– Сколько угодно. В нашем деле главное – интеллект, а не рефлексы.
– Итак, гражданка Гинзбург, по вашему мнению, просто-напросто встала не с той ноги и подумала: «А не обвинить ли мне кого-нибудь в вымогательстве? Виктория Александровна как раз подойдет». Это же нелепо!
Вика усмехнулась:
– Я готова принять вашу версию.
– Вы хотите сказать, что раньше не встречались с Гинзбург, она не обращалась к вам за медицинской помощью и вы не требовали у нее денег за операцию?
– С Гинзбург я встречалась. Она была госпитализирована по направлению хирурга поликлиники, но я не была ее лечащим врачом.
– А кто был?
Вика замялась. Подводить Балахонова под монастырь не хотелось.
– Не знаю. Я всего лишь консультант, в мои обязанности не входит вести больных. Но консультацию я действительно провела, о чем есть запись в истории болезни. Причем совершенно бесплатно.
– И что вы порекомендовали больной?
– Не помню. У меня таких консультаций больше десятка в день. Можно поднять историю болезни.
– Обязательно. А пока у нас есть выписка из нее, которую нам предоставила Гинзбург. Там написан диагноз: варикозная болезнь нижних конечностей, и рекомендация – оперативное лечение в специализированном стационаре.
Вика состроила гримаску, мол, все верно.
– Скажите, Виктория Александровна, варикозная болезнь – это по вашей специальности?
– Да, я флеболог.
– Вы делаете подобные операции?
Отпираться не имело смысла, и Вика кивнула.
– Почему же вы не прооперировали гражданку Гинзбург?
На это у Вики был ответ:
– Сложные вены, я побоялась не справиться. Кроме того, у нас нет современного оборудования для малоинвазивного [4] вмешательства, которое является методом выбора для данной больной. Я действовала только в ее интересах.
Следователь поморщился:
– То есть вы отказали человеку в помощи для его же пользы? Странная логика.
– Очень простая. Если у вас не болит зуб, там крохотная дырочка, вы предпочтете, чтобы врач поставил вам плохую и ненадежную пломбу прямо сейчас или отправил в прекрасно оборудованный стоматологический кабинет через неделю?
– И часто вы так поступаете?
– Как – так?
– Отправляете больных в областную?
– Ну… – Это был первый случай в Викиной практике, оставалось надеяться, что у следователя не хватит трудолюбия перерыть все ее истории болезни. – Нечасто, но бывает.
– Последний раз когда?
– Не помню. Давно.
– Много оперируете?
– Прилично. Четыре-пять раз в неделю.
– Осложнения бывают? Как часто?
Вика по праву гордилась результатами своей работы, о чем и доложила.
– Жалобы на вас были?
– Нет.
– У вас есть сертификат, дающий право на подобные операции?
– Да, есть.
– Зачем же вы на себя наговариваете? По всем показателям, вы прекрасный специалист. Что вас напугало?
– Там действительно сложные вены.
– А если мы попросим независимого хирурга дать заключение, могли бы вы справиться с ними или нет?
Вика вздохнула. Первое впечатление оказалось обманчивым. Ни дружелюбием, ни даже равнодушием здесь не пахнет. Кажется, зря она отказалась от адвоката.
– Пожалуйста. Но это будет чистая вкусовщина. Естественно, я сделала бы эти вены. Женщина пережила бы операцию, и наверняка обошлось бы без ранних осложнений. Но я не дала бы гарантию на эту свою работу. Имеется в виду рецидив или неудовлетворительный косметический результат. Чтобы уменьшить риск, я и посоветовала ехать в областную.
– Ладно, допустим. Почему же тогда Гинзбург утверждает, что вы требовали у нее десять тысяч рублей за операцию, а когда она отказалась платить, просто выписали из больницы?
«Моя такса – пятнадцать!» – чуть не брякнула Вика.
– Я не вела с ней никаких разговоров о деньгах. Ни в какой форме. И мы не просто выписали ее, а направили в областную больницу.
– Но она не получила от вас никакого направления.
– Правильно. Мы пишем рекомендацию в эпикризе, потом с этим эпикризом пациент идет в поликлинику, где ему дают направление на основании нашей рекомендации. Подписав это направление у начмеда, он едет в областную, там его смотрит врач и назначает дату госпитализации. Он возвращается в поликлинику, сдает необходимые анализы и получает новое, окончательное направление.
– Вы издеваетесь? – вскричал следователь.
– Нет. Правила такие. Их не я придумала. В отличие от всего остального мирового зла, – не удержалась от сарказма Вика.
– Это надо придумать такие правила! Будто специально, чтобы было за что взятки брать! А почему вы сами не можете выписать официальную бумажку? Вы же такие же врачи, как в поликлинике, даже лучше.
– Мы не имеем права. Простите, мы будем обсуждать несовершенства организации медицины или вернемся к моему делу?
Поворчав немного, что нужно иметь гранитное здоровье и железные нервы, чтобы лечиться по страховому полису, следователь продолжил допрос, исподволь убеждая Вику признать вину.
Но она стояла насмерть. Диктофон ее оправдывает. Непонятно, на что рассчитывала эта дура, включая запись. Странная, абсурдная ситуация… Балахонов говорил, тетка была счастлива, получив рекомендацию в областную, радовалась, что будет лечиться в элитной клинике. И вдруг такое… Главное, была бы хоть нищая, так нет. Золота столько, что, если продать, на десять операций хватит.
– Что ж, Виктория Александровна, – вздохнул следователь, – вы отрицаете свою вину, тем не менее я вынужден возбудить уголовное дело. Давайте подумаем о мере пресечения.
Сердце тоскливо заныло. Неужели ее посадят в камеру?
– Вы имеете постоянную работу, это я понял. А прописаны в Петербурге, верно?
– Да, я прописана у родителей. Но давно живу здесь, у нас с мужем здесь дача, – скромно призналась Вика.
Слова «загородный дом» вряд ли пойдут ей сейчас впрок.
– И вы круглый год живете на даче?
– Да, а что делать? Лучше, чем снимать жилье, согласитесь.
– Возможно. Ладно, не буду вас томить. Подписка о невыезде. Я вижу, вы человек разумный и понимаете, что бегать от следствия бессмысленно. По какому адресу будем оформлять?
– Если можно, здесь.
– Можно. Итак, вы должны быть постоянно доступны для следствия, вы не можете выезжать за пределы города более чем на сутки. Кстати, не вздумайте уволиться с работы. Работодателя мы обязываем немедленно сообщать, если поступает заявление об уходе. Можем расценить это как попытку к бегству, тогда мера будет изменена.