— Неправда.
— Докажите это.
— Правосудие могло бы доказать.
— Почему же вы не обратились к правосудию?
— Почему? О! Почему…
Он замолчал, потемнев лицом. А тот заговорил снова:
— Видите ли, месье Андерматт, будь вы хоть на грош уверены в том, что говорите, вам бы, наверное, не помешала ничтожная угроза с нашей стороны…
— Какая угроза? Письма? Уж не воображаете ли вы, что я хоть на секунду мог поверить…
— Если вы не поверили в эти письма, зачем предлагали мне сотни и тысячи за то, чтобы я их отдал вам? И почему с тех пор на нас с братом, как на зверей, натравливали ищеек?
— Хотел вернуть чертежи, которые были мне нужны.
— Да ну! Нет, вы это делали из-за писем. Попади они к вам, вы бы выдали нас. В ту же секунду, стоило лишь уступить!
И он расхохотался, но вдруг резко оборвал смех.
— Ну, хватит. Сколько бы мы ни повторяли одно и то же, к согласию не придем. Следовательно, остановимся на этом.
— Нет, не остановимся, — сказал банкир, — и поскольку заговорили о письмах, вы не выйдете отсюда, пока не отдадите их мне.
— Выйду.
— Нет, нет.
— Послушайте, месье Андерматт, советую вам…
— Вы не выйдете.
— А вот это посмотрим, — произнес Варен с такой яростью, что мадам Андерматт поневоле тихонько вскрикнула.
Варен, видно, услышал ее и попытался силой проложить себе дорогу. Господин Андерматт резко оттолкнул его. Тогда я заметил, как Варен опустил руку в карман пиджака.
— В последний раз!
— Сначала письма.
Варен вскинул револьвер и, целясь в месье Андерматта, сказал:
— Да или нет?
Банкир резко нагнулся.
Раздался выстрел. Револьвер упал.
Я был поражен. Пуля просвистела мимо меня! И это Даспри, выстрелив из пистолета, выбил оружие из руки Альфреда Варена!
Неожиданно встав между противниками, лицом к Варену, Даспри посмеивался:
— Вам повезло, мой друг, невероятно повезло. Я целился в руку, а попал в револьвер.
Растерявшиеся банкир и Варен остолбенело смотрели на Даспри.
— Прошу прощения, месье, за то, что вмешиваюсь в дела, меня не касающиеся. Но по правде говоря, вы слишком неловко играете свою партию. Позвольте мне сдать карты.
И повернувшись к другому, сказал:
— Играем мы вдвоем, приятель. И прошу — в открытую. Козырь — черви, я ставлю на семерку.
Никогда еще мне не приходилось видеть такого потрясения. Побледнев, вытаращив глаза, с перекошенным от страха лицом Варен, казалось, был загипнотизирован представшей перед ним фигурой.
— Кто вы? — пробормотал он.
— Я уже сказал: господин, занимающийся делами, которые его не касаются… но он занимается ими вплотную.
— Что вам надо?
— То, что ты принес.
— Я ничего не приносил.
— Нет, без этого ты бы не пришел. Сегодня утром ты получил письмо с приглашением прийти сюда к девяти часам, и тебе было велено захватить с собой все имеющиеся у тебя бумаги. Итак, ты здесь. Где же бумаги?
В голосе Даспри, его поведении появилась властность, повергшая меня в недоумение, этот обычно беспечный и мягкий человек держался теперь совсем иначе.
Абсолютно укрощенный Варен показал на один из своих карманов.
— Бумаги здесь.
— Все?
— Да.
— Все бумаги, что ты нашел в портфеле Луи Аакомба и продал майору фон Лебену.
— Да.
— Копии или оригиналы?
— Оригиналы.
— Сколько хочешь за них?
— Сто тысяч.
Даспри расхохотался:
— С ума сошел. Майор дал тебе за них всего двадцать. И выбросил их на ветер, потому что испытания не удались.
— Чертежами не сумели воспользоваться.
— Это не все чертежи.
— Тогда зачем вы требуете их у меня?
— Мне они нужны. Предлагаю тебе пять тысяч франков. Ни на су больше.
— Десять тысяч. Ни на су меньше.
— Договорились.
Даспри подошел к господину Андерматту.
— Соблаговолите выписать чек, месье.
— Но… у меня нет…
— Вашей чековой книжки? Вот она.
Ошарашенный господин Андерматт ощупал книжку, которую протянул ему Даспри.
— Действительно, моя… Как это получилось?
— Не тратьте время на пустые разговоры, прошу вас, дорогой мой месье Андерматт, поставьте подпись и все.
Банкир достал авторучку и подписал. Варен протянул руку.
— Руки прочь, — заявил Даспри, — не все еще кончено.
И обратился к банкиру:
— Речь шла также о письмах, которые вы требуете?
— Да, о связке писем.
— Где они, Варен?
— У меня их нет.
— Где они, Варен?
— Не знаю. Ими занимался мой брат.
— Они спрятаны здесь, в этой комнате.
— В таком случае вы сами знаете, где они находятся.
— Откуда мне знать?
— Черт возьми, разве не вы добрались до тайника? Вы, кажется, осведомлены не хуже, чем… Сальватор.
— В тайнике писем нет.
— Они там.
— Открой его.
Варен посмотрел на Даспри с вызовом. И в самом деле, Даспри и Сальватор — не одно ли это лицо, как легко было предположить, исходя из всего, что происходило? Если да, он ничем не рисковал, показывая уже известный тайник. Если же нет… то было бесполезно…
— Открой его, — повторил Даспри.
— У меня нет семерки червей.
— Вот она, — сказал Даспри, протягивая железную пластину.
Варен в ужасе отшатнулся.
— Нет… нет… я не хочу…
— А! Была не была.
Даспри направился к изображению старого седобородого монарха, встал на стул и приложил семерку червей к основанию меча у рукоятки, так, что края пластины совместились с его краями. Затем шилом, которое поочередно вставил в каждую из семи дырочек, проделанных в углах червонных знаков, Даспри нажал на семь маленьких камешков мозаики. На седьмом из них что-то щелкнуло, и фигура короля стала поворачиваться, открывая большое отверстие в виде сейфа с железной обшивкой и двумя блестящими стальными полками.