А пока значение имел только арест Марка. Протраливание пруда могло ничего не дать, но, бесспорно, завтра в суде создаст впечатление, что инспектор Берч усилий не жалеет. А если бы револьвер, орудие преступления, был извлечен на поверхность, его хлопоты вполне окупились бы. «Инспектор Берч предъявляет орудие преступления» послужит превосходной шапкой в местной газете.
Поэтому он был весьма доволен собой, пока шел к пруду, где его подчиненные ждали его, и вполне расположен побеседовать с мистером Джиллингемом и его другом мистером Беверли.
Он приветствовал их бодрым:
— Добрый день! — и добавил с улыбкой: — Пришли помочь нам?
— Мы ведь вам вовсе не нужны, — сказал Энтони, улыбаясь ему в ответ.
— Пройдите туда, если желаете.
Энтони слегка содрогнулся.
— Вы можете потом рассказать мне, что найдете, — сказал он. — Кстати, — добавил он, — надеюсь, хозяин «Георга» дал обо мне хороший отзыв?
Инспектор быстро посмотрел на него.
— Каким образом вы про это узнали?
Энтони вежливо поклонился ему.
— Просто я догадался, что вы весьма компетентный блюститель Закона.
Инспектор засмеялся.
— Ну, мистер Джиллингем, вы чисты. Никаких претензий к вам. Но я должен был справиться о вас.
— Разумеется. Ну, желаю вам удачи. Однако не думаю, что вы отыщете в пруду что-либо интересное. Он же заметно в стороне, не правда ли, для кого-то, спасающегося бегством?
— Именно это я и сказал мистеру Кейли, когда он упомянул пруд. Однако проверить никогда не вредно. В подобном деле куда вероятнее неожиданности.
— Вы совершенно правы, инспектор. Ну, нам не следует вас задерживать. Всего хорошего. — И Энтони вежливо ему улыбнулся.
— Всего хорошего, сэр.
— Всего хорошего, — сказал Билл.
Энтони стоял, молча глядя вслед удалявшемуся инспектору, так долго, что Билл подергал его за руку и спросил довольно сердито, в чем дело.
Энтони медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Не знаю. Нет, правда не знаю. То, что я думаю, это полная дьявольщина. Он не может быть настолько холодно бездушным.
— Кто?
Не отвечая, Энтони пошел назад к садовой скамье, на которой они сидели раньше. Он сел и зажал голову в ладонях.
— Надеюсь, они что-нибудь найдут, — пробормотал он. — Надеюсь, что так.
— В пруду?
— Да.
— Но что?
— Да что угодно, Билл, что угодно.
Билл рассердился.
— Послушай, Тони, так не пойдет. С какой стати такая чертовская таинственность? Что на тебя вдруг нашло?
Энтони удивленно поднял голову и посмотрел на него.
— Разве ты не слышал, что он сказал?
— Что именно?
— Что протралить пруд была идея Кейли.
— О! Вот что? — Билл вновь пришел в возбуждение. — Ты хочешь сказать, он что-то там спрятал? Какую-нибудь фальшивую улику, и хочет, чтобы полиция ее нашла?
— Надеюсь, что так, — сказал Энтони с горячностью, — но я боюсь… — Он оборвал фразу.
— Чего боишься?
— Боюсь, что он ничего там не спрятал. Боюсь, что…
— Да ну же!
— Какое самое безопасное место, чтобы спрятать что-нибудь важное?
— Где-нибудь, где никто не догадается искать.
— Есть место и получше.
— Какое?
— Где уже искали.
— То есть, черт подери, ты хочешь сказать, что едва пруд протралят, Кейли в нем что-то спрячет?
— Да, боюсь, что так.
— Но почему боишься?
— Потому что, думаю, это должно быть чем-то очень важным, чем-то, которое трудно спрятать где-нибудь еще.
— Так что же? — возбужденно спросил Билл.
Энтони покачал головой.
— Нет, я пока не собираюсь говорить об этом. Подождем, посмотрим, что найдет инспектор. Он может что-то найти. Но если нет, значит, Кейли собирается что-то там спрятать сегодня ночью.
— Но что? — снова спросил Билл.
— Увидишь, Билл, потому что мы будем там.
— Будем следить за ним?
— Да. Если инспектор ничего не найдет.
— Отлично, — сказал Билл.
Если возникал вопрос: Кейли или блюстители Закона, он уже твердо решил, на чью сторону встанет. До вчерашней трагедии он хорошо ладил с обоими кузенами, не сходясь близко ни с тем, ни с другим. Собственно говоря, из них двоих он, пожалуй, предпочитал молчаливого солидного Кейли более переменчивому Марку. Качества Кейли, как они представлялись Биллу, могли в основном быть пассивными. Тем не менее его великим достоинством был факт, что он никогда не давал воли слабостям, возможно, ему присущим. Превосходное качество в собрате-госте (или, если хотите, в собрате-хозяине, чьим гостеприимством вы пользуетесь) в доме, где часто гостишь. С другой стороны, слабости Марка прямо-таки выставлялись напоказ, и Билл на них насмотрелся.
Да, хотя утром он колебался определить свою позицию в отношении Марка, он без колебаний стал на сторону блюстителей Закона против Кейли. Марк, в конце-то концов, ничего дурного ему не сделал. Кейли же был повинен в непростительном поступке, тайном подслушивании частного разговора между ним и Тони. Пусть Кейли повесят, если того потребует Закон.
Энтони взглянул на свои часы и встал.
— Пошли, — сказал он. — Настало время для той работки, про которую я упоминал.
— Потайной ход? — возбужденно осведомился Билл.
— Нет. То, что я, как упоминал, назначил сделать во второй половине дня.
— А, да, конечно. Так что же это?
Ничего не говоря, Энтони вошел в дом и направился к кабинету.
Было три часа, а в три часа накануне Энтони и Кейли нашли труп. Через несколько минут после трех он смотрел из окна соседней комнаты и был внезапно удивлен, обнаружив, что дверь открыта, а Кейли стоит позади него. Он тогда же мимоходом подумал, что дверь вроде бы должна быть закрыта. Однако тогда у него не было времени разбираться в этом, и он обещал себе рассмотреть это попозже, в свободные минуты. Возможно, это ничего не значило; возможно, если это что-то значило, он мог бы узнать, что именно, посетив кабинет с утра. Но он рассудил, что скорее уловит вчерашнее впечатление, если сумеет провести свой эксперимент в условиях, наиболее близких к тогдашним. А потому решил, что в три часа сегодня окажется в кабинете.
Когда он вошел туда в сопровождении Билла, то ощутил почти шок, потому что тело Роберта уже не лежало между двумя дверями. Однако темное пятно указывало, где находилась голова мертвеца, и Энтони опустился там на колени, как опустился двадцать четыре часа назад.