– Дэйзи, моногамия – это главное правило. Я никогда не был сексуально распущенным и не собираюсь таким становиться. Встреча с тобой – это лучшее, что случалось со мной за много лет, и я не собираюсь приносить наши отношения в жертву тем, которые были ошибкой от начала и до конца.
Дэйзи уставилась на него, и ее губы начали медленно расплываться в улыбке.
– Значит, я лучшее, что было у тебя за долгие годы?
– Да, если не считать Флоренс. Она для меня всегда была и будет на первом месте. Ты должна это знать.
– Разумеется, я знаю и считаю, что так и должно быть. Я бы не могла тебя уважать, будь ты плохим отцом. Признаюсь, ты тоже лучшее, что было у меня.
Их взгляды встретились. Затем Бен вздохнул, наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
– Ты такая хорошая, – сказал он. – Мне жаль, что я не могу дать тебе больше, чем есть. Я знаю, ты заслуживаешь большего, но просто не могу. Зато я никогда не буду тебе лгать. По крайней мере, это я могу тебе дать.
Дэйзи коснулась его щеки.
– Это все, чего я хочу. Я сама пока не готова к большему и лучше соглашусь на это, чем останусь ни с чем, – честно ответила она, затем спросила себя, как долго сможет этим довольствоваться. Год? Два? Десять?
Всегда?
Она почувствовала, как ее будущее, порабощенное любовью к этому человеку, тает у нее на глазах.
Любовью? О боже, нет. Слово на букву «л» под запретом.
– Мы опоздаем, – сказала она, и Бен завел мотор и поехал дальше.
Ее выводы были неутешительными. Пока она думала о правилах и ограничениях, у ее сердца, очевидно, были другие идеи.
Она влюбилась в Бена, но у их отношений нет будущего. Внезапно ей захотелось плакать.
Клэр Гриффитс, юная пациентка, которой Бен сделал кесарево сечение в свой первый рабочий день, быстро шла на поправку. Она часами находилась в специальной палате для недоношенных детей и наблюдала за своим сыном Томасом, который с каждым днем становился все сильнее. В среду Дэйзи столкнулась с ней в больничном кафетерии. Клэр угостила ее кофе.
– Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.
Я не сделала ничего особенного, – возразила Дэйзи, но Клэр покачала головой:
– Возможно, для вас в этом нет ничего особенного, но не для меня. Вы говорили со мной, объясняли, что будете делать. Мистер Уокер тоже был великолепен. Он действовал быстро и решительно. В ваших надежных руках я чувствовала себя в безопасности. Спасибо вам обоим.
– Я передам ему твои слова, – сказала Дэйзи, глубоко тронутая.
– Я уже сама все ему сказала. Он тоже считает, что вы особенная.
– Правда?
Дэйзи удивило то, что Бен обсуждал их отношения с пациенткой.
– Да, – улыбнулась Клэр. – Он сказал, что вы отличный врач, и ему повезло, что вы работаете вместе с ним.
Она почувствовала облегчение. Разумеется, он хвалил ее профессиональные качества. Они одна команда. Его похвала доставила ей удовольствие.
– Знаешь, сейчас ты выглядишь намного лучше, чем… э-э… десять дней назад, – сказала Дэйзи, быстро сменив тему.
Десять дней? Неужели с того момента, как она познакомилась с Беном, прошло так мало времени? Удивительно.
– Расскажи мне о Томасе. Как у него дела?
– Хорошо. Почему бы вам не заглянуть к нему на обратном пути?
Немного помедлив, Дэйзи ответила:
– С удовольствием.
Войдя в палату для недоношенных, они обнаружили там Бена. Он стоял у инкубатора, в котором лежал Томас Гриффитс, и болтал с медсестрой, глядя на малыша с нежной улыбкой. Увидев их, он заулыбался еще шире.
– Привет, Клэр. Привет, Дэйзи. Пришла посмотреть на Томаса?
– Да, – ответила Дэйзи. – У меня выдалась свободная минутка, и я решила ненадолго отлучиться. Ничего, что меня нет на месте?
– Все в порядке. Он хорошо выглядит, правда, Клэр?
– Да. Я собираюсь его покормить. Достанете его из инкубатора? Вижу, вам так и хочется его потискать.
Бен мягко рассмеялся:
– Садись. Я его достану.
Надев перчатки, он запустил руки в инкубатор, отодвигая трубочки и проводки, и аккуратно вынул спящего малыша. В его больших ладонях Томас казался крошечным.
– Иди к мамочке, дружок.
Он осторожно вложил ребенка в руки Клэр и легонько провел кончиком пальца по его мягкой щечке. Дэйзи почувствовала, как к горлу подступил комок. Она много раз видела его в операционной со скользкими кричащими младенцами в умелых руках. Видела, как он в родильных палатах ловко применяет акушерские шипцы и вакуум-экстрактор, а затем передает детей матерям. Разумеется, все это было его работой, с которой он блестяще справлялся. Но сейчас, когда он проявил нежность по отношению к малышу просто так, на глаза ее навернулись слезы.
Несомненно, с Флоренс он так же ласков. Он замечательный отец. Преданный, терпеливый, заботливый. Флоренс очень повезло.
– Он у тебя просто красавец, Клэр, – сказала Дэйзи девушке. Ей хотелось подержать малыша, но им с Беном было нужно возвращаться к работе.
Когда они вышли из палаты, она сказала ему:
– Знаешь, Клэр считает тебя волшебником.
Он рассмеялся:
– А ведь я всего лишь выполняю свою работу. Она хорошо выглядит, правда?
– Очень хорошо. И малыш у нее красивый.
– Я считаю, что они все красивые. Знаешь, зачем я туда пошел? Чтобы поговорить с медсестрой, которая присматривает за малышом Дэбби. У него все хорошо и у Дэбби, благодаря тебе, тоже. Он намного сильнее, чем ребенок Клэр.
– Что ты сейчас собираешься делать?
– Заполнять бумаги, если меня срочно не вызовут в операционную или родильное отделение. Знаешь, тискать малышей лучше, чем возиться с бумажками.
– Удивительно, как человек с такой мужественной внешностью может быть таким мягкосердечным, – заметила Дэйзи, и он рассмеялся.
– Мужчина становится мягче и добрее, когда у него появляются собственные дети. Я жду не дождусь, когда заполню кучу бумаг и поеду к Флоренс. – Он понизил тон: – Какие у тебя планы на вторую половину вечера?
– Завтра начиная с девяти утра я работаю по вызову в родильном отделении, так что я, наверное, пораньше лягу спать. Если все будет как в прошлый раз, я буду к вечеру как выжатый лимон.
– Надеюсь, что нет.
– Ни на что особенно не рассчитывай. Возможно, я освобожусь поздно.
Бен кивнул, печально улыбнулся и пошел в свой кабинет, а Дэйзи поехала домой. Сегодня вернулась из отпуска Эми. Ей нужно столько всего ей рассказать. Не верится, что после девичника в лондонской квартире их общей подруги в позапрошлые выходные ее жизнь так круто изменилась. Ей необходимо узнать мнение Эми. Когда-нибудь ей определенно понадобится плечо, на котором можно будет поплакать. Но она не собирается думать об этом сейчас.