Может, я всегда столько плачу, откуда вы знаете?
Да, я не знаю. Просто вы добрый человек и помогаете тем, кому меньше повезло в жизни. Пожалуйста, платите мне столько, сколько полагается на этой работе. Этого будет больше чем достаточно.
Она считает его добрым человеком? Эдуардо почти онемел от такого определения. После всего, что произошло, «добрый» было самым неподходящим словом, которым она могла его охарактеризовать. Раздраженно, чтобы доказать Марианне, как она неправа, он резко подвинул листок к себе и написал другую сумму, почти на пять процентов ниже той, что обычно получала помощница по хозяйству. Он снова пододвинул листок к Марианне и встал.
Она взглянула и пробормотала:
Спасибо.
Марианна тоже встала, и он жадным взглядом обвел ее изящную стройную фигурку. Ворот ее слишком просторного кремового свитера соблазнительно сполз с одного бледного гладкого плеча... очаровательного женского плеча...
С бешено бьющимся сердцем Эдуардо уставился на оголившуюся кожу. Он не только почувствовал возбуждение, но был полностью охвачен страстным желанием. Черт, ему необходимо держать себя под контролем! Такое желание делало его уязвимым в той области, которую он так тщательно охранял ото всех, — в области чувств.
Марианна направилась к двери, проговорив напоследок:
Рикардо собирается в лес, чтобы собрать хвороста на утро. Мне хочется подышать свежим воздухом, и я сказала, что пойду с ним, помогу ему. Извините.
Марианна?
Да?.. — Она остановилась и повернулась.
Вы хорошо ладите с Рикардо, как я понимаю?
Да.
Он вам нравится?
А как он может не нравиться? Очень приятный молодой человек, и с ним очень легко.
Вы рассуждаете так, как будто лет на двадцать старше его, хотя разница в возрасте между вами всего один год.
Марианна нахмурилась, явно почувствовав неловкость:
Наверное, я иногда разговариваю как более зрелый человек, потому что всегда сама отвечала за все. Привычка, видимо...
Он вам говорил, что завтра уедет на некоторое время? У Рикардо появилось несколько свободных дней. Он хочет встретиться в Лондоне с друзьями — те приехали из Бразилии.
Да, он упоминал об этом.
А вас не смущает то, что вы останетесь одна со мной в этом доме, когда Рикардо уедет?
Марианна прямо и твердо взглянула ему в лицо:
А почему меня должно что-то смущать? Вы мой работодатель, кроме того... кроме того — друг... С вами я чувствую себя в полной безопасности.
Я благодарен за то, что вы наконец признали меня своим другом, хотя раньше, помнится, относились ко мне только как к работодателю.
Мы начали становиться друзьями до того, как вы предложили мне работу и кров... разве не так? — Марианна заметно покраснела, произнеся это.
Что ж... — Его влечение все усиливалось. Эдуардо пожал плечами: — Тогда идите и найдите Рикардо. И продолжайте заниматься своими делами.
Вам ничего не понадобится до моего ухода? — невинно спросила Марианна.
Эдуардо едва не взмолился вслух, прося у Бога сил, когда живо представил себе, что могло бы последовать за таким вопросом. А ответил гораздо более резко, чем собирался:
Нет. Мне совершенно ничего не нужно. Если понадобится, Рикардо поможет, когда вернется.
Хорошо.
Выйдя в коридор, Марианна тихо прикрыла за собой дверь...
После того как Рикардо уехал в Лондон, прошел день. Марианна вполне успешно справлялась и с приготовлением еды для себя и Эдуардо, и с остальной работой по дому. Но ближе к вечеру она уже мечтала о горячей ванне и хорошей книге в кровати перед сном.
Но расслабиться полностью ей не удалось.
Две вещи не давали ей покоя.
Во-первых, Эдуардо так привлекала выставка фотографий в ратуше! Каждый раз, приезжая в город, он непременно посещал ее. Но если Эдуардо так любит фотоискусство, почему у него самого нет собственных снимков?
Во всяком случае, ни одного, который находился бы на виду в его доме! Это показалось ей довольно странным. Может быть, по каким-то причинам он старался навсегда забыть свое прошлое? Или, по крайней мере, оставить его позади себя?
Во-вторых, сегодня днем Эдуардо посещал физиотерапевт. Этот человек показался ей довольно приятным, но после того, как он ушел, Марианна, постучав в дверь гостиной, вошла, чтобы предложить Эдуардо чашку чаю, и ужаснулась, увидев его напряженное лицо и капельки пота на лбу. Теперь ей не надо было спрашивать, не испытывает ли он боль...
Выходя из комнаты, чтобы принести ему чай, Марианна, не сдержавшись, обернулась и сказала сердито:
Я считала, что врач призван облегчать боль, а... не причинять ее.
И что прикажете мне делать? — с горькой насмешкой спросил Эдуардо, поднимая травмированную ногу на диван и едва сдерживаясь, чтобы не застонать. — Пристрелить его?
Извините, — пробормотала Марианна, торопливо подходя к нему, чтобы помочь. И тут же почувствовала себя ненужной, когда увидела: он довольно успешно справился сам, без ее помощи. — Я не хотела вмешиваться.
Вы назначили себя моим персональным ангелом-хранителем, как я вижу, — усмехнулся Эдуардо. Прежде чем Марианна поняла, что происходит, он схватил ее руку, задержал в своей, а потом погладил чуть загрубелой подушечкой большого пальца.
От чувственного жара, охватившего Марианну, у нее пересохло во рту, бешено заколотилось сердце. Никогда прежде она не испытывала такой пылкой реакции на прикосновение мужчины. Ноги стали словно ватными. Странно еще, как она умудрилась не упасть...
Она еще не пришла в себя, когда Эдуардо уже отпустил ее руку, чтобы поправить подушку за своей спиной, а потом... улыбнулся ей. И Марианна словно чудесным образом увидела настоящего Эдуардо за той холодной, полной боли маской, которую он обычно носил. Невольно она испытала почти неконтролируемое желание дотронуться до его подбородка. Марианна инстинктивно чувствовала, что его кожа будет похожа на шершавый бархат. Ей хотелось отвести назад дразнящую прядь темно-пшеничных волос, так по-детски упавшую ему на лоб...
Она была так ошеломлена силой своего страстного желания, что закусила губу и стиснула руки.
Выпью эту чашку чаю с огромным удовольствием, — произнес Эдуардо, слегка скривив губы, словно был уверен в том эффекте, который произвел на нее.
Очутившись за дверью гостиной, Марианна с облегчением перевела дух и прислонилась к стене, чтобы прийти в чувство. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла снова двигаться.
Прикосновение Эдуардо едва не воспламенило ее, и это стало полнейшим откровением для Марианны. Закрыв глаза, она прижала руку к горлу. Наконец, заставив себя сделать шаг вперед, Марианна спустилась по лестнице на кухню.