Именно поэтому все операции Мумтаза Рахмани в последние годы были наиболее успешными, а его люди почти никогда не проваливались, эффектно уходя от преследования. Может быть, поэтому Мумтазу Рахмани стали верить гораздо больше, чем остальным, ведь среди его окружения совершенно очевидно не было предателей. Его соратники никогда не поверили бы в «двойную игру» Мумтаза, получающего деньги и от американцев, и от своих. Вот только среди жертв различных террористических актов, которые проводили люди Мумтаза, никогда не бывает американцев и почти нет европейцев. Может, это случайность, а может, просто нелепое совпадение? Но никто не берется анализировать этот странный факт.
Именно через Мумтаза Рахмани американцам удалось выйти на Асифа Шахвани, чтобы попытаться забросить его в Афганистан и использовать там в качестве своего агента. Он был первым выбранным кандидатом. И этот первый кандидат являлся «слепым», его намеревались использовать втемную.
Как давно он не был в Стамбуле! Физули огляделся по сторонам. Кажется, это было семь или восемь лет назад. Он приезжал тогда сюда вместе с женой. Сыну тогда было два годика, и они оставили его дома, с бабушками. Вместе с Нарминой они провели здесь целую неделю, ездили смотреть Босфор, гуляли по городу, взявшись за руки, катались на катере, посещали дворец Топгапы и собор Айя София. Сколько с тех пор прошло времени? Целая вечность. Он закрыл глаза. Начинала болеть голова. Он знал, что это спазмы, которые возникают при большом давлении. Лекарство лежит в кармане, но он уже научился усилием воли успокаивать свои нервы. Научился сбивать давление без помощи лекарств.
Физули открыл глаза. Для него они все равно не умерли. Они все равно живы и просто переехали в другое место. Иногда он даже жалел, что был человеком неверующим. Так хотелось поверить в возможность любой, даже гипотетической встречи с семьей где-нибудь в другом месте, в раю или в аду! Но атеист Физули Гусейнов, не веривший и раньше в возможность загробной жизни и существование небесных сил, тем более перестал верить в них после гибели жены и сына. Бог, если бы он существовал, был бы слишком жесток и несправедлив, отнимая жизнь у его маленького сына, который, в сущности, не успел сделать ничего плохого.
Он резко мотнул головой. Каждое такое воспоминание вызывало боль. Он увидел направлявшегося к нему мужчину среднего роста, в сером костюме, с неприметным, стертым лицом. Такие типы бывают идеальными исполнителями для передачи сообщений или связниками. Их невозможно запомнить, настолько невыразительными и посредствеными они бывают. Мужчина подошел молча, передал карточку и отошел в сторону. Физули посмотрел на карточку.
– Отель «Артэфес», – прочитал он. Здесь же были указаны адрес и номер телефона отеля. И непонятный номер – триста четыре. Он подумал, что это, возможно, номер его комнаты в отеле. Он поднял сумку и прошел к выходу. Длинная цепочка желтых такси ждала на стоянке. Он уселся в машину и назвал отель. Водитель согласно кивнул, даже не переспрашивая. Машина тронулась.
«Стамбул изменился», – еще раз подумал Физули, глядя по сторонам. Дорога в город стала гораздо живописнее, повсюду росли цветы, высаженные деревья, перемигивались новые, современные светофоры. Через полчаса он был уже в своем номере. Ему пришлось показать свою карточку, и молчаливый портье сразу протянул ему ключ от триста четвертого номера. Физули поднялся в номер. Небольшая комната с двумя кроватями. Телевизор, довольно скромный мини-бар, шкаф для одежды. Он прошел в ванную, умылся, затем уселся на единственный стул перед столиком, на котором стоял телефон, и стал ждать. Он успел побриться еще сегодня утром в Эрзеруме перед вылетом, и теперь непривычно выбритое лицо было словно голым, потерявшим часть своей защитной брони. Он даже провел пальцем по своей коже, давно отвыкшей от подобных ощущений. Ровно через десять минут телефон позвонил. Он снял трубку.
– Добрый день, господин Гусейнов, – услышал Физули незнакомый женский голос с характерным акцентом. Женщина говорила по-русски, но так обычно говорят восточные славяне – поляки или чехи.
– Здравствуйте!
– Вы можете сейчас выйти из отеля? – поинтересовалась женщина. – Я приехала за вами. Выйдите из отеля и сразу сверните налево. Пройдите немного вперед, и вы окажетесь на соседней параллельной улице. Там я буду вас ждать. У меня белый «Фольксваген».
– Ясно. Когда мне нужно выйти?
– Можете идти прямо сейчас. Я уже на месте и жду вас.
Он положил трубку, поднялся, надел пиджак и вышел из номера, закрыв за собой дверь. Ключи он не стал отдавать портье. Сразу свернул налево, немного прошел вперед и действительно увидел белый «Фольксваген». Он подошел к машине и, открыв дверцу с правой стороны, уселся на переднее сиденье. Взглянул на женщину. Своебразное лицо. Немного вытянутое, узкий нос с тонкими крыльями, ровные сухие губы, внимательный взгляд. Ей лет тридцать пять или немного больше. Одета в черный брючный костюм. Модные очки, карие глаза. Каштановые волосы аккуратно уложены. Незнакомка протянула руку:
– Мартина. Мартина Гложник.
– Здравствуйте. – Он пожал ей руку. – Я должен назвать свое имя?
– Нет, – улыбнулась она, – А вы хорошо говорите по-русски.
– У нас в Баку все хорошо говорят по-русски, – ответил он, – что в этом необычного?
– Вы ведь турок, простите, курд? Я думала, что вы несколько иной.
– Похожий на местных курдов? – спросил Физули.
– Нет. Просто другой. Извините, но это не относится к делу. Мы сейчас попытаемся выехать отсюда. Нам еще долго ехать, минут сорок, не меньше.
– Понятно. – Он замолчал, глядя на улицу. Она довольно уверенно пыталась выбраться из перепления узких улочек в старой части Стамбула. Внезапно перед ним мелькнула машина, проехавшая на красный свет. Мартина резко затормозила и даже выругалась по-чешски. Затем взглянула на сидевшего рядом пассажира.
– Извините. Но эти местные лихачи не соблюдают никаких правил дорожного движения.
Он молчал. Она недовольно посмотрела на него.
– Вы всегда такой молчун? – поинтересовалась Мартина.
Физули пожал плечами. Говорить ему не хотелось. Она кивнула и увеличила скорость, чтобы выехать на авеню Джона Кеннеди, откуда по набережной можно было добраться до моста и выехать из старого города. Машина направлялись на север европейского берега, в Румели Каваджи. Минут через двадцать она снова спросила:
– Вы бывали раньше в Турции?
– Да, – мрачно ответил он, давая понять, что не склонен к разговорам.
Она больше не делала попыток заговорить с ним. Машина доехала до небольшого двухэтажного дома. Она вынула мобильный телефон, набрала какой-то номер. Ворота автоматически открылись. Машина въехала во двор. Ворота начали закрываться. Физули оглянулся. Такие ворота могли бы выдержать и выстрел из гранотомета, подумал он.