У Лизы было такое лицо… Нет, не лицо, — лица-то он как раз и не видел, — а вот спина, спина была напряжена. Обиделась?
А чего она, собственно говоря, ожидала? У него из-за нее и так чуть личная жизнь не разладилась. И вообще, она для него совершенно посторонний человек. Пусть спасибо скажет, что он ее на улицу не вышвырнул, а оставил у себя дома, в тепле и комфорте! Правда, дверь запер снаружи — так, на всякий случай. Конечно, Лиза не похожа на воровку, но сейчас такое время — человека с первого взгляда не раскусишь. Эх, нужно было проинструктировать ее насчет коллекции, чтобы не вздумала фигурки трогать, но в тот момент он оказался так увлечен Лорой, что совершенно об этом забыл. Остается надеяться, что Лиза проявит деликатность и не станет шарить в его вещах.
На том Макс и успокоился. Даже угрызения совести ослабли, почти исчезли. Какая совесть, когда рядом Лора Лайт?
…Думать о будущем никак не получалось: мысли то и дело срывались в прошлое. Как же она так попалась? И ведь не дурочка же!
Бордель! Ну конечно, это все объясняет. И про Эвелин, которой, оказывается, не существует в природе, и про уединенный особняк «на две семьи», и про Алексея, который, скорее всего, и не Алексей вовсе…
В целом Лизе повезло. Хотя ситуацию, в которую она попала, трудно назвать радужной. Что у нее в активе? Чудесное спасение из лап коварных сутенеров, чудесное избавление от холодной смерти на улице. Все, на этом чудеса закончились. Вечером вернется Легостаев, благодетель и спаситель, и выставит ее за дверь. А у нее ни денег, ни документов, и она немая. Это у нее в пассиве. Нужно было слушаться Ленку…
Ленка! Она же так ей и не позвонила! Лиза же не одна, у нее есть лучшая подруга, которая обязательно придет на помощь, стоит только попросить.
А как попросить? По телефону? Не получится.
Может, отбить телеграмму? Одолжить у Легостаева немного денег и написать…
Что написать? «Попала беду. Забери меня»?
Откуда забери? С Белорусского вокзала?
Не важно! Хоть бы даже и с вокзала! Пару дней она как-нибудь продержится.
Все-таки для начала стоит попробовать позвонить. Постучать по трубке четыре раза, дать понять, что с ней не все в порядке, а очень даже наоборот. Ленка же умная, начнет наводящие вопросы задавать, а она будет по трубке стучать: один раз — да, два — нет…
Борясь с угрызениями совести, Лиза набрала номер подруги. Ничего страшного, она потом с Легостаевым рассчитается, перешлет ему деньги за международный звонок.
Трубку снял Свешников. Услышав его голос, Лиза от отчаяния закусила губу. Приплыли, как она будет с ним объясняться?
— Алло, я вас слушаю, — повторил Свешников.
Лиза молчала, кусала губы и не знала, как поступить.
— Лиза?! Лиза, это ты? — заорал Свешников.
Она облегченно вздохнула, постучала пальцем по трубке.
— Ну слава богу! А мы так волновались. Почему ты не позвонила? — В голосе Свешникова послышался упрек. — Ленка издергалась вся. Лиза, ну нельзя же так! У нее теперь угроза выкидыша, в больницу положили, капельницы по два раза на дню ставят…
У ее лучшей подруги угроза выкидыша из-за ее безответственности. И Свешников волнуется и дает понять, что это она во всем виновата, безответственная дура Лиза Тихомирова…
— Ты хоть как? — спросил Свешников уже спокойнее. — Ленка говорила, что ты должна постучать. Стучи.
Да, она должна постучать.
Раз, два, три… Все!
У ее подруги проблемы со здоровьем, она просто не имеет права впутывать беременную женщину в свои проблемы. Пусть думают, что у нее все хорошо.
— Все в порядке? Ну слава богу! — выдохнул Свешников. — Удачи тебе, Лизавета, не пропадай. — В трубке послышались короткие гудки.
«Удачи тебе, Лизавета». Да, удача ей теперь ой как нужна! Теперь, когда Лиза лишилась последней надежды…
Иногда слезы помогали, даже в сложных ситуациях. Но ситуация, в которой Лиза оказалась сейчас, не просто сложная — она была критической. Слезы не помогли, девушка проплакала несколько часов кряду. Плакала по-бабьи, навзрыд, отчаянно и безутешно.
Без толку…
У нее нет выхода. Вечером вернется Легостаев, может быть, накормит ее на прощание ужином и скажет «до свидания». И все, дальше — сплошная неопределенность. Нет, нужно быть честной с самой собой, дальше ее не ждет ничего хорошего. Ей даже подумать страшно, что ее ждет…
Нужно подготовиться, сделать «стратегические запасы».
«Стратегические запасы» — сформулировала для себя Лиза, а на самом деле это было банальным воровством. Что ей понадобится на первое время? Еда! Желательно что-нибудь калорийное и компактное одновременно.
На холостяцкой кухне Макса Легостаева продуктов водилось немного, наверное, дома он питался редко. В хлебнице Лиза нашла пачку печенья. В полупустом холодильнике — кусок сыра и огрызок копченой колбасы. Сгодится. Она завернула свои трофеи в полиэтиленовый пакет, сунула его в карман шубы. Как хорошо, что в ее шубе такие вместительные карманы…
Что дальше? Дальше нужно что-то для гигиены, мыло например. Мыло, которое ей удалось найти в ванной, было очень дорогое. Ей бы сгодилось и хозяйственное, но хозяйственного не было, пришлось взять (украсть) это.
Что еще? Может, салфетки? Да, ей обязательно нужны салфетки. Зачем именно, Лиза еще не знала, но понимала, что нужны. А еще нож, чтобы резать продукты, и вообще… Она же собирается жить на улице, ей понадобится оружие.
Нож нашелся в кухне, маленький, складной, тоже, наверное, очень дорогой. Лиза с минуту повертела его в руках, потом решительно сунула в карман джинсов. Что уж теперь? Теперь она и так воровка. Одной кражей больше, одной меньше…
А еще нужно наесться и вымыться про запас — в ее будущей бездомной жизни вряд ли будет возможность принять душ. Лиза наполнила ванну, разделась, ступила в приятно горячую воду. Глотая непрошеные слезы, вымыла волосы, выдавила на палец зубную пасту, почистила зубы. Вытерлась, оделась.
Наесться «про запас» не получилось. Есть не хотелось совсем. Лиза выпила две чашки кофе. Посмотрела на открытую коробку шоколадных конфет, вздохнула, сунула в карман шубы целых пять штук. Это не стратегический запас, это для души…
Время шло, отчаяние и безысходность как-то незаметно сменились апатией. Часы показывали одиннадцать вечера, а Макса все еще не было. Кажется, Лиза получила маленькую отсрочку.
…Она увидела это чудо, уже готовясь ко сну, — диковинные хрустальные фигурки на полках стеклянного стеллажа. Как же красиво! Тут же целое сказочное царство: феи, гномы, русалки, эльфы и драконы.
Этот дракон стоял на отшибе, словно остальная сказочная братия не желала иметь с ним дела. И не дракон даже, а дракончик, с нелепыми, похожими на стрекозиные, крыльями, непропорционально длинным хвостом, упитанным чешуйчатым пузом. В перепончатых лапах он держал хрустальное сердце. Сердце играло сотнями граней и отливало розовым. Из-за странной игры света казалось, что оно пульсирует, гипнотизирует маленького дракона своим хрустальным блеском.