– Мне наплевать, главное, что мы вместе!
Она прижалась к нему.
– Осторожнее, я все-таки простужен!
– А я буду тебя лечить! За тем и приехала!
– Ты надолго или как?
– Или как! – засмеялась Маша, но, увидев выражение его лица, тут же добавила: – Я надолго, Саша! Навсегда!
Он засиял от радости.
– Это правда? Неужели ты решилась?
– Представь себе!
– И замуж за меня пойдешь?
– Подумаю!
Он помрачнел:
– Но, как видишь, я ничего не могу тебе предложить. Денег с трудом хватает на жизнь…
– Зачем ты мне это говоришь?
– Когда-то ты боялась, что любовная лодка разобьется о быт, теперь для страхов есть все основания.
– И как раз теперь меня это не волнует. Просто позволь мне остаться с тобой!
– А как же театр?
– Что-нибудь придумаем! Буду ездить туда-сюда, не проблема – поезда между Москвой и Петербургом ходят регулярно!
– Выдержишь?
Они смотрели друг на друга и улыбались.
– Может, угостишь меня чаем?
Сашина кухня поражала запустением и унынием, а в холодильнике повесилась мышь. Бушуев виновато развел руками – вот так, мол, и живем!
– Бедный Саша, а я ведь и приготовить ничего не смогу! Сразу предупреждаю – хозяйка из меня никудышная!
– Актриска! Что с тебя взять!
– Ой, надо позвонить сестре! – спохватилась Маша и кинулась к телефону. – Она, наверное, уже потеряла меня!
Таня! Доброе утро! Почему не предупредила, что уезжаю? Да я сама не знала! Просто вдруг поняла, что надо срочно ехать! Да, я у Саши! Он рядом, передает тебе привет! Как театр? Спектакль два раза в неделю – смогу приезжать, подумаешь, ночь в поезде! Главное, что я с Сашей, мы вместе!
Положив трубку, она обернулась к Бушуеву:
– Тебе привет! Кстати, Таня считает, что я поступила правильно!
– Главное, чтобы ты не пожалела об этом, – вздохнул Саша. – Давай пить чай. Собственно, кроме чая ничего нет!
– Подумать только – наш первый семейный завтрак! – расхохоталась Маша. – Начинается новая жизнь!
* * *
Рабочий день закончился, но Климов не спешил уходить из лаборатории. Он любил свою работу и зачастую забывал о времени, особенно в дни, когда не планировалось встреч с Полиной. В этот легендарный институт Климов пришел с твердым намерением целиком посвятить себя любимому делу. Его усилия оценили, и руководитель лаборатории дал ему карт-бланш на любые начинания. В институте он стал самым молодым руководителем проекта. Наука была для него смыслом жизни. Он вообще считал, что единственным занятием, достойным мужчины, может быть только дело, работа, которая позволит удержаться на плаву в любой ситуации, невзирая на жизненные обстоятельства и отношения с любимой женщиной.
Кстати, о любимой женщине… Он улыбнулся, увидев в телефоне вызов абонента, шедшего в его телефонном справочнике первым номером.
– Ты где, Ник? – спросила Полина.
– В лаборатории!
– С какой-нибудь роскошной лаборанткой?
– Как ты догадалась?!
– Можешь оставить ее ради меня?
– Ради тебя брошу к чертовой матери!
– Отлично! У меня сегодня свободный вечер! Постарайся придумать что-нибудь необычное!
– Как насчет вечера в «Собаке»?
…Они встретились в маленьком уютном ресторанчике. Полина скинула плащ, и Климов восхищенно присвистнул – на ней было черное платье в стиле Шанель, которое удивительно шло ей.
– Ты в нем такая… выразительная! Давно хотел сказать, ты необыкновенно артистична и жестами можешь выразить все, что угодно – просто гений пантомимы.
Климов старался говорить любимой небанальные комплименты и делать неожиданные сюрпризы – на сей раз он подарил ей желтую розу.
Взяв розу, Полина нахмурилась:
– Между прочим, желтый – цвет разлуки!
– Разлука? Не дождешься! Я на всю жизнь к тебе привязан веревочкой! А с розой ты еще больше напоминаешь мима. Можешь просто молчать и выразительно смотреть на меня.
Так они и сидели за столиком: Полина вертела розой, пуская в воздух сигаретный дым, а Климов насмешливо улыбался, не сводя с нее глаз. Он мог часами любоваться Полиной. Ее внешность завораживала: огромные темные глаза, мальчишеская стрижка, длинная шея, хрупкая, точеная фигура и мощная сексапильность в каждом жесте – призыв, на который он был готов откликнуться в любую минуту. Она не переставала волновать и удивлять его. Когда-то, на заре их отношений, Климов боялся, что утоление страсти повлечет за собой охлаждение, как было у него с другими любовницами, но Полине удалось невозможное – ее темперамент, сила, искренность восхищали Никиту и заставляли желать только эту женщину. И потом он любил Полину. Он в самом деле любил ее…
– За тебя! – Он поднял бокал с вином. – Кстати, как поживают сестры?
– Маша репетирует в театре, Татьяна очень загружена в издательстве.
Климов вздохнул – он успел здорово привязаться к семье Басмановых, полюбить их со всеми присущими им странностями. Эти люди давно стали для него родными, разбавив синий цвет одиночества, к которому он привык.
Полина решила пошалить и под столом коснулась его ногой. Шутка получила довольно смелое продолжение – Полину не особенно смущало присутствие других людей. Климов удивленно взглянул на любовницу и улыбнулся.
– Что ты делаешь? Не стыдно?
Она посмотрела на него тем особенным взглядом, какой всегда предшествовал их близости.
– Нет. Мне никогда не стыдно сказать, что я хочу тебя!
Климова неизменно восхищала ее способность быть застенчивой и развязной, нежной и яростной, холодной и страстной.
– Ты меня волнуешь! Еще чуть-чуть, и этот жюльен окажется у меня на брюках! На твоем месте, дарлинг, я бы убрал ногу…
– Пожалуйста! – рассмеялась Полина. – Раз уж ты не расположен к шуткам, позволь задать тебе серьезный вопрос?
– Все, что угодно, кроме твоих похабных шуточек!
– Фи, как грубо! Ладно, прощаю… Ник, а что, если бы мы никогда не встретились?
– К чему сослагательные наклонения?
– Ну, если представить… Как бы ты жил без меня?
– Любимая, мы, физики, утверждаем, что в определенный момент времени возможен лишь единственный исход событий. И к черту все сослагательные наклонения, давно пора обходиться без них. Мы с тобой не могли не встретиться!
– Понятно! Какая интересная наука физика! Кстати, ходят слухи о том, что ты незаурядный физик!