Кир от всего этого пришел в ужас. Ему было стыдно за бывшую избранницу. Поэтому он не рассказывал Олесе о ее выходках. Но как-то та позвонила не на мобильный, а на домашний, и трубку взяла Леся. Послушав ее бредни и поняв, кто звонит, она покрыла ее таким отборным матом, что бывшая тут же бросила трубку, а вскоре и совсем отстала.

Счастью Кира и Леси больше никто не мешал!

Глава 3

Кир ненавидел свою бороду. Кожа под ней постоянно зудела, и он даже ночью просыпался, чтобы почесаться. «Ничего, привыкну, – успокаивал себя он. – Зато теперь не приходится клеить накладную…» Парик он тоже перестал надевать. Волосы отросли достаточно, чтобы покрасить их.

Бородатым брюнетом Кир себя не узнавал. Иной раз не сразу понимал, глянув в зеркало, что за мужик на него смотрит. Потом соображал, что это он сам!

В принципе он уже не первый раз менял имидж, и пора уже было привыкнуть, но как-то не получалось. Когда-то он носил удлиненную прическу с косым пробором и усики. И если к его волосам ни у кого претензий не было, то почти все женщины уговаривали Кира избавиться от растительности на лице. Они считали, что это старомодно. И вообще, усы должен носить, по их мнению, тот, кому необходимо скрыть под ними какие-то дефекты. Но Кир категорически не желал их сбривать. Он отпустил усы еще в семнадцать, чтобы казаться старше, и так привык к ним, что не представлял себя без них. Это все равно что без трусов!

Но наступил момент, когда Киру пришлось избавиться и от волос, и от усов. Сделав это, он посмотрел на свое отражение и подумал, что в принципе женщины были правы. С гладко выбритым лицом он выглядел интереснее. Только выделялась белая полоска над верхней губой, от нее нужно было срочно избавляться. И Кир три дня только тем и занимался, что подставлял лицо под солнце.

Когда цвет его стал ровным, он понял, что только сменить прическу и сбрить усы недостаточно для того, чтобы стать неузнаваемым. Его выдавали глаза! Наградил же господь такой необычной радужкой. Мама рассказывала, что, когда он появился на свет, акушерка, женщина пожилая, набожная, перекрестилась и сказала: «Дьявольские глаза». Кир долгое время их стеснялся. Постоянно опускал, когда с кем-нибудь разговаривал. Но потом понял, что они – его достоинство. Ни у кого больше таких нет. И женщинам это нравилось. Каждая вторая замечала: «Какие необычные у тебя глаза…» Кир стал считать их странность своим достоинством. Вот только как жить с такими глазами, если ты скрываешься? Волосы можно остричь, усы сбрить, татуировку спрятать под одеждой… Но глаза?

Первое время Кир носил цветные линзы. Самые обычные, серые. Но от них у него слезись глаза. Да и мало радости каждый вечер вынимать линзы, промывать, класть в специальный контейнер. Поэтому он отказался от них. И просто ходил везде, где возможно, в очках от солнца.

Но в Лондоне оно выглядывало не так часто, как в Бланесе. Киру пришлось приобрести линзы. Темно-коричневые. Сейчас он был без них.

– Я тебя только по глазам узнал, – сказал ему человек, которому Кир назначил встречу в крохотном пабе на окраине Лондона. Он ждал его, сидя за столом и попивая пиво.

– На кого я сейчас похож?

– На кого угодно, только не на себя самого.

– А на араба?

– Нет.

– Плохо. Потому что по паспорту я Самир Хадар.

– Паспорт надо сменить, а вот внешность можно оставить. – Он встал из-за стола, протянул руку. – А теперь здравствуй.

Они обменялись рукопожатием. Потом ненадолго обнялись.

– Спасибо, что приехал, Саня, – сказал Кир, усаживаясь.

– Я никогда не отказываю в помощи хорошим людям… – Он хлебнул пива и с ухмылкой добавил: – Особенно тем, кто прилично за мои услуги платит.

Кир вытащил сигареты.

– Ты куришь? – удивился Саня. – Или это тоже часть маскарада?

– Курю. – Кир сунул сигарету в рот. – Теперь я имею полный набор вредных привычек. Пью и курю. Кстати, как пиво?

– Отличное.

– Пойду возьму.

Он заказал две кружки нефильтрованного и вернулся с ними к столику.

– Давай о деле, пока в трезвом уме, – сказал Саня.

– Тебе нужно поехать в испанский Бланес.

Саня с удивлением посмотрел на собеседника. Но никаких вопросов задавать не стал. Любопытство Саня считал уделом женщин, а в том, что нужную информацию он в любом случае получит, не сомневался.

– Там живет женщина, – продолжал Кир. – Русская. Ее зовут Диана. Вот фото. – Он достал из бумажника карточку, показал Сане. – Запомнишь внешность?

– Такую – конечно.

– Отлично. Адрес я тебе тоже дам. Легко ее найдешь.

– Найду, а дальше?

– Последи за ней пока. Можешь войти в контакт, только не спугни.

– Это имеет какое-то отношение к тому делу, из-за которого ты… вынужден скрываться?

– Нет. Это вообще не имеет отношения к делу.

– Что-то личное? – поднял бровь Саня. Кир кивнул. – Бабы тебя в конечном итоге погубят, – вздохнул он.

– Ты мне это уже говорил.

– И ты со мной соглашался. И обещал держаться от них подальше.

– Я и держался. До поры…

Саню Кир знал больше двух лет. Он очень помог ему когда-то. Только благодаря Сане Кир до сих пор оставался на свободе. А быть может, и в живых. За помощь он щедро заплатил, не желая ходить у кого-то в должниках. Однако отношения между двумя мужчинами были скорее приятельскими, нежели деловыми.

Саня когда-то жил в Москве, работал в милиции. Но он кому-то помешал, на него сфабриковали дело и поперли из органов. Саша, как он сам сказал, обиделся. Причем не только на родную милицию, но на всю Россию-матушку. Он купил квартирку в турецком Сиде и переехал жить туда. Зарабатывал развозом туристов по достопримечательностям, а еще промышлял мелкими криминальными делами. Именно он достал Киру паспорт на имя Давида Петкова. А также подсказал, где можно добыть остальные. Еще Саня давал ценные советы. Кир следовал им. Но главным, не вляпываться в серьезные отношения с женщинами, не воспользовался. Увы…

– Ты мне больше ничего рассказать не хочешь? – спросил Саня, хлебнув пива.

– Кроме того, что сообщил по телефону? – Кир позвонил товарищу сразу по прилете в Лондон. – Нет. Я в заднице, и ты это знаешь.

– Знаю. Мой тебе совет – уезжай из Европы.

– Уеду. Но попозже.

Если бы Кир руководствовался одним здравым смыслом, он давно бы уже находился где-нибудь в Мексике или на Бали. Однако ж голос разума периодически заглушал нежный шепоток чувств. Он безумно скучал по Диане и очень за нее беспокоился. Он должен убедиться в том, что с ней все в порядке, и только потом убираться из Европы.

– Когда у меня самолет?