– Я сейчас приеду, – коротко бросил Троекуров, моментально забыв про Анжелу, про маму и даже про недописанный роман. Лаборатория была его детищем, его жизнью. Разумеется, отец давал деньги «на науку», так это называлось в семье. Более того, Троекуров-старший, хоть и бесился невероятно, но в душе гордился гениальным сыном. Именно благодаря этим вливаниям лаборатория и жила. Но вот едва только стоило уехать, как нате вам – опять какие-то происки врагов. Хотя с происками всё было ясно. Институт располагался в центре города, половину его площадей уже оккупировали богатые коммерческие структуры, и последние институтские могикане нещадно выжимались из помещений железной рукой директора.
– На работе проблемы? – сделала стойку Анна Ивановна. – Давай скорее! Поезжай! Я тут твою живность покормлю, за хозяйством погляжу…
Это она сказала зря. Андрей, дико глянув на родительницу и мгновенно представив, как маман кормит индюка и глядит за хозяйством, моментально вспомнил, что проблемы не только на работе.
– Мама, – он строго посмотрел на Анну Ивановну и даже сдвинул брови. – Если, когда я приеду, девушка уже сбежит, я уеду в Европу и женюсь там. Или вообще в Китай свалю, там учёных любят. И у тебя будут китайские внуки! Ясно?
– Есть такая дивная поговорка, – вздохнула Анна Ивановна. – Пусть у моего мужа будет жена без глаза. Это про тебя.
– Я серьёзно. Мне вообще нравятся мелкие, чернявенькие худышки, так что Китай – самое то. Всё, я уехал. И будет лучше, если ты уедешь вместе со мной.
– Я дом постерегу, – упёрлась Анна Ивановна.
Раздражённо махнув рукой, Андрей схватил портфель и нырнул в свою машину:
– Мама, я предупредил!
– Я не глухая. И склерозом не страдаю. Поезжай, а то без тебя там твой институт на кирпичи разберут. Не съем я твою прынцессу.
Прошедшая ночь в квартире Федосеевых выдалась бессонной. Едва только все угомонились, как новый звонок в дверь ударил по ушам.
На сей раз открывать пошёл Максим. Поля с Марианной любопытными привидениями зависли на заднем плане.
– Если это Петька, я его убью, – пробормотала Поля.
– Всё же ты к нему неровно дышишь, – фыркнула Мэри. – Он у тебя с языка не сходит. А это верный признак того, что тебе хочется, чтобы это был именно он.
– Да ну тебя, – отмахнулась Поля. – Мы выросли вместе, не дышу я к нему никак.
Это был не Пётр.
– Я два часа просидела на улице! – завопила Эмма, ворвавшись в квартиру. – Ты невоспитанное, бесчувственное чудовище!
– Я? – изумился Макс, задумчиво зевнув и запустив руку в растрёпанные вихры. – Почему?
– Ты должен был вернуть меня! – Эмма топнула ножкой и поджала пухлые губы.
– Но ты же сказала, что интересовалась не мной, а жилплощадью, – опешил кавалер.
– Я такого не говорила! Я не так сказала! Я специально хотела тебя обидеть! Потому что ты меня обманул!
– Ну… это… – растерялся Максим. – И чего теперь?
– Мне негде ночевать! У меня вещи в камере хранения на вокзале. Куда я пойду? И вообще, я тебя люблю. Почему я должна отдавать любимого мужчину каким-то непонятным бабам.
– Вот наглая, – фыркнула Марианна.
– Девочки, идите спать, – отмахнулся Макс. – Мы тут сами разберёмся.
– Я уже третий раз иду спать, – пробормотала Поля. – Как мне это всё надоело.
Она уже развернулась, чтобы идти в свою комнату, но тут прозвенел ещё один звонок.
– А у вас всегда так? – заволновалась Мэри. – А то ведь я, когда на работу пойду, должна буду высыпаться, иначе просплю, и уволят меня к хренам собачьим.
– Теперь, видимо, всегда, – уныло пожала плечами Поля.
На сей раз пришёл Пётр.
– Что-то у вас шумно сегодня, – недовольно заявил он. – Ничего не случилось? А чего народу так много?
– Петя, спасибо, что зашёл, – процедила Полина. – Чаю нет, коньяк выпит, ужин съеден. Приходи завтра.
– Приду, – поразмыслив, согласился сосед. – Раз приглашаете.
– Всем спокойной ночи, – объявила Поля, с грохотом захлопнув дверь и рухнув спать. Ей показалось, что буквально сразу за этим падением наступило утро.
Она с трудом выключила будильник и прилегла «на секундочку». Как это обычно бывает, секундочка затянулась. В результате Полина проспала, вскочила, заполошно заметавшись по квартире, и вылетела на лестницу, на ходу доедая банан. Времени на завтрак уже не было. Электрички в сторону Верхних Кочешков ходили не так уж часто, поэтому непременно нужно было успеть приехать туда как можно раньше, забрать документы и ехать в Мурманск. Ни у Троекурова, ни у гостеприимных Кукушкиных в ожидании поезда ночевать не хотелось.
На сей раз Полина, памятуя про лесные приключения, надела джинсы, куда и распихала деньги. Уж штаны-то точно не украдут, если только вместе с хозяйкой.
На электричку она еле-еле успела. Но уже эта маленькая радость воодушевила натерпевшуюся за последние дни девушку. Полина посчитала сей факт добрым знаком и решила, что началась светлая полоса в её серо-буро-малиновой жизни.
От станции до Верхних Кочешков Полю всего за сто рублей домчал весёлый дед на мотоцикле. Пассажирке он выдал шлем, а сам нахлобучил на голову гибрид кастрюли и баскетбольного мяча. Видимо, посчитав, что за сто рублей он должен обеспечить клиентке высокий уровень сервиса, водитель всю дорогу дребезжащим голоском, перекрикивая рёв мотора, пел революционные песни. Полина сидела молча, вцепившись в какую-то скобу, чтобы не вылететь на очередном ухабе, и старательно запоминала дорогу. Обратно она твёрдо решила идти пешком. Ведь добежала же она в прошлый раз до хутора через лес пешком. Тем более, что и ехали они всего минут десять. Не так уж далеко от железной дороги оказались эти Кочешки.
Услышав, что обратно клиентку везти не надо, дедок погрустнел и попросил ещё десять рублей. Получив искомое, он ловко вскочил в седло и умчался, подняв на дороге бурую завесу пыли.
– Андрей, вы дома? – Полина встала на цыпочки и тревожно вгляделась в окна избушки. Лезть во двор, памятуя о злобных пернатых, один из которых по весу был тяжелее самой Поли, девушка не рискнула.
Вздохнув, она огляделась. Нужно было искать палку.
Это только кажется, что в сельской местности куда ни глянь – везде палки да ветки. В реальности ничего подобного. Все палки являются крепко растущими деревьями, а ветки прочно прицеплены к стволам. И только в какой-нибудь чаще можно обнаружить спокойно лежащую бесхозную дубину.
Более-менее подходящая ветка торчала из соседней осины. Поля прикинула, что если подпрыгнуть и повиснуть на ней, то ветка непременно отломится. И она начала прыгать, так как заходить в негостеприимный двор без какого-нибудь средства самозащиты было опасно.
Анна Ивановна с любопытством наблюдала за мелкой пигалицей, воодушевлённо скакавшей под деревом. С нескольких попыток девица зацепилась за длинную тонкую ветку и повисла, раскачиваясь и дрыгая ногами.