— Между нами нет и не может быть никакой конкуренции! И мне нравится, что Белла такая. Одно ее появление может скрасить самую унылую вечеринку.
— Как я понимаю, Белла у вас испорченный ребенок, которому все позволительно. Как называют ее в прессе, «королева вечеринок». Я общался с ней на свадьбе. Да, девушка эффектная, но ничуть не краше вас. Вся разница между вами в том, что она не скрывает своих достоинств, а всячески их демонстрирует. А вы будто маскируетесь. Возможно, отчасти причина в том, что вы сверхответственно подходили к роли старшей сестры? В то время как надо было бы почаще самой выбираться в свет, отдыхать, получать удовольствие. А вы, будучи юной и неопытной, взяли на себя слишком большую ношу. И вы, и ваша сестра изо всех сил стремились привлечь к себе внимание взрослых, только каждая по-своему. Никогда об этом не задумывались?
— Даже если и задумывалась, не считаю это подходящим предметом для обсуждения.
— Богатство и материальные блага не являются залогом счастливой жизни. Мне повезло, у меня было прекрасное детство. Это очень ценный фундамент для дальнейшей жизни. И сейчас я очень волнуюсь за свою дочь. Джорджи всегда была тихим, спокойным, прилежным, вежливым ребенком. Сейчас она очень изменилась — не в лучшую сторону, к сожалению. Она озлобилась и теперь даже не скрывает этого.
— Возможно, это все последствия развода?
— Дело не только в этом. К сожалению, Джорджи и Мэригол никогда не были в хороших отношениях — все исключительно по вине Мэригол. Она всегда истово хотела сына, а с дочерью даже не собиралась идти на контакт. В этом отношении Оскар — просто образцовый родитель. Он одинаково любит всех вас. Как родилась Джорджи, между нами все изменилось. Мои родные не могли нарадоваться на маленькую прекрасную малышку. А Мэригол восприняла рождение дочери как личную неудачу. Ей хотелось «поскорее отмучиться», как она сама говорила, поэтому в качестве первого и единственного ребенка ей нужен был только сын. Больше рожать она не собиралась. По ее мнению, роды — пытка, пережить которую дважды у нее желания нет.
— В общем-то ее можно понять. Она боялась.
— Боялась — потерять фигуру, — хмуро откликнулся миллиардер. — Я вам все это рассказываю, чтобы вы имели представление о ситуации. Все равно вы рано или поздно от кого-нибудь здесь обо всем этом услышали бы.
— Ну не может же она быть такой уж негодяйкой, — рассуждала Оливия. — Возможно, вы просто не любили ее так, как ей того хотелось?
— Все мы хотим любить и чтобы нас любили, в том-то и дело. Все в жизни мы делаем ради своих возлюбленных. Мужчины с головой бросаются в работу, чтобы обеспечить семью. Женщины занимаются домом и тоже работают по мере возможности. И все это — на благо друг друга. Когда мужчина и женщина сходятся, они планируют, как будут идти по жизни вместе. Когда я женился на Мэригол, я по-настоящему верил, что люблю. Представьте, каково было мое изумление, когда страсть ушла. Куда подевалась та очаровательная красавица, с которой я связал себя брачной клятвой? Или, может, все дело во мне самом? Может, я ожидал от нее слишком многого? А когда стало ясно, что Мэригол не любит нашу дочь, от последних, еще теплившихся угольков любви не осталось и следа. Я старался бывать дома как можно больше. Старался все наладить, ведь я вырос в твердой уверенности, что брак — это навсегда. Но выход был лишь один — развестись. Рано или поздно наши пути должны были разойтись. Мэригол не хочет больше детей. А я хочу.
При этих словах в груди Оливии почему-то словно запорхали бабочки.
— На этот раз сына? Наследника? — Каково это, быть с ним в одной постели? От одной только мысли об этом кровь приливает к голове. Носить его ребенка! Сына!
— Сын — это здорово, разумеется. Но я буду рад в любом случае, если небо пошлет нам детей.
— Вы говорите «нам»? У вас есть кто-то на примете? — Сердце Оливии сжалось от зависти к неведомой счастливице. И чувство это стало для нее откровением и шоком. Ведь он ей даже не нравится!
— Ну да. Вот вы, например, девушка приметная.
— В-вы… — Англичанка была настолько поражена, что стала заикаться. — О ч-чем вы?… К-как это… — Она замолчала в полном замешательстве, увидев насмешливые искорки в его темных блестящих глазах. — Ну почему я все время попадаюсь в одну и ту же ловушку?!
— Даже и не знаю, что вам сказать, Оливия, — усмехнулся мужчина. — Но попадаетесь вы в нее исправно!
Оливии казалось, что она попала в райские кущи: никогда в жизни не доводилось ей бывать в таком красивом и романтичном месте. Она шагала чуть впереди своего спутника, вдыхая свежий, кристально-чистый воздух и подставляя лицо лучам солнца, которые одновременно согревали и будто бы опьяняли, как жаркий поцелуй. Подумав об этом, англичанка изумилась, какой неожиданный и непривычный для нее самой оборот приняли мысли. Она становилась чрезвычайно впечатлительной и чувствительной, и не в последнюю очередь — из-за Мак-Элпайна. Оливия отчетливо ощущала его присутствие, он определенно волновал ее физически.
Он был первым мужчиной, чья откровенная сексуальность на нее подействовала. И над этим следовало призадуматься.
Что касается Клинта, он, судя по всему, просто наслаждался их совместной прогулкой, и уже это одно лишало покоя, а Оливия привыкла оставаться невозмутимой при любых обстоятельствах. Теперь же, принимая во внимание то, что она ощущала в последнее время, становилось очевидно, что она не бесчувственная и вовсе уж не Снежная королева, как однажды охарактеризовал ее Мак-Элпайн. И вот его же образ и заставлял ее сердце биться быстрее, а дыхание — сбиваться. Хотя, может, все дело в тропической жаре, отогревшей застывшую кровь и толкающей на нехарактерные мысли и слова.
Англичанка легко шагала по светлой земле, устланной сухой листвой, ветками и маленькими цветками самых разнообразных расцветок. Перед ней порхали огромные пестрые бабочки. Все сегодня казалось еще более ярким и оживленным, чем обычно. Оливия подумала, что эти минуты навсегда запечатлеются в ее памяти. Как и образ мужчины, молчаливо следовавшего за ней и напоминавшего крадущегося льва.
Оливия заметила, что прибавила шаг, словно убегая от преследования. Да, все же настроение женщины и ее поведение напрямую зависят от мужчины, который с ней рядом. Оливия с волнением подумала, что, может, Мак-Элпайн — тот самый мужчина, который ей подходит. Но ведь она никогда бы не решилась на отношения с ним. В любом случае ей приятно было состояние, в которое приводил ее австралиец. «Все может кончиться катастрофой, подумай об этом!» — настойчиво предупреждал внутренний голос, от которого, несмотря на все перемены настроения, никак не получалось отделаться. В конце концов, отец отправил ее сюда, чтобы она изменилась. И вот она меняется прямо на глазах! Вот только к чему все это приведет? Внутренний голос никак не хотел угомониться.
Было непонятно, как подобное буйство растительности может уживаться с выгоревшими травами саванны и сухими бурыми равнинами. Никакие блага мира, приобретаемые за деньги, невозможно было сравнить с непревзойденной естественной красотой природы. Оливия чувствовала, что рана в душе начинает заживать. Позор, который она пережила, задел ее намного сильнее, чем кто-либо мог предположить. И та ужасная ссора с самым близким человеком — сестрой-близнецом. Ссоры между ними случались настолько редко, что размолвка, произошедшая в тот вечер, стала для обеих настоящим шоком.