— Я хочу с тобой, — сказала Франческа. Поколебавшись, Крис открыл перед ней дверцу машины. Ему не хотелось, чтобы Франческа видела притон, куда он спешил, но участь Йена была ей небезразлична, мальчик уже стал частью ее жизни. Крис сел в машину следом за Франческой, назвал таксисту адрес и попросил поспешить. Водитель выбрал короткий путь по уэстсайдскому шоссе, поэтому на месте они были уже через десять минут. Даже снаружи бар выглядел заведением, куда Франческе и в голову не пришло бы заглянуть просто так. Бар был открыт. Крис распахнул дверь и вошел. Внутри было темно, но мигающие огни игровых автоматов на мгновение ослепили его. Бармен вытирал стойку, две официантки были наряжены в короткие форменные платья с глубокими вырезами, нейлоновые передники и чулки в сеточку. Двое мужчин играли на автоматах. Внезапно Крис увидел в темном углу, за еще одним автоматом, знакомую тоненькую фигурку. Сидящая неподалеку женщина уронила голову на столик и казалась спящей. Подскочив к мальчику, Крис обнял его, подхватил на руки и вгляделся в детское лицо. По щекам Криса струились слезы, но он их не замечал. Франческа тоже чуть не плакала от облегчения. Глаза Йена казались огромными на худеньком лице.
— Ты в порядке? — торопливо спросил Крис, и мальчик кивнул.
— Я — да, — тихо отозвался Йен. — Маме плохо… — Это значило, что она только что приняла дозу, и ее вид это подтверждал. Ничего нового для Криса и Йена.
— Сейчас что-нибудь придумаю, — пробормотал Крис сквозь зубы и передал Йена Франческе. Кимберли не шевелилась. — Отвези его домой.
Франческа кивнула, поставила Йена на пол, он подал ей руку, и они вышли из бара, а Крис постучал пальцем по плечу бывшей жены. Она по-прежнему не шевелилась. Неужели дошло до передозировки, пока Йен играл на автоматах? Крис пощупал пульс на шее Кимберли, и она вдруг застонала, а через секунду ее вывернуло прямо на стол. От слабости она упала лицом в лужу. Прибежала официантка с полотенцем. Крис за волосы поднял голову Ким над столом, она открыла глаза. Рвота капала с ее подбородка. Сгорая от ненависти, Крис обтер лицо бывшей жены полотенцем. От героина ее часто рвало, особенно после перерывов. В клинике она пробыла две недели. После детоксикации передозировки были обычным делом.
— А… ты… — выговорила она заплетающимся языком. — Где Йен?
— Уехал домой. — И вдруг, не сознавая, что делает, Крис обхватил ее за шею и сжал пальцы. Ким уставилась на него выпученными глазами, но под действием наркотика не испугалась, только растерялась. — Если ты еще хоть когда-нибудь додумаешься до такого… если хоть раз прикоснешься к нему, уведешь, увезешь куда-нибудь… потребуешь встречи без надзора… клянусь, Ким, я убью тебя! — Ему и вправду хотелось придушить ее прямо сейчас, сильнее сжав пальцы. Но мгновение неуправляемой ярости прошло, Крис вдруг понял, что рискует сломать Ким шею, и отпустил ее так неожиданно, что она вздрогнула всем телом. — Больше никогда не смей водить Йена в такие места, не смей даже прикасаться при нем к наркотикам!
Не добавив ни слова, он рывком поставил Ким на ноги и повлек за собой. На освещенной солнцем улице ее снова вырвало, но мертвенная бледность начала отступать.
— Ненавижу тебя, — процедил Крис, глядя ей в глаза. — Ненавижу в тебе все, никогда не прощу тебя за то, как ты испортила нам жизнь. Ненавижу тебя за все, что ты сделала с Йеном. Он этого ничем не заслужил.
Но больше всего Крис ненавидел самого себя — за то, что рядом с Ким превращался в чудовище. Она действовала, как яд, заставляла его исходить яростью. Несколько минут назад в баре он чуть не убил ее. До такого состояния его могла довести только Ким, а ради нее не стоило так рисковать. Она этого недостойна. У Криса вырвался всхлип; поддерживая Ким одной рукой, он поднял другую, чтобы остановить такси. Рядом притормозила машина. Крис распахнул дверцу и втолкнул Ким на сиденье. От нее невыносимо несло рвотой, и Крису казалось, что сам он пропитался этой вонью. Когда-то Ким была красива. Теперь же, в ее тридцать два года, от этой красоты не осталось даже воспоминаний.
Крис дал таксисту сорок долларов, назвал адрес ее отца и с отвращением смерил Ким взглядом, чувствуя, как в нем догорает бешенство.
— Отправляйся к папочке, он о тебе позаботится. И держись подальше от Йена, пока не вылечишься.
— Спасибо, — пробормотала Ким, стараясь сосредоточить на нем взгляд, потом откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Нахмурившись, Крис захлопнул дверцу машины и проводил ее взглядом, чувствуя, как его трясет. Он и вправду едва не убил Ким. И самое страшное — хотел этого. Несколько кварталов он прошел пешком, потом остановил проезжающее мимо такси и попросил отвезти его на Чарлз-стрит. Всю дорогу домой он молча смотрел в окно, понимая, что сегодня погубил бы не только свою жизнь, но и жизнь Йена, если бы вовремя не взял себя в руки. Больше он не желал видеть Ким. Эта женщина — худшее, что было в его жизни. А Йен — лучшее. Крис встряхнулся и попытался сосредоточиться на дороге домой.
Войдя в дом, Крис услышал доносящиеся из кухни голоса Марии, Франчески и Йена. Шарль-Эдуар готовил для них очередной пир. Крис бесшумно поднялся к себе, принял душ и переоделся. Он по-прежнему содрогался при мысли, что чуть было не прикончил бывшую жену. Всю дорогу из Майами его терзал страх. Он понятия не имел, какой еще опасности его бывшая жена способна подвергнуть жизнь их единственного сына.
Подавленный и молчаливый, он спустился в кухню. Йен обратил на него взгляд тысячелетнего мудреца, от которого сердце Криса облилось кровью.
— А где мама? — Мальчик тревожился и в то же время боялся, что отец рассердится на него. Крис не стал сердиться: ему было страшно. Страх вызывало то, что случилось, что могло случиться и что едва не натворил он сам. Сегодняшние события как будто отрезвили его. Крис больше не мог позволить себе поддаваться гневу. Никогда. Он и так едва не потерял голову.
— Я отправил ее к твоему дедушке. Он знает, что надо делать.
Скорее всего отец уже в который раз отправит Ким в клинику, а она опять сбежит. И так будет продолжаться, пока однажды она не умрет от передозировки. Крису незачем убивать ее. Она уже мертва, смерть пришла за ней много лет назад, когда она только начала колоться. Это случилось еще до их знакомства, просто Крис ничего не знал.
— С ней все будет хорошо, Йен.
По крайней мере на какое-то время. Но ненадолго. Ей уже не выкарабкаться.
— Прости, я не хотел тебя пугать. Просто переволновался. Я не хочу, чтобы ты уезжал с ней, понимаешь? Ты можешь видеться с ней, но рядом обязательно должен быть еще кто-нибудь. — Йен выслушал и кивнул, а Крис подошел к нему и крепко обнял. — Мне жаль, что тебе пришлось видеть все это…
В таком состоянии Йен видел мать уже тысячу раз. Крис не знал, как полагается извиняться перед сыном за то, что выбрал ему в матери такую женщину. Или за то, что чуть не убил ее. Вспомнив об этом, Крис передернулся, и Йен почувствовал это. Ему было жаль отца.
— Ничего, ей было не очень плохо. Только немножко.