Я удрученно молчала. Теперь и Капа усвоила привычку домашних во всем обвинять меня. Ну что я сделала плохого? Только помогла Леве запихнуть ковер в трубу! В крайне расстроенных чувствах я пошла спать. Вот и совершай после этого хорошие поступки. Кому велели чистить палас? Леве. В чью голову взбрела «гениальная» идея спустить ковер «скоростным» образом вниз? Опять же, мужику. Кто не удержал палас и ухнул вместе с ним на первый этаж, а? Я же, проявив недюжинную смекалку и редкостную сообразительность, выручила недотепу и, пожалуйста, результат. Его сейчас угощают на кухне ароматной кулебякой с капустой, а меня ругают на все корки. Вот она, человеческая благодарность!
В приговоре по делу Богдана Шевцова был указан адрес Карины Вольпиной. Конечно, за долгие годы, прошедшие с момента смерти девушки, жизнь изменилась. Ее мать и сестра могли уехать, умереть в конце концов, но надо же хоть с чего-то начинать поиски?
Поплутав по кривым проулочкам в районе Красной Пресни, я совершенно неожиданно наткнулась на нужную улицу. С одной стороны ее раскинулся парк, с другой – тянулись невысокие дома из серых кирпичей, облагороженные пятиэтажки. В таких, в отличие от блочных хрущоб, потолки выше и кухни больше.
В подъезде нужного здания, просторном и чистом, за большим столом сидела консьержка.
– Вы к кому? – поинтересовалась она.
– В двенадцатую.
Лифтерша, ничего не сказав, уткнулась носом в газету.
Я поднялась на третий этаж, нажала на звонок, и дверь мигом распахнулась. На пороге стоял красивый черноволосый парень со смуглым лицом.
– Вы из поликлиники? – улыбнулся он.
– Изабелла Матвеевна дома? – улыбнулась я в ответ, ожидая услышать что-нибудь типа «здесь такие не живут» либо «она давно скончалась». Но юноша внезапно ответил:
– Да, да, – и крикнул: – Ба, к тебе пришли.
С левой стороны большой, просторной прихожей отворилась белая дверь, и появилась пожилая, но вполне бодрая дама в красивом стеганом халате. На руках она держала младенца месяцев пяти.
– Очень приятно, – расплылась в улыбке женщина, – ждем не дождемся. Владик внезапно затемпературил, Артем, подай тапки доктору.
– Я не врач.
– А кто? – изумилась Изабелла Матвеевна.
– Из агентства «Шерлок».
– Откуда? Ну-ка подержи Владика, – велела бабушка Артему.
Парень покорно взял ребенка.
– Покачай его, пока доктор не придет, – распорядилась пожилая дама.
Очевидно, несмотря на возраст, она была главной в этой семье, потому что Артем не стал спорить, а молча застыл в прихожей с щекастым бутузом на руках.
– Откуда вы? – недовольно повторила Изабелла Матвеевна. – Никак в толк не возьму, продаете что-то? Ну, Анна Ивановна, хороша мастерица, за что только деньги получает? Коробейников впускает!
Я молча достала из сумочки приговор и протянула даме.
– Вы помните это дело?
Секунду хозяйка бегала глазами по страничкам, потом, сильно побледнев, повелительно произнесла:
– Артем, отнеси Владика в детскую и посиди с ним там, нам поговорить надо.
Бабка, несомненно, обладала самодержной властью, потому что парень испарился, словно капля воды на горячей сковородке.
– Ну, – грозно сдвинула брови старуха, – и кто вы такая?
Но я не боюсь пожилых женщин, даже если они и пытаются вести себя как Екатерина Великая.
– Вот мое удостоверение, – холодно сообщила я и сунула ей под нос красную книжечку.
– И при чем тут моя семья? – слегка сбавила тон Изабелла Матвеевна. – Мы не замешаны ни в каких неблаговидных делах
– Ваш внук Артем убил Богдана Шевцова, – заявила я, глядя на Изабеллу.
– Он убит? – не сумела скрыть радости старуха. – Какое счастье!
Потом до нее дошла вся информация, сказанная мной, и бабушка воскликнула:
– При чем тут Артем! Вы с ума сошли.
И она втащила меня в тесно заставленную тяжелой антикварной мебелью комнату.
– Что за дурь взбрела вам в голову? – гневно вопрошала хозяйка, буквально впихивая меня в глубокое, обтянутое синим атласом кресло. – Идиотизм! При чем тут Артем.
– Вы помните, что произошло в 1975 году, на дне рождения у Карины? – поинтересовалась я.
– Предполагаете, что можно забыть обстоятельства, при которых погибла моя дочь?
– Артему в момент происшествия исполнился год.
– Сиротой круглой остался, – вздохнула хозяйка, – его отец, малопорядочный субъект, отказался жениться на Карине. Соблазнил и бросил, естественно, никаких алиментов никогда не платил. Да нам и не надо, слава богу, что подлец не вошел в семью. Мы сами способны довести до ума ребенка. Посоветовались с Карой и Анжеликой да решили спокойно воспитывать мальчика. Но потом в недобрый час сюда занесло этого Богдана. Господи, мерзавца следовало расстрелять за то, что он лишил жизни Карину, но суд не нашел в его действиях состава преступления и классифицировал дело как убийство по неосторожности. Негодяй получил всего два года. Два! А моя дочь оказалась в могиле! Да если бы я могла, собственными руками сожгла бы мерзавца!
– Вот именно эту мысль вы и вкладывали в Артема с детства, – вздохнула я, – а он вырос и принял ее к действию. Как только смог, устроил пожар…
– Шевцов сгорел? – дернулась Изабелла Матвеевна.
– Да, в машине, в джипе, не сумел выйти, двери заклинило.
– Боже, какое счастье, – ликовала старуха, – сколько лет представляла себе подобную картину. Огонь, дым, а эта сволочь корчится, кричит. Господи, надеюсь, он мучился долго-долго…
Даже учитывая то, что Богдан убил Карину, такая злобность поражала.
– Вы хоть понимаете, что теперь грозит Артему? – спросила я.
– Ничего, – пожала плечами Изабелла Матвеевна, – он тут, впрочем, как я и мы все, абсолютно ни при чем. Естественно, мы вспоминали с Анжеликой Карину и желали этому негодяю побыстрей сдохнуть, но даже не знали, где он живет.
Я рассмеялась:
– Ну это уточнить ничего не стоит, тоже мне проблема!