Палиневу удалось увернуться, и тварь со всей силы врезалась рылом в стену тоннеля, от чего, по идее, должна была сломать себе шею. Увы, нет. Чудовище снова упало брюхом в воду, подняв волну и вместе с ней выплеснув голову предыдущей жертвы — несчастного мутанта.
Тварь была оглушена и лежала неподвижно, ее спина возвышалась над водой, как покрытый шипами остров. Воспользовавшись преимуществом, ледяные гвардейцы усилили огонь. От их лазерных лучей чешуя у основания шипов на спине твари начала чернеть и покрываться пузырями. Чудовище беспомощно било хвостом. Анакора бросилась вперед и вонзила в монстра штык, рассчитывая его пригвоздить. Она метила верно, но ее сломанный штык не годился для такой задачи.
Монстр приходил в себя: над водой поднялась его голова, образовав еще один маленький остров. Многочисленные глаза свирепо вращались, и было невозможно понять, в каком направлении он бросится сейчас, кого выберет на роль следующей жертвы.
Анакора резко упала, словно подкошенная, и стоявший сзади Михалев заметил, что вокруг ее лодыжек обвился огромный хвост чудовища. Чтобы дотянуться до опутанной хвостом и беспомощно барахтающейся жертвы, тварь изогнулась назад и с невероятной ловкостью и гибкостью сложилась пополам.
Михалев был готов снова стрелять, но на пути у него встал Пожар, бросившийся на спину канализационному монстру с такой яростью, которую, несомненно, одобрил бы ныне покойный Борщ. Нащупав ножом один из множества глаз чудовища, Пожар воткнул в него лезвие, и тварь, издав вопль, отпустила Анакору, чтобы разбираться с более опасной угрозой.
Чудовище брыкалось и корчилось под тяжестью молодого солдата. Шип, пропоровший шинель, вонзился Пожару в живот. Пожар испустил стон и, задыхаясь от боли, соскользнул в воду. Анакора попыталась вытащить своего товарища, помочь ему, как он только что помог ей, но тварь быстро встала на дыбы и теперь нависала над обоими.
Рука Михалева нащупала в кармане шинели твердый цилиндрический предмет, который он держал наготове для подобных случаев. Использовать его здесь, в закрытом пространстве, было рискованно, особенно для Анакоры и Пожара, но Михалев знал, что если он не сделает это сейчас, товарищи будут мертвы, — и сделал все безупречно.
— Подрывной заряд! — крикнул он и метнул устройство. Цель и момент были выбраны идеально. Заряд, попавший твари прямо в пасть, скользнул с языка внутрь и исчез между зубами… Михалев вместе с остальными ледяными гвардейцами, точнее, с шестерыми из них, отбежал в сторону, в то время как беспомощные Пожар и Анакора оставались прижатыми к стене.
И тут по ушам Михалева ударил взрыв. Тоннель содрогнулся, Михалева обдало со спины брызгами чего-то мягкого и липкого. Тем не менее взрыв не сбил вальхалльца с ног и не разрушил проход. Когда он наконец обернулся в сторону Пожара и Анакоры, увидел, что они по-прежнему живы, только с ног до головы покрыты кровью, потрохами и обугленным мясом монстра, который едва их не сожрал.
Даже если монстр не проглотил заряд или не подавился им, видимо, рефлекторно захлопнул пасть и принял на себя всю мощь взрыва, о чем и молился Михалев.
Баррески победоносно выбросил кулак вверх и с радостными возгласами похлопал Михалева по спине.
— Надеюсь, теперь ты доволен собой, — произнес Грэйл, с перекошенным лицом счищая с шапки и шинели мерзкие и вонючие ошметки туши чудовища. — Никак не думал, что что-то может вонять похлеще канализации, по которой мы топали целых полтора часа. Очевидно, я ошибался.
— К сожалению, — мрачно отозвался Гавотский, — но у нас сейчас куда более важная проблема, чем твоя личная гигиена, Грэйл.
Блонский озвучил проблему:
— Мы потеряли наших проводников — обоих.
— А вместе с ними, — вздохнул Михалев, — и путь в Ледяной дворец.
Стил рассмеялся Мангеллану в лицо. Похоже, это был единственный разумный ответ на такое предложение.
— Ты безумец! — заявил он верховному жрецу. — Конечно, это и так ясно, но неужели ты ждешь, что офицер Империума…
Мангеллан оставался невозмутимым.
— Сам знаешь, что многие из нас когда-то были офицерами в твоем Империуме, — напомнил он пленнику. — Понимаю, как тебе ненавистна сама идея присоединиться к нам. Ведь тебя так воспитали, приучили смотреть на вселенную с одной точки зрения — Империума.
— Иного пути нет, — прорычал Стил, — по крайней мере, такого, над которым стоило бы задуматься.
— О да, — сказал Мангеллан. — Именно это тебе всегда говорили, не так ли? Внушали, что ты даже думать не должен об ином и что знание как таковое запрещено. А не задумывался ли ты над тем, почему тебе так говорили, полковник Стил? Тебе не приходило в голову, что жизнь — не исполнение приказов тех, кто перебрасывает тебя с одной войны на другую, а нечто большее? Ты задавался вопросом, что от тебя скрывают и почему боятся, что ты можешь узнать?
— Позвольте мне порезать его, повелитель, — снова заскулил Фурст. Нож дрожал в его руке, и было видно, что мутант еле сдерживался, чтобы не вонзить его между ребер Стила. — Позвольте мне наказать его за дерзость.
— Все, что мне нужно знать, — сказал Стил, — находится здесь, в этой камере. — Он кивнул головой в сторону мутанта. — Вот цена твоего знания, Мангеллан. Вот что происходит, когда мы перестаем сражаться и начинаем сомневаться.
Мангеллан презрительно фыркнул.
— Фурст — всего лишь пешка. Наши боги одарили его физической силой, и теперь он служит у меня на побегушках. Посмотри на меня! Я поклоняюсь Хаосу всю жизнь. Ты видишь признаки мутации на мне?
— Очевидно, твои признаки мутации внутри, — прорычал Стил.
— Прежде я думал, что меня недооценивают. Я много молился, чтобы ощутить прикосновение моих богов, и теперь знаю истину. Они признали мой интеллект, проницательность и силу воли. Им не нужно переделывать меня по своему образу и подобию, потому что я и так им безупречно служу. Боги покровительствуют мне во всем.
— Знаешь, — сказал Стил, — когда я только узнал о тебе, услышал твое имя, я опасался, что мне придется столкнуться с серьезным противником. А ты, оказывается, просто ничтожный человечишка.
Улыбка Мангеллана впервые поблекла. Видимо, Стил задел его за живое.
— И все-таки, — проворчал верховный жрец, — я сам управляю своей судьбой, чего нельзя сказать о тебе. А ведь ты можешь располагать властью в этом мире, Станислав Стил, — властью, чтобы построить Ледяной дворец, подобный этому, и люди будут ползать у твоих ног.
— Уж лучше я сяду голой задницей на вальхалльского мамонта, — огрызнулся Стил. — Твои боги все равно тебя предадут, ибо так поступает с людьми Хаос, и в этом вся его сущность — в предательстве и обмане. Сколько людей ты предал, чтобы оказаться здесь, Мангеллан? Ведь ты не возглавлял вторжение в улей Йота, не так ли? Нет, ты предоставил это сделать другим и ждал, когда они погибнут, чтобы самому захватить власть. Ты вообще когда-нибудь сражался вместе с ними?