Саркис тремя минутами позже меня подвел к ним же. Знакомиться.
Вблизи охотники очень походили на фотонегатив: дочерна загорелые, с выгоревшими добела бровями и ресницами. Оказались они братьями, Хансом ван Ритмеер и Клаасом ван Ритмеер. Было им уже хорошо за тридцать, но еще не шестьдесят. А точнее никак не скажешь.
На Старой Земле они жили в Питермарицбурге, что в Драконовых горах Южной Африки. И были, естественно, бурами. Представителями народа, настолько оторвавшегося от Европы, что сами себя уже называют «белым племенем Африки», в которой им с недавних пор стало очень неуютно от оголтелого черного расизма.
В прошлой жизни они были также профессиональными охотниками на крупную дичь.
— А теперь обретаемся тут, — лаконично закончили они свое жизнеописание.
Не откладывая дело в долгий ящик, сразу же, по церемонии представления, я пригласил братьев крепко вдарить по холодному пиву. А то жарко нынче.
Братья стали отнекиваться, говоря, что у них тут еще много работы с джипом. Но когда я указал, что, как приглашающая сторона, я их угощаю и особо подчеркнул, что все расходы беру на себя, работа вдруг стала необязательной, и вообще вполне способна подождать до завтра. Такие вот выкрутасы оказались у хваленой протестантской этики.
Не медля, всей компанией, переместились под крышу, подальше от палящего солнца.
В ресторане подсели к столику, который уже оккупировали ожидающие нас девчата.
Первоначально я церемонно представил всех друг другу, добавляя каждому после имени слово «хантер», а каждой — «хантер оф Тайга оф Сибириан». Что, кстати, произвело на буров сильное впечатление. Все в мире знают, какое это «гиблое место» — Сибирь.
Потом махнул чернявой официантке, чтоб несла пиво.
Она и принесла, как договаривались с Саркисом, всем по литровой кружке любимого бурами сорта.
Братья восприняли подношение с восторгом и надолго присосались к емкостям.
Я пил не торопясь.
А Таня с Дюлей его, можно сказать, слегка лакали, как котята из блюдца.
Только буры утолили свою жажду первым литром — я вновь дал отмашку, и пустые кружки им моментально заменили на полные. А также принесли немудрящую закуску из местных морепродуктов.
Буры стали потреблять хмельной напиток уже более обстоятельно, без фанатизма, не забывая о закуси.
Моим девочкам новоземельные ракообразные чем-то не глянулись, и снова мне пришлось подзывать официантку, чтобы она сама утрясла с ними вопрос предпочтений. Их предпочтением оказалось что-то, напоминающее жареные в гриле куриные крылышки, только размером больше индюшачьих раза в два. Птеродактиль, наверное, подумал я, вспомнив степных падальщиков, но девочкам решил ничего не говорить. Вдруг аппетит испорчу.
Сам ограничился ракообразными. Все же мы тут не пешком, и если в дороге клапан припрет, то до отеля, думаю, кишка по-любому выдержит. А в кабаке гальюн обязательно должен быть по определению.
Когда братья всосали в себя почти два литра, я понял, что пора их потрошить на информацию, иначе, кроме пьяного лепета, я ничего не получу за уже накрытую поляну.
Сказал девочкам, чтобы они срочно выдумали охотничьи вопросы.
Из-за того, что буры говорили по-английски с каким-то чудовищным акцентом, а девочки владели этим языком в разрезе «май нейм из…», «ай лиф ин Раша…» и «ай лав ю…», ну, может, чуть больше, мне пришлось быть на все стороны переводчиком, что никак не способствовало принятию мною пищи телесной. Просто было некогда, дай бог пивасика хлебнуть в перерыве.
Время шло, пиво утекало, а девчонки все мерялись с бурами калибрами, хвалились своими винтовками и никак не выходили на нужный мне вопрос с дорогами.
Очень долго, почти пятнадцать минут обсуждали проблему дефицита на Новой Земле боеприпасов к классическому немецкому карабину K98 Маузер, которым владел Ханс. Насколько сам помню, этот патрон и на Старой Земле для военных вроде выпускать прекратили. [244] Чуть ли не с тех времен, когда ФРГ вошла в блок НАТО, где американцы всем навязали в стандарт свои боеприпасы. Но Ханс этот патрон упорно ставил выше всех остальных на Новой Земле.
Под видом перевода рассказал бурам, как в понедельник мы убежали от гиены. И как нас спасла только скорость автобуса.
— Гиена — серьезный зверь, — покачал головой Клаас, — это вам не свинка. Если ее сразу не убить, то она может таких дел натворить, что даже автомобиль не спасет. Сомнет, как банку пива.
И они снова увлеклись рассказом об убойных местах гиены и расстояниями, с которых в нее надо стрелять.
Слава богу, что они обнадежили девчат тем, что мощи их русских винтовок вполне хватает для того, чтобы не только гиену, но и рогача уложить, если, конечно, знать, куда стрелять. И не обязательно бронебойными пулями.
Потом попросили бумагу и стали рисовать гиену, льваящера, рогача и антилоп — как длиннорогую, так и четырехрогую, в разных проекциях, а также помечать их убойные места.
У девчат горели глаза, и всю эту информацию они активно всасывали, в отличие от пива. Было видно, что это все им дико интересно. И я немного поуспокоился насчет бесполезно потраченного времени. Сам я охотиться на гиен не планировал даже в отдаленной перспективе.
Потом, перебив увлекшихся девчат, спросил у буров, какое оружие лучше всего подходит для гиены. Чтоб насмерть, с гарантией. И быстро.
Ханс моментально ответил:
— Пулемет.
— Какой пулемет? — не сразу врубился я в тему.
— Да любой пулемет. Лишь бы патронов было в боекомплекте не меньше полсотни. — Он поковырял в ухе обкусанным ногтем и добавил: — Я на всякий случай всегда вожу в джипе МГ сорок два дробь пятьдесят девять. [245] Правда, он под натовский трехлинейный патрон, но все равно, как был надежной «пилой Гитлера», так им и остался. Скорострельность тысяча двести выстрелов в минуту остановит любого. Сколько бы ты ни весил. Хоть десять тонн.
— А если это будет ручной пулемет Калашникова? — не унимался я.
— Я же сказал — любой пулемет пойдет, даже тарахтелка Мадсена. [246] Главное, бить в одно место.
— Просто сначала надо отстрелить этой чертовой гиене коленку, а потом уже не торопясь добивать, — встрял Клаас. — Это конечно неспортивно, но иногда просто другого выхода нет.