– Мутатор, – неторопливо вставила Фал, словно найдя ответ на загадку, которую она решала несколько часов и которая оказалась такой простой. Она посмотрела через оплетенную цветами решетку на голубое небо, по которому плыли несколько белых облачков, потом снова перевела взгляд на машину. – Ведь так? Этот мутатор, который… и эта из Особых Обстоятельств… Бальведа… и планета, которой управляют маразматичные старики. На Мире Шкара есть мутаторы, и этот тип… – Она замолчала и нахмурилась. – Но я думала, он погиб.
– Нет, мы в этом не уверены. Последнее сообщение с экспедиционного корабля Контакта «Нервная энергия», похоже, свидетельствует о том, что он спасся.
– А что случилось с этим ЭКК?
– Мы не знаем. Связь с ним была потеряна, когда он пытался захватить в плен – не уничтожить – этот идиранский корабль. Оба считаются пропавшими.
– Значит, захватить? – язвительно сказала Фал. – Еще один склонный к позерству Разум? Но так оно и было, да? Идиране, возможно, использовали этого парня… как его? Нам известно его имя?
– Бора Хорза Гобучул.
– Тогда как у нас нет ни одного мутатора.
– Нет, есть. Но она сейчас на другом конце галактики: выполняет срочное задание, не связанное с этой войной. Ей понадобится полгода, чтобы добраться сюда. И потом, она ни разу не бывала на Мире Шкара; еще одна трудность в том, что Бора Хорза Гобучул как раз там бывал.
– О-о, – сказала Фал.
– Кроме того, имеется неподтвержденная информация, что идиранский флот, который уничтожил пытавшийся спастись бегством корабль, совершил неудачную попытку последовать за нашим Разумом на Мир Шкара – высадить туда небольшой десант. Таким образом, у Дра’Азона, о котором идет речь, могла обостриться подозрительность. Он, возможно, и пропустил бы туда Бору Хорзу Гобучула, поскольку тот уже служил на планете смотрителем, но сказать наверняка, что он получил разрешение, мы не можем. Что касается всех остальных, то выдача разрешения для них более чем сомнительна.
– И конечно, не исключено, что этот бедолага погиб.
– Способность мутаторов выживать общеизвестна, и потом, было бы неразумно исходить слепо из такого допущения.
– И вас беспокоит, что он может добраться до этого драгоценного Разума и доставить его идиранам.
– Этого нельзя исключать.
– Предположим, так оно и случилось, Джейз, – сказала Фал, прищурившись и подавшись вперед, чтобы лучше видеть машину. – Что тогда? Неужели от этого так много зависит? Что будет, если идиранам в руки попадет этот предположительно изобретательный Разуммалыш?
– Если исходить из того, что мы выиграем войну… – задумчиво сказал Джейз, – это может оттянуть ее окончание на энное количество месяцев.
– А это сколько? – спросила Фал.
– Я полагаю, от трех до семи. Зависит от того, кто как умеет считать.
Фал улыбнулась.
– И проблема в том, что Разум не может самоуничтожиться, не сделав эту Планету Мертвых еще мертвее, чем она есть, то есть фактически не превратив ее в пояс астероидов.
– Именно так.
– Так что, может, этому дьяволенку не стоило так беспокоиться, спасаясь из уничтоженного корабля? Может, ему лучше было погибнуть вместе с ним?
– Это называется инстинктом самосохранения. – Джейз помолчал. Фал кивнула, и тогда он продолжил: – Этот инстинкт запрограммирован в большинстве живых существ. – Джейз демонстративно взвесил поврежденную ногу девушки в своем поле. – Хотя, конечно, всегда есть исключения…
– Да, – сказала Фал, улыбаясь снисходительной, как ей хотелось надеяться, улыбкой, – очень забавно.
– Теперь вы представляете себе эту проблему.
– Представляю, – согласилась Фал. – Конечно, мы могли бы осуществить там высадку при помощи силы и при необходимости разнести планету в мелкие клочья, и ну его к черту, этого Дра’Азона. – Она ухмыльнулась.
– Ну да, – ответил Джейз, – и таким образом поставить под угрозу исход войны. Ведь подобными действиями мы восстановим против себя силы, которые столь же многочисленны, сколь и могущественны. Мы с таким же успехом могли бы сдаться идиранам, но я полагаю, что мы и этого не сделаем.
– Ну, мы ведь должны рассмотреть все варианты, рассмеялась Фал.
– Ода.
– Хорошо, Джейз. Если это все, дайте мне подумать немного, – сказала Фал ’Нгистра, она выпрямилась на скамейке, потянулась и зевнула. – Похоже, это любопытно. – Она покачала головой. – Хотя тут судьба, а с судьбой не поспоришь. Предоставьте мне всю информацию, которая, на ваш взгляд, может иметь к этому отношение. Я бы хотела немного сосредоточиться на этом участке войны. Всю информацию, которая есть о Сумрачном Заливе… по крайней мере всю, которую я смогу переварить. Хорошо?
– Хорошо, – ответил Джейз.
– М-м-м-м, – пробормотала Фал, неопределенно кивая и глядя в никуда. – Да… все, что у нас есть об этом регионе вообще… я имею в виду объем… – Она описала рукой круг в воздухе, охватывавший в ее воображении несколько миллионов кубических световых лет.
– Ясно, – сказал Джейз и медленно уплыл из поля зрения девушки. Он направился назад по террасе к дому, сквозь полосы света и тени от решетки с цветами.
Девушка осталась одна; она чуть покачивалась взад-вперед на своей скамейке, снова уперев в колени руки (одна была согнута, другая оставалась прямой) и взяв подбородок в ладони.
«Вот, значит, какие дела, – подумала она, – чуть-чуть не убили бессмертного; могли крупно поссориться с тем, что большинство людей считают божеством, а я – всего-то метр с кепкой, но с расстояния в восемьдесят тысяч световых лет должна придумать выход из этой дурацкой ситуации. Хорошая шутка… Черт. Назначили бы они меня полевым рефератором там, где все происходит, вместо того чтобы сажать сюда, у черта на куличках. Отсюда только дорога туда занимает два года. Вот ведь ерунда».
Фал немного поерзала на скамейке и села так, чтобы больная нога могла лежать на скамейке, потом повернула лицо к горам, сверкающим с другой стороны долины. Она оперлась локтем о каменные перила и положила голову на ладонь, пожирая глазами пейзаж.
Интересно, спрашивала она себя, они и в самом деле держали слово и не вели за ней наблюдения, когда она уходила в горы? С них все может статься – могли приставить к ней маленького автономника, микроракету или что-то в этом роде на случай, если что произойдет, а потом – после того происшествия, после того, как она упала, – оставили ее лежать там, перепуганную, замерзающую, страдающую от боли, чтобы убедить – мол, ничем подобным они не занимаются – и посмотреть, как это на нее воздействует; конечно, если только ее жизни не угрожала опасность. В конечном счете, она прекрасно знала, как работают их Разумы. Именно так поступала бы она сама, если бы командовала парадом.
«Может, плюнуть на все это? Уехать. Пусть сами занимаются этой своей войной. Беда только в том… что мне все это нравится…»