Окончательно войдя в роль агента по продаже недвижимости, я придирчиво осмотрел каждую комнату, но плесени, термитов, жуков-короедов или тараканов (усатые наверняка давным-давно передохли от голода либо переселились к соседям) не увидел. Спустился в подвал – там стояли рассохшиеся бочки и валялись с десяток пустых глиняных бутылей, заглянул на чердак, где собиралась в дорогу рыжая, и принял самое активное участие в сборах, решительно выбросив все то жалкое недоразумение, которое девушка считала одеждой.
– Не переживай, новую купим! – пообещал я повесившей уши Лисаре и ушел договариваться с пропойцей.
Разбудить мужика оказалось делом сложным и хлопотным. Небритый, распространяющий запах перегара и давно не мытого тела алкаш упрямо отказывался приходить в себя, не реагируя даже на массаж ушей. И лишь после того, как Дар достал одну из своих склянок и влил в отчима Лисары глоток красноватой жидкости, в его глазах появились признаки мыслительной деятельности.
Очнувшись, мужик попросил воды, жадно опустошил мою флягу и только тогда поинтересовался, кто мы такие и что здесь делаем. Уразумев, что я хочу убедить старосту приобрести дом Лиски, он выразил самое активное желание сотрудничать. И даже не стал спорить, когда я заявил, что половину вырученных денег придется отдать рыжей. К слову, та уже успела собраться и стояла рядом с небольшой котомкой на плече, куда уместился весь ее нехитрый скарб, и самодельным луком в руках, при взгляде на который Дар брезгливо поморщился. Я хотел предоставить мужику время, чтобы привести себя в порядок, но тот лишь отмахнулся и, опасаясь, как бы мы не передумали, чуть ли не бегом помчался к дому Вука.
В этот раз староста не потрудился надеть маску добродушного старичка и встретил нас в штыки. Но сообщение о том, что мы не собираемся селиться в доме Лиски, а хотим его продать, настроило Вука на деловой лад, и пошел ожесточенный торг. Ну никак я не хотел отдавать превосходную избу задаром! Одергивал пропойцу, согласного и на десяток серебрушек, и в красках описывал просторные комнаты, отдельно подчеркивая отсутствие вредителей и крепкое дерево без признаков гнили, способное простоять еще не один десяток лет.
В конце концов, видя, что скупой старик не желает идти навстречу, я заглянул ему в глаза и мрачно пообещал выкупить дом самостоятельно, чтобы сжечь ко всем чертям. Угроза подействовала. Смерив меня злым взглядом, староста предложил два с половиной золотых. Сущие копейки, если судить по ценам Пограничья, но пришлось согласиться. Дождавшись, когда Вук принесет монеты, я отсчитал долю Лисары, сунул остальное в трясущиеся руки пьяницы и кивнул своим на выход, больше не желая здесь задерживаться. А уже на пороге услышал злой шепот старика:
– Вот же нелюди!
– Тем и гордимся! – с достоинством сказал я на прощание.
Народа на улице стало больше. Складывалось впечатление, что проводить нас решило все население деревеньки, зачем-то прихватив с собой садовый инвентарь. Хотелось верить, что просто на всякий случай. Идя к воротам, я ежесекундно ожидал от них подлянки типа камня в спину или гнилого помидора, но обошлось без неприятных эксцессов. Оказавшись за частоколом, мы дружно и не скрывая облегчения вздохнули и скорым шагом потопали по дороге. Там-то мне и удалось изловить верткую идейку, которая оказалась простой до банальности.
– Лиса! – окликнул я шагавшую позади рыжую.
Та подскочила ко мне и замерла, навострив пушистые ушки, словно образцовый солдат в ожидании приказа. Это выглядело настолько комично, что я не удержался от смешка и произнес:
– Да нет, какая же ты лиса? Ты совсем еще лисенок!
Реакция девушки на невинную шутку меня удивила – ее лицо вытянулось, а уши поникли.
– Что такое?
– Ничего, – девушка опустила глаза. – Так меня мама называла.
– Извини, не знал. Больше не повторится.
– Нет, командир, мне нравится! Только… привыкнуть нужно.
– Как пожелаешь, – пожал я плечами и перешел к делу: – Во-первых, поздравляю с успешным завершением операции с кодовым названием «Раскрути старика на бабло»! Роль ты свою отыграла достойно – я видел, как ты на переговорах Вука взглядом сверлила. Так не каждый сумеет. Короче, можешь собой гордиться! Но поскольку бюджетом нашей семьи заведую я, деньги, вырученные за дом, останутся у меня. На них мы при случае купим тебе нормальные шмотки и лук, который своим видом не будет оскорблять чувствительную натуру Дара. Если же ты до этого времени захочешь от нас уйти – не волнуйся, верну все до медяка. Идем дальше! Сейчас у нас в планах на ближайшее будущее стоит поиск нормального жилья. С крепкой крышей над головой, хотя бы минимальным набором удобств, но без двуногих соседей. Насколько я понял, ты успела изучить здешние леса. Можешь посоветовать место, где мы можем обосноваться?
Рыжая задумчиво почесала ухо и ответила, махнув рукой на север:
– В той стороне есть деревенька, брошенная еще во время войны. От половины домов в ней одни головешки остались, а у тех, что огонь не тронул, либо крыши худые, либо стены покосились. Но в колодце есть вода, неподалеку течет ручей, а люди туда лет десять не заглядывали.
– Почему ты так в этом уверена?
Рыжая принялась перечислять, загибая пальцы:
– Ну, жилых деревень, кроме нашей, поблизости нет – раз! Посланным Вуком охотникам нет нужды заходить так далеко – два! Бандитские шайки и искатели Пограничья о ней ничего не знают – три! – Наткнувшись на мой полный сомнения взгляд, девушка поспешила добавить: – Точно, не знают! Деревня со всех сторон так сильно заросла деревьями и кустами, что обнаружить ее невозможно. Если только случайно не наткнуться, как я.
– А идти до нее сколько?
– Если на ночь не останавливаться, к утру доберемся.
Тогда это просто идеальный вариант. От Проклятых земель достаточно далеко, зато до Страда – рукой подать. И не беда, что дома в этой деревеньке не в лучшем состоянии. Руки у нас растут, откуда нужно – поправим, подлатаем, вычистим. Нужно только позаботиться о посуде, каком-нибудь бельишке и прочих необходимых мелочах, составляющих основу комфорта.
– Отлично. Веди! – приказал я Лисенку.
Шагая следом за рыжей, я крепко задумался. Мое хваленое везение в который раз сработало, обеспечив быстрое решение назревшей проблемы. И тут бы порадоваться удачному стечению обстоятельств, ан нет – терзало меня смутное сомнение, что это «ж-ж-ж» неспроста. А ну как в один распрекрасный день с неба (или откуда там?) снизойдет сама Хинэль и скажет, с ехидной ухмылкой потирая ручки: «Ну-с, батенька, таки свой к’едит удачи вы уже исче’пали. Чем ‘асплачиваться будете? Ась? Гово’ите, что догово’ не офо’мляли и даже условий конт’акта не знаете? А везением кто пользовался нап’аво и налево? Пушкин? Вот-вот. П’ишло в’емя все ве’нуть, и неп’еменно с п’оцентами! Что? П’ямо сейчас не можете? Тогда, голубчик, не обессудьте, но вам п’идется познакомиться с такими же злостными неплательщиками. Они как ‘аз томятся на адском пламени в местной п’еисподней. П’ойдемте!»