– Аномальных зон? – с удивлением переспросил Андрей.

– Да, – кивнул Николай Витальевич. – Я не маразматик. Это такие зоны…

– Пап, я слышал о них, – прервал Андрей объяснения отца. Его встревожило странное совпадение вечерних происшествий, связанных с аномальными зонами. Может быть, все случайность, а может, и… что-то другое. Он не считал себя суеверным, но неприятный холодок пробежал по позвоночнику. Рука невольно потянулась к карману, в котором лежал подаренный должником артефакт. Андрей задумался и едва не пропустил мимо ушей следующие слова отца.

– Завтра я уезжаю, – спокойно произнес Николай Витальевич, – Зов хочет этого, и я сделаю.

Андрей в недоумении качнул головой.

– Куда уезжаешь?

Отец поджал губы и вздохнул, досадуя на то, что сын его не слушал.

– В Москву, Андрей, – произнес он тоном, словно пояснял маленькому мальчику прописную истину.

– Зачем?

– Потому что если я не поеду, то может произойти что-то очень плохое. Не спрашивай что – я не знаю! Но в любом случае у меня больше нет сил сопротивляться этому Зову.

Андрей некоторое время сидел молча, уставившись в окрашенные коричневой краской доски пола. Николай Витальевич говорил еще что-то про пенсию, билеты и завещание, но слова едва доходили до сына. У него в голове сейчас были две мысли: одна – если отец что-то решил, то переубедить его практически невозможно, и вторая – что ни в какую Москву он отца не отпустит… по крайней мере одного.

Глава 2

Три фигуры в темно-серых тюремных робах затаились в кустах у обочины дороги. Один из них осторожно раздвинул ветки стволом автомата и чуть приподнялся, разглядывая проезжую часть. По трассе неслась колонна из нескольких грузовиков и пары легковушек с мигалками.

– Барс, не высовывайся! – зашипел сзади товарищ, но его призыв остался без внимания.

Барс, плотно сжав тонкие губы, смотрел на проезжающие машины. В кузовах «шишиг», как у военных принято называть «ГАЗ-66», сидели десятки солдат с автоматами. На молодых лицах читалась тревога и растерянность. Скорее всего, никому из них еще не приходилось участвовать в поиске беглецов, тем более вооруженных и опасных убийц. Но поступил приказ, и солдаты были обязаны его исполнять. Никто из них не подозревал, что объекты предстоящих поисков находятся сейчас всего в нескольких метрах, распластанные на сырых желтых листьях и скрытые от взоров густым кустарником.

– Барс!

В этот раз человек с автоматом среагировал и отполз назад.

– Не кипишуй, Тарас, они уехали.

– Вижу, не слепой, – злобно огрызнулся Тарас, снял фуражку и вытер ей пот с лица. В седых, стриженных ежиком, волосах застряли мелкие веточки. Ему было уже за пятьдесят, но щетина на щеках и подбородке старили его еще больше. – Ловкач, давай сюда.

Третий беглец, невысокий худой, с глубоко посаженными темными глазами и низким лбом, подобрался ближе к остальным двум беглецам.

– По наши души поехали, – произнес Тарас, провожая колонну холодным взглядом блеклых голубых глаз. – До зоны им минут двадцать, потом пока построятся, пока собаки след возьмут… Форы у нас примерно час, может, чуть больше. Надо до ручья добраться.

– Значит, нечего языками чесать, пошли, – сказал Барс.

– Чё-то ты борзый стал, – фыркнул в ответ Ловкач, бросая при этом взгляды на Тараса в поисках поддержки. – Тебя кто старшим назначал, паря? Воля в голову ударила? Не рано ли?

Барс посмотрел на него в упор, потом приподнял «калашников» и сказал:

– Он назначил. Обзаведешься таким – тогда и обсудим.

Ловкач снова посмотрел на Тараса. Седой зэк взглядом велел прекратить, а вслух добавил:

– Завязывай грызню! Ловкач, первым пойдешь, я за тобой.

Опасливо смотря по сторонам, беглецы один за другим пересекли трассу и сразу углубились в лес.

Барс шел впереди и постоянно оглядывался на отстающих товарищей, скаля зубы от досады. Он давно бы оставил этих двоих выбираться самим, но дорогу знал только Тарас. Без него в этих лесах можно бродить до скончания веков. А седой беглец двигался медленней всех. Часто останавливался, его дыхание срывалось, вскоре он начал хрипеть, не выдержав выбранного темпа.

– Ловкач, иди сюда! – позвал Барс и подхватил Тараса под руку.

С другой стороны пристроился Ловкач, и они потащили его на себе.

– Сейчас давай налево, – хрипло велел Тарас. – Там овражек, лучше обойти. Потом круче вправо забирайте…

Седой зэк действительно отлично знал эти места, Барс не спрашивал откуда – ему было все равно. Главное, чтобы помог скрыться от погони. Во рту у него пересохло, и появилась горечь. Барс почувствовал, как на него накатывает приступ паники. Он знал, что может последовать за этой горечью.

– Далеко еще до ручья? – спросил он срывающимся голосом.

– С километр, – ответил Тарас. – Все отпускайте, давайте я сам пойду. Я уже в порядке, только не бегите, запас времени еще есть.

Барс с облегчением убрал с плеч его руку и сразу схватился за ближайшее дерево – от резкого приступа тошноты он едва не упал.

– Эй, ты чего? – спросил Ловкач.

– В порядке, – борясь с накатившей слабостью, проговорил Барс. Он не видел, но чувствовал, как его товарищи переглянулись. – В порядке! – повторил он и, стиснув зубы, пошел вперед.

Деревья мелькали перед глазами. Барс чудом не натыкался на них. Он выставил перед собой одну руку, а другой вцепился в автомат.

«Только не отключиться! Только не отключиться!» – стучала в голове мысль. – «Они же бросят… или пристрелят».

Пальцы еще сильнее вцепились в цевье. О «заточке» в кармане Ловкача он даже не подумал. Проклятые голоса, раздававшиеся в его голове, мешали трезво мыслить. Они настойчиво звали его куда-то, называли места, о которых он никогда не слышал и, словно наказывая его за непослушание, отзывались тошнотой, головокружением и болезненной слабостью.

Барс почти ничего не слышал, он тупо шел вперед, затрачивая все силы, чтобы просто переставлять ноги. Он потерял ощущение времени и пространства. Тонкая ветка хлестнула его по лицу, оставив красный след поперек щеки, но Барс почти не почувствовал этого.

Сделав очередной шаг, Барс вдруг понял, что впереди пустота. Взмахнув руками, он покатился вниз по склону очередного оврага. Больно ударился ногой о корягу, перекувырнулся, подлетел и со всего маху грохнулся на мокрый песок, угодив головой прямо в ручей. Он попытался вдохнуть, и ледяная вода устремилась в легкие.

Барс подавился, закашлялся, инстинктивно приподнялся на руках. Спазм перехватил грудь, и следующую минуту он стоял на четвереньках, выкашливая воду. Удивительно, но это помогло ему прийти в себя. Когда сверху раздались глухие голоса товарищей, зовущие его, Барс уже смог внятно ответить.