Господи, спасибо! Спасибо огромное! Лиза уже потеряла последнюю надежду, когда Макс оставил ее на скамейке у Белорусского вокзала и уехал. Она уже готовилась выживать, до ужаса, до зубовного скрежета боялась того, что ей предстояло.
А Макс вернулся! В первое мгновение, когда он сказал «пойдем», Лиза подумала, что он обнаружил пропажу мыла и перочинного ножика и сейчас ее ждет расплата за воровство. А он оказался намного добрее и человечнее, он решил помочь ей до конца…
Когда радость немного улеглась, на сцену выползли угрызения совести. Он с ней по-человечески, а она его обокрала. Писать признание было тяжело. Можно было бы и не писать, тихонько вернуть украденные вещи на место, и Макс бы ничего не заметил, но она решила оставаться честной до самого конца, дрожащей от волнения рукой вывела:
«Простите, это я у вас взяла».
Подумала немного, зачеркнула слово «взяла», написала «украла», достала из кармана ножик и мыло, положила на приборную панель рядом с запиской.
— Что это? — Макс бросил недоуменный взгляд сначала на ее «трофеи», потом на записку, присвистнул, спросил:
— Ну, с мылом все ясно, а нож-то тебе зачем понадобился?
Она пожала плечами, написала:
«Чтобы защищаться».
— От кого?
«Мало ли…»
Он долго молчал, на Лизу не смотрел. Наверное, решал, как с ней лучше поступить.
— В общем, так, — сказал наконец, — то, что взяла без спросу, — плохо, а то, что призналась, — молодец. Считай, что этот инцидент мы позабыли. Просто больше так не делай. Хорошо?
Она кивнула, отвернулась к окну. Не потому, что не хотела смотреть на Макса, а потому, что непрошеные слезы грозили вот-вот хлынуть из глаз. Еще подумает, что она размазня и истеричка.
— Сваришь кофе? — спросил Макс, как только они переступили порог его квартиры.
Лиза кивнула. Он внимательно всмотрелся в ее лицо: кажется, со слезами ей удалось справиться без посторонней помощи. Теперь она выглядела спокойной и сосредоточенной. Это хорошо. Сосредоточенность — ценное качество для домработницы.
— Тогда приступай, а я пока машину отгоню. — Он позвенел ключами. — Через пять минут вернусь.
Она снова кивнула.
«А ведь немота для женщины — это несомненный плюс», — подумал Макс, прикрывая за собой дверь.
Воспользовавшись отсутствием Легостаева, Лиза принялась изучать продуктовые запасы. Проверка показала, что таковых нет. С нормальным питанием у Макса Легостаева действительно были проблемы: ни муки, ни круп, ни картошки. В морозильнике — кусок мяса и больше ничего. Она поставила турку на огонь и принялась составлять список самого необходимого. Список получился внушительный, на целую страницу.
Макс вернулся быстро, как и обещал.
— Ну, как ты тут? — спросил с порога.
Она жестом указала на чашку со свежесваренным кофе.
— Готов уже? — Макс разулся, сбросил дубленку, прошел в кухню, заглянул через Лизино плечо, спросил: — А это что такое? Это все нужно купить?!
Лиза кивнула.
— А когда?
Она пожала плечами, мол, тебе виднее — когда.
— Только не сегодня, — твердо сказал Макс. — Сегодня я устал и хочу спать. Вот попью кофе и улягусь.
«А кушать что?» — спросила она.
— Ну, придумай что-нибудь. Кто из нас домработница?
Придумай что-нибудь. Легко сказать! А из чего это «что-нибудь» придумать?
— Можешь не спешить, — милостиво разрешил Легостаев. — До вечера я есть точно не захочу, а там разберемся. Меня сейчас другой вопрос волнует.
Лиза вопросительно приподняла брови, приготовилась слушать.
— Я вот думаю, где ты будешь спать? — Легостаев обвел взглядом кухню, словно собирался пристроить ее прямо здесь.
«А хоть бы и здесь! — одернула себя Лиза. — Да хоть бы и на коврике в прихожей! Все лучше, чем на Белорусском вокзале».
Макс допил кофе, встал из-за стола, вышел из кухни. Лиза побрела следом. Он заглянул в свою спальню, отрицательно покачал головой, обошел гостиную, с минуту посидел на диване, опять покачал головой, направился в кабинет.
— Вот, — сказал после недолгих размышлений, — поживешь пока тут. Ноутбук я заберу, поработаю, если что, в кухне.
Лиза обвела кабинет настороженным взглядом: ничего похожего на кровать или хотя бы на диван тут не наблюдалось. Значит, придется на коврике…
— А что? По-моему, очень уютно, — улыбнулся Макс. — А спать ты будешь вон там, — он кивнул в сторону кресла. Лиза посмотрела на кресло с сомнением: оно, конечно, просторное и с виду уютное, но спать в кресле… Нет, уж лучше на коврике.
— Что, не нравится?
Она виновато пожала плечами: не хотелось обижать добросердечного хозяина.
— Лизавета, — он понимающе усмехнулся, — это же трансформер! Вот, смотри. Легкое движение руки — и кресло превращается в элегантную кровать.
Лиза следила за чудесной метаморфозой, происходящей с креслом, и улыбалась. А она-то, дура, — на коврике да на коврике…
— Постельное белье выдам вечером, — инструктировал ее Макс. — Вещички свои будешь складывать на стул, шкаф у меня тут не предусмотрен. И замок, кстати, тоже. Так что ходить в неглиже не советую, а то мало ли что. Я мужчина молодой, горячий.
Скорее всего, это он так шутил, но Лиза все равно покраснела.
— Да ладно, Лизавета, — Легостаев подмигнул, — помимо того, что я молодой и горячий, я еще и воспитанный, без стука в комнату к даме не захожу.
Лиза облегченно вздохнула, улыбнулась, как ей казалось, дерзко и независимо. Она, конечно, дура и провинциалка, но на шутки умеет реагировать адекватно. Да и сколько им осталось прожить-то под одной крышей? До двадцатого всего четыре дня, а потом Легостаев отвезет ее домой, если не передумает… Хоть бы не передумал…
— Все, Лизавета, устал я. Бессонная ночь и все такое. Пойду-ка подремлю. А ты тут пока располагайся. Хочешь, книгу почитай, хочешь, музыку послушай. Она проводила Легостаева долгим взглядом, рухнула в кресло-трансформер, закрыла лицо руками. Никаких специальных молитв Лиза Тихомирова не знала, но чувствовала: за свое чудесное спасение того, кто наверху, обязательно нужно поблагодарить.
А ведь правду говорят, что те, у кого совесть чиста, спят спокойно. Вот и Макс, успокоив свою совесть, вырубился аж на четыре часа. И проснулся не разбитым, как это бывает с теми, кто спит на закате, а бодрым и полным сил. В квартире опять пахло чем-то вкусным. Повезло ему, однако, с домработницей!
Лиза хлопотала в кухне. При появлении Макса она радостно улыбнулась.
— Будем есть? — уточнил он, сладко потягиваясь.
Она энергично закивала.