Резко дернув, он вырвал уздечку из рук ошарашенного Никиты и, насыпав «яблок», припустил вдоль по улице, пока не скрылся за поворотом. Ник проводил его взглядом и обернулся ко мне.
— Не бойся! — начал он, видимо оценив мое выражение лица. Еще бы! Единственное транспортное средство, более того — почти родня! Да чего там — земляк! Наделав в отместку кучу, ускакал в неизвестном направлении! Со всеми припасами! — Ну куда он из этого города денется? Побегает по улицам и вернется! Не вернется — сами вернем. Обещаю!
— И? — Я посмотрела на него. — Чего ты медлишь? Если обещаешь — иди ищи!
— Найду. — Ник помялся. — Только давай прикупим тебе одежду и найдем трактир, потому что, как только мы поймаем Борьку, нам нужно будет быстро делать ноги из города.
— Почему? — недоуменно нахмурившись, я еще и прищурилась, пытаясь сыграть роль обиженной принцессы.
— Потому, что Борька и так на язык невоздержан, а представь, что он может наговорить в запале?
Я не сдержала ухмылки:
— Боишься, что перед всем честным народом назовет тебя дураком?
— О! Это еще полбеды. Если назовет, я буду знать, что заслужил его прощение и в глубине своей лошадиной души он меня все же любит! — Никита тоже заулыбался в ответ и указал взглядом на громадную вывеску: кружку с чем-то пенным, тоскливо поскрипывавшую на ржавых цепях над распахнутой дверью небольшого аккуратненького дома. Не иначе, трактира. — У нас есть немного времени, чтобы обсудить это за жбаном медовухи.
Тревогу о сбежавшем Борьке сменили мысли о еде и отдыхе. Рот наполнился слюной, а желудок издал недовольное «уау», заставляя меня согласиться. Действительно, как любит говорить мой папаня: куда Борька денется из нашей заколоченной, плывущей в океане бочки?
— Хорошо. — Только по-быстрому, и… платишь ты!
— Боже, как бы я хотел, чтобы все было по-другому! — тихо вздохнул Ник и быстрым шагом направился к вожделенной, призывно распахнутой двери.
— О! Мы всегда рады видеть в нашей корчме гостей Кипеж-града! — К нам, распахнув объятия, подскочила кутающаяся в серую теплую шаль, дородная, невероятно рыжая тетка.
Подметая подолом цветастой холщовой юбки, подхватила нас с Ником под руки и потащила к свободному столу. К слову сказать, свободных столов было предостаточно. В корчме едва ли набралось бы с десяток посетителей. Окинув нас скучающими взглядами, одни решили не отрываться от трапезы, другие — от неспешной беседы, предоставив нас на растерзание рыжухе. А та заливалась соловьем:
— Надолго ль к нам? Как там, в вашем измерении? Война аль мир? Урожай или засуха?
Какая засуха? Народ вон кур научился из воздуха делать.
Но я промолчала, скрыв ухмылку, предоставив Нику вести с ней диалог. Точнее, монолог:
— Все хорошо, госпожа. Войны нет, мора тоже, слава богу, не предвидится. Нет. К вам ненадолго. Только отобедаем, пополним запасы и уйдем. Торопимся до заката попасть на Кудыкину гору. — Он побренчал золотом и демонстративно выложил на лавку кругляш. — Так что… накормите нас чем-нибудь вкусным, и мы уйдем.
Но толстуха на денежку не смотрела и, вообще, казалось, пропустила мимо ушей все, кроме одного:
— На Кудыкину гору? Это где чертовки шабаши справляют? До заката? Да вы самоубийцы!
— Нам об этом говорили, — не выдержала я, уселась и сменила тему: — Можно побыстрее принести нам что-нибудь съедобного? И попить.
— Можно. А чего ж нельзя? — Рыжая смерила меня таким взглядом, словно я попросила ее влезть на стол и сплясать камаринскую. — Только вопросы не ко мне, а к хозяину трактира. Я тут тоже того… обедаю…
Она кивнула на неприметного, едва видного из-за стойки старикана.
Я смутилась и поднялась.
— Извините.
— Ничего-ничего. Всегда приходится расплачиваться за хорошее отношение к людям! — фыркнула мне вслед толстуха, но я ее уже не слышала. Подошла к стойке и улыбнулась старику.
— Здравствуйте, дедушка. Мы с братом хотели бы поесть.
— Здравствуй, дочечка. — Старик беззубо мне улыбнулся и шмякнул перед носом толстенный журнал. — Выбирай. Все свежее. Сам готовил!
Я недоуменно нахмурилась, оглянулась через плечо на Ника, втайне надеясь на его поддержку, но он что-то самозабвенно врал рыжей и думать забыл обо мне. Ладно. Сами справимся. Я открыла журнал и вгляделась в незнакомые письмена. Хм… странно… Вроде Кипеж-град находится на территории руссов и язык сильно отличаться не должен, но вот поди ж ты! Ничего не разберу!
— Э-э-э… — Я подняла взгляд на хозяина харчевни, собираясь поделиться горем, но тот так трогательно улыбался, всем видом показывая, что выполнит любой каприз за деньги Никиты, что я не посмела его огорчить, а себя унизить тем, что не могу прочитать даже названия приготовленных им блюд. Поэтому я решилась и наугад ткнула пальцем в названия. — Это и это.
Седые брови повара удивленно взметнулись. Он одобрительно хмыкнул, отвел взгляд от выбранных мной блюд и тут же заулыбался.
— Будет исполнено. Иди, доча, за стол. Я сам все принесу!
Надеюсь, я выбрала что-нибудь съедобное и не очень дорогое…
— Ну как? Ты заказала обед? — посмотрел на меня Ник. Толстуха уже оставила его в покое, и ее звонкий голос раздавался где-то на крыльце, заманивая в трактир новых гостей.
— Ага, — бросила я и уселась за столик напротив, надеясь, что Ник не станет уточнять, что именно я заказала, но мои надежды не оправдались.
— И что же ты заказала? — За стойкой, где мгновение назад восседал старик, что-то загремело, и Ник с любопытством взглянул туда. — Надеюсь, хотя бы что-нибудь съедобное?
— Угу… пальчики оближешь! — Самой бы знать, на что пал мой выбор, а точнее палец.
Но тут Ник отчего-то перестал меня мучить и заговорщицки склонился ко мне:
— Я тут кое-что вызнал.
Я вскинула бровь и тоже придвинулась ближе. Ник приглушенно заговорил:
— Оказывается, из-за того, что на Кудыкиной горе творится какая-то чертовщина и пропадают люди, жители окрестных деревень закидали буреломом все тропинки, ведущие на гору, чтобы было неповадно особо любопытным, типа нас, рисковать жизнью.
— Ой, мамочки! — «восхитилась» я предстоящей прогулкой, почувствовав, как холодеет в животе. — А как же на той горе живет бабка Кудыка?
— Жила! — мрачно ухмыльнулся Ник. — Лет пять назад в ее доме случился пожар. С тех пор ее больше никто не видел, но начали твориться странности.
— Ты думаешь, это она всех пугает? — Я даже забыла, как моргать. — Покойница?!
— А вот это пока не доказано. Но! — Ник заинтересованно покосился на барную стойку. — Сейчас поедим, оденем тебя и пойдем доказывать.
Я с любопытством развернулась. К нам шел хозяин харчевни. Точнее, хозяина было не видно из-за кастрюлек, тарелок и даже бочонка. Я вытаращила глаза. Это что же я такого заказала? Никиту больше волновал другой вопрос: