— А как же твоя подружка?
— Какая подружка? — удивился он.
— Ну, эта немая деревенщина.
— Лора, немую деревенщину я отправил домой, убираться по хозяйству и готовить ужин. Не понимаю, почему ты вообще завелась? Ты посмотри на себя и посмотри на нее. Неужели ты могла подумать…
Она не дала ему договорить:
— А что я должна была подумать? Сначала ты темнишь, несешь какую-то чушь, а потом я вижу, как ты садишься в машину с этой уродиной!
— Лора, — он поймал ее руку, поцеловал тонкое запястье, — ты поняла, куда мы приехали? Это же реабилитационный центр. Я хотел показать Лизавету неврологу. Мы ехали на врачебную консультацию. Согласись, больница — не самое подходящее место для романтического свидания.
Лора скептически фыркнула, но руку не убрала:
— А отчего ты, Легостаев, так печешься об этой убогой?
— Видишь ли, у меня в этом деле есть свой шкурный интерес. Лизавета — барышня хозяйственная и домовитая. Ради одной несчастной консультации у профессора она согласна совершенно бесплатно быть моей домработницей.
— Так уж и бесплатно?
— Ну, не совсем бесплатно. Я ее кормлю, даю кое-какую мелочь на булавки.
— И возишь по реабилитационным центрам.
— Вожу, — согласился он. — Я же не зверь какой-то, чтобы обманывать и без того богом обиженное существо.
Богом обиженное существо! Вот завернул, даже самому противно…
— И долго ты собираешься ее опекать? — нахмурилась Лора.
— Недолго. Еще один месяц, до следующей консультации. Ведь на эту мы так и не попали. Да и сам профессор не приехал. Застрял в Париже из-за плохой погоды, я узнавал.
— Лучше отправь эту дуру обратно в ее Зажопинск, — посоветовала Лора.
— Не могу, у нее нет документов — это раз, и она очень вкусно готовит — это два.
— А три?
— Что — три?
— По закону жанра должна быть еще третья причина, по которой ты не можешь с ней расстаться.
Макс немного подумал, сказал:
— Есть третья причина.
— Ну?
— Третья причина — это ты, моя дорогая. Когда я пригрел Лизавету, ты стала относиться ко мне по-другому. Мне нравится, когда ты ревнуешь.
— Я ревную?! — Лора всплеснула руками. — Тебя — к этой колхознице?!
— Ревнуешь!
— Чушь! Ты слишком многое о себе возомнил, Легостаев!
— Ревнуешь, ревнуешь, — улыбнулся он.
— Она же никто, пустое место. Как можно ревновать к пустоте?
— А по мордасам меня пошто била, барыня? — прогнусавил Макс.
— А по мордасам била за вранье!
— А девку-чернавку кулаком пошто?
— А чтоб не расслаблялась! Ладно, ерунда это все. — Лора махнула рукой. — Ты мне лучше скажи, Солодовникова теперь точно посадят?
— Не уверен, — честно признался Макс.
— Как это не уверен? Это же его рук дело! Это же он меня «заказал»!
— Лора, — сказал Макс терпеливо, — такие вещи очень трудно доказать.
— Но он же мне угрожал!
Макс пожал плечами:
— Это, к сожалению, не доказательство. Твое слово против его. И вообще, не стоило рассказывать об этом журналистам.
— Вот еще! — Лора воинственно тряхнула головой. — Теперь, когда вся страна в курсе, что Солодовников мне угрожал, он больше не посмеет со мной связываться. Он теперь под колпаком!
— Он может обидеться и натравить на тебя своих адвокатов.
— А пусть натравливает! Да я про него такое знаю, я его в бараний рог скручу, пусть только рыпнется!
— Ты у меня такая отважная, — сказал Макс с гордостью.
— Да, я такая, тебе со мной повезло!
Всю ночь Лиза не сомкнула глаз: вздрагивала от малейшего шороха, от телефонных звонков едва не теряла сознание. В утренних новостях показали коротенький сюжет о нападении на телеведущую Лору Лайт. Назвали даже имя предполагаемого заказчика преступления. Обещали в ближайшее время представить интервью с подозреваемым. О Максе Легостаеве не было сказано ни слова. От сердца отлегло. Макс ни при чем. Он добропорядочный гражданин, а не криминальный авторитет. А в том, что на Лору покушались, нет ничего удивительного. Наверное, у такой выдры полно недоброжелателей. Лиза потерла наливающийся фиолетовым синяк. И что только Макс в ней нашел?
Легостаев вернулся домой лишь к вечеру следующего дня, Лиза как раз закончила приготовление ужина.
— Ну, как дела? — спросил с порога.
Она пожала плечами, неуверенно улыбнулась — какие у нее могут быть дела? Стирка, уборка, готовка. Вот консультация пропала — это жалко.
Он словно прочел ее мысли, сказал:
— Обломались мы с тобой, Лизавета. Вот такой тихий у нас городок. Кстати, Полянский все равно отменил вчерашние консультации, не смог прилететь.
Лиза посмотрела на него вопросительно.
— Хочешь знать, когда он объявится?
Она кивнула.
— Сие пока тайна, покрытая мраком. Я утром звонил в центр, там ничего не знают. В Лондоне намечается какой-то съезд нейрохирургов, наш неуловимый гений обязательно должен на нем присутствовать.
Приплыли! Что ж ей так не везет? Вот только, кажется, начало все налаживаться, как тут же появились новые проблемы.
— Не кисни, Лизавета! — сказал Легостаев беззаботно. — Дождемся мы твоего профессора. Ты куда-нибудь спешишь? Не спешишь! Значит, поживешь у меня недельку-другую, поможешь по хозяйству. А мое обещание остается в силе.
Лиза задумалась. Жить недельку-другую у Легостаева ей не хотелось, особенно в свете минувших событий, но есть ли у нее выбор? Конечно, выбор есть всегда. Можно, к примеру, пойти бомжевать на Белорусский вокзал…
Пока она думала, Легостаев не сводил взгляда с ее лица. Небось с этим фингалом она чудо как хороша!
— Не обижайся на Лору. Хорошо? — наконец заговорил он. — Вообще-то она хорошая, только немного эксцентричная.
Класс! У них в Москве хамство принято называть эксцентричностью. Как же, интересно, здесь выглядят плохие люди, если хорошие похожи на Лору Лайт?
Лиза кивнула. Хорошая так хорошая…
— И не переживай. Как говорится, жизнь продолжается. Кстати, что у нас на ужин?
* * *
Макс оказался прав: жизнь, несмотря ни на что, продолжалась. К роли домработницы привыкать было сложно, но Лиза старалась. К тому же Легостаев относился к ней по-человечески, без барских замашек, свои пожелания формулировал предельно вежливо и корректно. Это радовало. Радовало и то, что он не отказался от своего намерения организовать ей консультацию у профессора Полянского. Так что оставалось потерпеть пару недель, а потом Макс отвезет ее домой, и жизнь вернется в наезженную колею. Если профессор сможет ей помочь, Лиза устроится работать по специальности, а если не сможет, ну что же, Иван Семенович наверняка не откажется от ее услуг…