… Но отважился поцеловать только на выпускном вечере после двух стопок самогона, тайком принесенного одним из одноклассников.
Со школьного бала они ушли держась за руки. Кирилл шагал рядом с Таней, сжимал ее нежную маленькую ладошку и думал о том, как было бы здорово пройти с ней не только по спящему городу, но и по жизни. Он уже видел ее своей женой и надеялся, что их отношения, начавшиеся с неумелого поцелуя, закончатся свадьбой…
Вот такой он был, четырнадцатилетний Кирилл Исаев, мечтательный и очень романтичный!
Практически все лето они провели вместе. Таня только в Москву два раза ездила к родственникам. А остальное время была рядом с Киром. Они ни разу не поссорились и научились классно целоваться.
В конце августа Таня сказала:
– Нам нужно серьезно поговорить.
– Я слушаю.
– Нам придется на время расстаться.
– Как это? – тупо спросил Кир.
– Дело в том, что я уезжаю в Москву. Но буду приезжать. Часто-часто!
– В Москву? Зачем?
– Учиться. Я поступила в техникум.
– Так ты не к родственникам ездила?
– Нет, к ним. Жила у тетки. Но заодно решила попробовать поступить в техникум. И у меня получилось!
– А почему ты говоришь мне об этом только сейчас?
– Я знала, что ты расстроишься, и не хотела омрачать лето…
Она уехала в Москву. Кир скучал невероятно. Писал по два-три письма в неделю. Таня отвечала не на каждое, но все же весточки от нее приходили довольно часто. Несколько раз она звонила Киру с переговорного пункта и взахлеб рассказывала о своей новой жизни.
В родной город она приехала на зимние каникулы. Кир встречал ее с поезда, держа в трясущихся не столько от холода, сколько от волнения руках три гвоздики. Когда состав остановился и из двери вагона показалась Таня, Кирилл ее не сразу узнал. От его золотой девочки мало что осталось! Волосы – белые, всклокоченные и облитые лаком с зелеными блестками, лицо коричневое от тонального крема, а глаза… Нет, они остались теми же, светло-ореховыми, вот только голубые тени на верхних веках исказили их цвет и форму.