— Да-а-а, — протянул я. — Вот бы нам точно такую же, но с перламутровыми пуговицами…
— ??? — вытаращил на меня глаза боец.
— В смысле, под русский промежуточный патрон. Было бы самое то. Десяток взяли бы точно.
Патрульный, видно, что-то вспомнил и аж подпрыгивал на месте от нетерпения, ожидая, пока я закончу свою речь.
— Одну минуту подождите меня здесь, сэр. И вы, мисс. Одну минуту. Я сейчас кое-что уточню. Просто боюсь вас обнадеживать заранее.
— Хорошо, милый мальчик, ты иди, мы обязательно ТЕБЯ подождем, — откликнулась Ингеборге, ободряюще ему улыбаясь.
Вот за что я ее люблю, так это за такие вот выходы вовремя. Именно в ту минуту, когда это нужно. Ни раньше, ни позже.
Пацан понесся, как на крыльях Эрота, [286] прямо к большому негру за кассой и что-то стал ему торопливо шептать на ухо.
Нам было видно поверх пирамид, как негр разрешающе кивнул, и наш консультант побежал к нам обратно со всех ног, чуть не затаптывая редких покупателей.
— Идемте к Дональду, он сказал, что у него есть то, что вам надо, только если вы будете брать оптовую партию, — высказал он на одном дыхании, как только прибежал к нам обратно.
— А каков минимум этой оптовой партии? — высказал свой интерес.
— Ящик! — выпалил «подосиновик».
— А скидка на опт есть? — это уже Ингеборге выступила.
— Конечно, мисс. — Парень улыбается ей во все тридцать два зуба. И улыбка у него такая хорошая. Совсем не американская.
Сержант Дональд не был похож на негритянского босса, каковыми их любит изображать Голливуд. Не был он похож и на среднестатистического афроамериканца. Скорее всего он был похож… На тщательно выбритого и подстриженного Кинг-Конга. [287]
— Сэр, поясните, пожалуйста, еще раз, но уже мне, что именно вам требуется и в каком количестве, сэр. — Он кивнул мне своей большой головой с прической-кувшином. Волосы его казались мелкой запутанной проволокой.
— С удовольствием, сержант. — Я начал перечислять: — Нам подходит Ругер Мини, только нам нужна винтовка под русский промежуточный патрон в три линии дюйма. [288] Главное, чтобы она могла вести автоматический огонь и имела складной приклад. Штык не обязательно. Но вот пламегаситель или дульный тормоз нам бы не помешал. И магазины на тридцать патронов.
Дональд внимательно меня выслушал, потом задал еще один вопрос:
— Сколько их вам надо? В штуках.
— Десять, — твердо ответил я, решив, что мне самому более мощный калибр, чем в пистолете-пулемете, не помешает. Таню с Дюлей, как снайперов, я не учитывал. У них стволы свои есть. А Сажи, в случае чего, может имеющийся у нее старый автомат загнать за деньги. С прибылью.
— Нет, — ответил Дональд, сдвинув брови.
Я уже приготовился расстроиться, как сержант продолжил свою речь, в которой причины расстройства тут же исчезли.
— То, что вам нужно, мы не продаем пока поштучно. Эти карабины только вчера из-за ленточки прибыли. Не разобраны. Не вычищены. Так и лежат в пушечном сале. Так что минимальная партия будет двенадцать стволов. Столько, сколько в одном ящике. Причем со складными прикладами — только один ящик. Остальные с обычными прикладами. Берете?
— А посмотреть хоть на них можно будет? Не кота же в мешке покупаем. И не меняемся что-то на что-то «не глядя», — уперся я.
— Резонно, сэр, — согласился сержант. И, повернувшись к патрульному-консультанту, приказал: — Тащите сюда этот ящик и ветошь не забудьте.
Потом снова обратился ко мне:
— Пока они ходят на склад, вы себе можете что-либо присмотреть из ручного оружия. Пистолеты и револьверы у меня тут в большом ассортименте. Здесь есть все, чем по праву гордится Америка.
— А есть что-либо маленькое, легкое, но очень убойное? — вдруг спросила Ингеборге.
— Это лично для вас, мисс? — уточнил сержант.
— Да. Для меня. А то у меня только наган.
— Русский наган?
— Русский, — подтвердила Ингеборге, — самовзводный.
— Наган, мисс, надежная машинка, но очень трудная в обращении для такой прелестной девушки. Да и большой он, — покачал головой сержант. — Впрочем, я знаю, что вам подойдет.
С этими словами его голова скрылась за стойкой, но тут же вынырнула обратно. Сержант вынул оттуда что-то мне невидимое, зажатое в его огромном кулаке.
— Вот, — сказал он, кладя свой кулак на стойку. — Это то, что вам нужно, мисс. Так сказать, для последнего шанса на переговорах. Если вам переговорщик очень упертый попался, — он подмигнул девушке, улыбнувшись.
Когда сержант убрал свою ладонь, на столе остался лежать маленький двуствольный никелированный или вообще серебряный «дерринджер» [289] с ручкой типа «клюв попугая», со щечками из переливающегося в свете софитов перламутра. Весь пистолетик был покрыт резными узорами. Просто ювелирное украшение, а не оружие. Но дырки в стволах у него были серьезные. Не меньше сантиметра. А весь пистолетик был вряд ли длиннее дециметра.
— Какая прелесть! — восхитилась Ингеборге.
— Я рад, что вам понравилось, — улыбнулся ей Дональд, — это лучшее оружие для стрельбы в упор, поверьте мне, мисс. Круче только обрез охотничьей двустволки. В Америке такими пользуются более двухсот лет, и они, как видите, совсем не выходят из моды.
— А какой в нем калибр? — поинтересовался я.
— Сорок первый, [290] сэр, — охотно ответил сержант. — Револьверные патроны с закраиной. Весьма убойная штука.
И он следом выложил на столешницу шесть латунных цилиндриков с тупой полуоболочечной пулей. [291]
— Сколько он стоит? — взял я быка за рога.
— Если вы купите ящик карабинов Ругера, то это будет маленький подарок вашей даме. Вы не против этого, сэр? — Дональд мне даже подмигнул правым глазом.