— Мы это сделали?
Вдруг что-то ударило в «Термит» сзади. Кормовая часть машины рухнула, и десантное отделение, к счастью, теперь уже пустое, превратилось в груду покореженной пластали.
Баррески и Стил, подхватив Грэйла с обеих сторон, выбрались из люка и с высоты двух метров нырнули в толщу серого снега. Стил приземлился на ноги, а Грэйл своим весом опрокинул Баррески на спину. В этот момент кто-то проревел: «Берегись!», и их сверху накрыла огромная туша Борща, заслонившая серое хмурое небо.
Удар был чувствителен для обоих, но Баррески досталось сильнее. Ощущение было такое, словно его ударил копытом в живот экваториальный як. На мгновение глаза заволокло красным туманом. Он лежал, опутанный руками Грэйла и придавленный сверху массивным корпусом Борща. Над головой раздавался треск и хруст ломающейся пластали. Баррески испугался, что обломки «Термита» сейчас обрушатся на него. Но послышался совсем другой звук, еще более неожиданный и пугающий, — это были лазерные выстрелы.
Оказывается, твари их ждали.
Анакора не знала, откуда они здесь взялись и кто предупредил их о приближении ледяных гвардейцев. Но стоило ей выпрыгнуть из «Термита» и встать на ноги, как три твари бросились на нее.
Они сильно походили на псов Хаоса, с которыми она сражалась в подулье, — сплошные зубы, когти и шипы. Их отличала белая шкура, покрытая светло-зелеными и коричневыми пятнами. От такого снежного камуфляжа было бы больше пользы, если бы чудовища, предвкушавшие убийство, могли сдерживать свой алчный рык. И все равно было нелегко рассмотреть, где заканчивался расплывчатый силуэт зверя и начинался снег, и почти невозможно прицелиться.
Пальнув из лазгана в направлении каждого зверя, Анакора бросилась прочь — не из трусости, а в надежде увести их подальше от остальных воинов, которые, оторопев, выпрыгивали из раздавленного «Термита». Она не допустит гибели еще одного отряда…
Первый зверь прыгнул на Анакору сзади и, вцепившись когтями в плечи, повалил ее лицом в снег. Но она была к этому готова — успела развернуться боком, пока падала, затем перекатилась на спину и придавила собой тварь к земле. Та визжала и царапала ей ноги когтями задних лап. Анакора чувствовала, как горячее дыхание касается шеи. Хотя она отчаянно читала литанию защиты, было ясно, что еще секунда, и тварь вонзит зубы в незащищенную плоть между шлемом и воротником шинели.
Анакора развернула лазган и почти вслепую замахнулась прикладом. И с удовлетворением услышала хруст: удар пришелся по огромным клыкам монстра. Зверь взвыл, ослабив хватку. Но стоило Анакоре вырваться из когтей одной твари, как появилась другая.
Анакора успела увернуться. Второй зверь с лету врезался своими выпущенными когтями в первого, распотрошив его брюхо. Это дало ей секунду, чтобы защититься от третьего нападавшего. Пока монстр летел на нее, она успела хорошо его рассмотреть. Заметив кошачьи черты и усы, Анакора поняла, что это за твари, точнее, кем они были раньше.
Это были снежные леопарды, почти такие же, что бродили по вальхалльской тундре.
Анакора открыла огонь по приближающемуся зверю и как минимум три раза попала в него. Но эта тварь оказалась куда живучее псов Хаоса и продолжала нестись на нее. Всего один прыжок, и звериные когти были почти возле ее горла. Пришлось использовать для защиты ствол лазгана, развернув его боком. Когти снежного леопарда ударились о ствол, и Анакора, упав на колени, подняла над собой лазган, словно штангу, и перекинула им зверя назад. Огромное тело леопарда проскочило над головой. Зверь среагировал быстро — быстрее, чем она рассчитывала. Когда Анакора снова стояла на ногах, закинув за плечо лазган, снежный леопард успел развернуться и снова броситься на нее.
Единственное, на что она надеялась, — убить его одним выстрелом, попав через глаз прямо в мозг.
Но это было невозможно.
За долю секунды, которая казалась вечностью, Анакора поняла, что не успеет вскинуть лазган и прицелиться, как и развернуть ствол, чтобы им защититься, — не успеет сделать ничего, прежде чем ее выпотрошат. Она встречала свою смерть с гнетущим чувством смирения, отвернулась и почувствовала, как от удара в грудь упала, и что на ее лицо вылилась струя горячей липкой крови…
…И с удивлением поняла, что это не ее кровь.
Леопард стоял над ней. Из раны на его голове хлестала черная жидкость, заливавшая глаза. Вместо одной из лап торчал окровавленный обрубок: лапа была оторвана ниже сустава. Зверь ничего не видел и не мог бежать. Он корчился от боли и смятения и, казалось, совсем забыл о своей жертве.
Тут по нему одновременно ударили три лазерных луча. Из ран между ребрами хлынула кровь, посыпались потроха — и зверь рухнул замертво.
Товарищи снова спасли Анакору.
Стил еще раз усомнился в правильности своего решения.
Он должен был ожидать, что при выходе из «Термита» возникнут проблемы. И он этого ждал. Вероятно, он должен был оставить спасение Грэйла солдатам, а сам выйти первым и готовым к бою. Но думать об этом теперь не имело смысла. Гавотский с остальными пока держали ситуацию под контролем.
Из всех леопардов-мутантов только один еще стоял на ногах, воя и корчась под перекрестным огнем пяти лазганов. «Откуда эти звери? — думал Стил. — Были ли они коренными обитателями планеты, жившими в полярных регионах еще до распространения холода, или успели так быстро эволюционировать, приспособиться к изменившемуся климату, с тех пор как на Крессиде настала вечная зима?»
Воспользовавшись короткой передышкой, полковник стал осматривать местность.
В двух метрах над ним из ледника выступала носовая часть их расплющенной машины. Стил наблюдал, как ледник с хрустом перемалывает огромный рог «Термита», втягивая в себя его обломки. Всего секунда, и от «Термита» не осталось и следа. Ледник полностью поглотил его, образовав на месте тоннеля новый слой льда.
Борщ, Баррески и Грэйл, выпрыгнув из «Термита», кучей повалились рядом со Стилом. Теперь они пытались освободиться друг от друга и встать. Борщ поднялся первым и тут же с радостью помчался в бой, который был уже почти окончен.
Перед Стилом стоял лес. Его граница шла почти параллельно леднику, оставляя между ними лишь узкую полосу открытого пространства не более восьмидесяти метров шириной. Лес, как и ледник, очень далеко простирался по обе стороны от Стила, гораздо дальше, чем мог видеть его бионический глаз.
И лес этот был не из деревьев, а изо льда. Вокруг стояли в чудовищных позах ледяные изваяния, являвшие собой пародию на настоящие деревья, которыми они, возможно, и были когда-то, — с толстыми стволами и когтистыми ветвями, тянувшимися вверх. Ледяные деревья, разросшиеся вверх и вширь, роняли темные и зловещие тени, закрывая и без того скудный дневной свет. Деревья были покрыты все той же вездесущей фиолетовой плесенью. Стил морщился от ее стойкого зловония.
Различил он и кое-что еще — какое-то движение. В лесу явно кто-то был.