— Понял, — серьезно ответил Ник.
* * *
В первый совместный вылет они со Страшилой отправились точно по расписанию. Ник прибыл на борт даже не за двадцать, а за сорок минут, аккуратно распихал по местам свои немудреные пожитки и отправился в пилотскую рубку.
— Ты что, со всем своим барахлом явился? — воинственно поинтересовалась у него Страшила.
— Ну да, — отозвался Ник. — Я слышал, что мусорщики живут в своих кораблях, а у меня как раз через два дня срок аренды квартиры заканчивается. Вот я и перебрался. А разве ты не из-за этого потребовала, чтобы у нас тут все было раздельным — и душ, и кухня?
Похоже, что не из-за этого, но Страшила Трис не стала ему ничего говорить. Только молча развернула свое кресло и кивнула ему на второе, установленное в рубке только что, во время ремонта.
— Садись, через семь минут вылет.
От станции они отстыковались ровно через семь минут. План полета Страшила ему не скинула, но все равно до Мусорных полей пилить было не менее двух суток, так что Ник решил сначала просто помалкивать и делать все, что ему велят.
Полет прошел спокойно. Ник почти безвылазно торчал в пилотском кресле, хотя корабль большую часть времени вел автопилот, а все маневры производила сама Страшила, появляясь в рубке только на те пятнадцать минут, в течение которых их надо было подготовить и провести. Но та заявила, что не собирается подтверждать пилотский ценз «придуркам, способным исполнять на корабле только роль груза, отлеживавшего себе бока в каюте». Так что ему пришлось исполнять роль груза, мозолящего свою задницу в пилотском кресле, убивая время очередным просмотром базы по кораблям, которые могли встретиться им в Мусорных полях. Но, как бы там ни было, свои положенные восемь часов сна в сутки он получил и часть из них тратил на разминки и тренировки действий в невесомости. Это было несложно, так как двигались они по сложноэллиптической траектории, то есть участки без тяги были достаточно протяженными, а система искусственной гравитации бота позволяла осуществлять местное отключение.
Страшила Трис окончательно устроилась в своем кресле, когда до входа в Мусорное поле, к которому они приближались, «Паучку» оставалось уже где-то полчаса. Покосившись на Ника, который продолжал копаться в корабельных базах, она ухмыльнулась и спросила:
— Чем занимаешься, партнер?
— Да так, — отозвался Ник, — пытаюсь разобраться в том металлоломе, в котором нам предстоит копаться.
— И как, разобрался?
— Нет, — мотнул головой Ник, выходя из Сети, — пока в голове сумбур и каша. И много вопросов.
— И какие же? — похоже, больше из вежливости поинтересовалась Страшила.
— Ну, например, как это так случилось, что у лузитанцев сейчас на вооружении девятое поколение, а здесь у нас обломки ихнего восьмого?
Страшила некоторое время молчала, а затем нехотя спросила:
— И что тебя удивляет?
— Но ведь у других встречаются и пятое, и шестое, и седьмое? А у лузитанцев — только восьмое. Притом, что с момента битвы прошло почти семьдесят лет. Неужели у них поколения вооружения меняются так медленно?
Страшила Трис покосилась на него, хмыкнула, покачала головой и произнесла:
— Вот интересно, откуда ты такой взялся?
— Какой?
— Такой, — зло огрызнулась она, а затем смилостивилась и пояснила: — Элементарных вещей не понимаешь. Лузитанцы — перфекционисты. Причем, во всем. Едва только они переходят на новое поколение техники, как полностью перевооружают флот. Полностью. Без изъятий. А это, заметь, очень немногие могут себе позволить. Поколения же в технике, как правило, меняются приблизительно в то же время, когда меняются и поколения баз. Все привязано к базам, понятно? Ну с некоторым сдвигом, естественно… К примеру, лузитанцы первыми поставили на вооружение корабли восьмого поколения и посчитали, что имеют шанс забрать себе эту систему. Она всегда была лакомым кусочком, знаешь ли… Ну вот они и двинули сюда парочку ударных флотов. И получили здесь по зубам. Понял?
Ник медленно кивнул. Вот оно что… Здесь, похоже, все полностью привязано к периодичности обновления баз. Ну, как в демократической системе все преобразования почти всегда привязываются к выборному циклу. Не к действительной необходимости их проведения, а к тому, какой срок по счету у действующего лидера и сколько осталось до следующих выборов. Интересно… Значит, лузитанцы первыми, ну, или одними из первых, поставили на вооружение восьмое поколение кораблей, что сделало их на какой-то момент сильнее противников, как минимум формально и, пользуясь этим, попробовали загрести под себя сладкий кусок. Но сильно ошиблись с оценкой противостоящей им мощи и нарвались. После чего откатились и более не пробовали «Кокотку», а вернее, ту военную станцию, которой она была когда-то, на прочность. После чего, в свою очередь, прошло сколько-то лет — где-то тридцать-тридцать пять, — сменились базы, затем они приняли на вооружение следующее поколение боевой техники, на которой теперь и воюют. Но уже подальше отсюда. И сейчас готовятся где-то через пять-десять лет перейти уже на следующее, десятое поколение… А вот интересно, насколько боевые возможности кораблей нового поколения превосходят предыдущее? Есть какие-нибудь оценки?
Когда он задал этот вопрос, Страшила поморщилась и зло пробурчала:
— Тебе что, делать нечего? Ну, так поройся в Сети и не доставай меня!
Ник вздохнул и подключился к Сети. И вот что выяснил. В принципе, рост по всем показателям был небольшим. Процентов на десять-пятнадцать. Но, в общем, это давало рост боевых возможностей почти в два раза. Минимум — в один и восемь. То есть, скажем, эсминец восьмого поколения уступал кораблю такого же класса, но уже девятого поколения, в мощности силового щита на пятнадцать процентов, скорости хода и маневренности — на десять процентов, дальности хода — на десять процентов, точности и дальности боя оружия — на пятнадцать процентов, возможностям непосредственной обороны — на десять процентов, ну и так далее. Что приводило к тому, что в случае столкновения эсминцев восьмого и девятого поколений один на один у первого не было бы никаких шансов. У него на четверть быстрее слетели бы щиты, после чего боевой корабль, принадлежащий к более свежему поколению, измолотил бы соперника раньше, чем тот успел бы нанести ему сколь-нибудь серьезные повреждения. А вот дальше все было не так однозначно. Например, при встрече два на один, то есть, вроде как почти равноправной, все уже очень зависело от умения командиров. Теоретически, используя большую скорость, а также лучшую маневренность и большую дальнобойность своего оружия, командир более свежего эсминца мог бы так же почти безнаказанно расстрелять своих противников по одиночке. Но вот если он ошибался, то оказывался под огнем двух кораблей, которые совокупно превосходили уже его по огневой мощи в пропорциональных коэффициентах где-то на тридцать-сорок процентов в зависимости от условий боя. И теперь уже ему грозило лишиться щитов в тот момент, когда противники сохранят свои, вследствие чего они были способны привести его орудия к молчанию до того, как они окончательно лишатся щитов. После чего им остается только лишить его хода и добить изуродованный корабль, почти не понеся ущерба…