После преображения женщина сделалась еще более любвеобильной и требовала близости каждую свободную минуту, что у них находилась, тем более что для Славы это не составляло никакого труда – она предпочитала все делать сама, даже мыла его в душе, пока он обдумывал, как ему спасать мир и какой он несчастный, что его жена там где-то страдает.
Все когда-то притупляется, даже боль и переживания за близких, тем более что пока жив человек – он надеется. Жизнь идет своим чередом: кто-то умирает, кто-то рождается, а человек приспосабливается к любым условиям, даже неблагоприятным.
Слава не собирался продолжать отношения с Тирас после того, как появится его жена, ну если только та сама не санкционирует его сексуальную деятельность с сотницей… или ему уж так сильно не приспичит. Всему свое время, свое место, и жена есть жена, а любовница есть любовница. Даже если она сделалась такой симпатичной, молоденькой и сексуальной, как Тирас.
Теперь она выглядела на двадцать лет, а лишившись своих шрамов – следов боевых отличий, превратилась в ненасытную сексуальную штучку, быть с которой мечтал бы любой мужчина, если бы у него не было жены-Снегурочки, одной из самых прекрасных женщин в мире.
– Осторожнее наступай!
– Да я не вижу ничего! Тут темень, как в… в общем – в норе.
– Хм… тебе бы Лерины глаза… можешь?
– Это Леру надо. Думаешь, я помню, какие они? Стой, я попробую изменить… Опа! Вижу! Ты так всегда видишь, да? Не как днем, но все видать – цвета только другие, тусклые какие-то.
– Интересно… Значит, ты можешь изменять и свойства глаз? Сделать так, чтобы они видели в темноте? Великолепно… можно только позавидовать. Ладно, уже пришли. Вот, гляди сюда – видишь эту металлическую дверь, всю перекошенную? Ага. Вот за ней находится маршевый мозг.
– Я не знаю, что такое маршевый мозг… мне Лера что-то такое объясняла, но я так и не поняла.
– Ну ты же знаешь, что нашими телами управляет мозг? Ну вот, тут находится такая штука, которую мы называем мозгом, он так же управляет кораблем, как наш мозг – нашим телом. Только у нас он живой, а это искусственный. Выглядит как кристалл размером с детский кулак. В чем-то он превосходит человеческий, а в чем-то уступает ему. Поэтому всегда в корабле есть и обычный живой мозг – или мозг обычного пилота, управляющего кораблем вместе с искусственным, или вынутый из головы раба. Так принято в той цивилизации, из которой мы прилетели.
– Да, Лера мне рассказывала. Это ужасно. Лучше умереть! Вечно сидеть в банке, без радости, без удовольствий, горя и радости, наслаждений и разочарований… Нет, лучше умереть, чем так существовать.
– Хм… ты умнеешь на глазах. Согласен с тобой. Ладно. Вот, гляди: вот эта конструкция придавила дверь и вмяла ее внутрь. Видишь? Видишь. Я попытался ее сдвинуть – не смог. Но я смог попилить ее на куски. Как? Я умею входить в контакт с объектами материального мира и кое-что с ними делать. Я попилил эту штуку на части, но они оказались все-таки для меня неподъемными. Плюнул – решил ждать Шаргиона, чтобы воспользоваться его ремонтными роботами. Распилят эти штуки, потом войду внутрь. Но сегодня, когда я наблюдал, как вы с Лерой управляетесь с предметами, пришло в голову использовать вас как подъемный кран. Что такое подъемный кран? Долго объяснять. В общем, идея такова: ты аккуратно поднимаешь эти железяки и переносишь их в сторону, чтобы я мог открыть дверь. Это понятно? Понятно. Приступай! Тихо, тихо, погоди, когда я отбегу! А то с тебя станется – придавишь, как букашку. Ты же ходячая Неприятность.
– Что, Глава сказала?
– М-да… значит, все-таки мозг начинает работать как следует. Это радует, а то от Леры-идиотки меня что-то тоска начала брать.
– Ты же говорил, что нравится, когда жена глупая, – мне Лера сказала.
– Не говорил я такого. Я сказал, что при ее внешности быть умной совсем не обязательно… по крайней мере в цивилизованном мире. Тут – исключение. Ну давай-давай, чего языком болтаешь, приступай! Мне не терпится туда проникнуть. Завтра, как Шаргион прилетит, вставим мозг в Базу, хоть поспим на мягких кроватях. Ага… так, так… пошевелилась! Еще! Еще! Ну?! Ну-у-у?! Тьфу, сорвалось! Что с тобой? Эй-эй? Ты чего?
Хагра мягко опустилась на пол, в отличие от здоровенной конструкции весом тонн десять, которая плюхнулась на место со страшным грохотом, сотрясая корпус корабля.
Слава наклонился к Хагре и услышал ее дыхание – девушка была без сознания, на ее лбу выступили капли пота. Он хотел привычно уже спросить Коса, что тот думает по поводу обморока девушки, потом вспомнил, что Коса тут нет и тот не может видеть и слышать, что здесь происходит.
Слава присел рядом с девушкой и задумался. После минутных размышлений пришел к выводу – похоже, что у телекинеза есть свои ограничения. Девушка подняла огромный вес, не рассчитав свои телекинетические силы, и от усиленной нагрузки потеряла сознание. Стройная версия и, скорее всего, истинная, с ядовитой самоиронией подумал он. Все нужно делать постепенно, ведь не бросается же школьник к штанге с олимпийским весом: попробуй взгромозди на него эту штангу – его просто раздавит. Так и тут: нужна тренировка, а Слава потребовал от девушки немедленно взять олимпийский вес. Сглупил, в общем, экспериментатор хренов.
Взяв Хагру на руки, он побрел в Лабораторию.
У Славы тоже были способности к телекинезу, но довольно хилые. Учитель говорил ему, что эти способности нужно тренировать, но за текучкой, какими-то делами, за постоянными переездами и спасением миров он совсем забыл о том, что умеет, и, к стыду своему, позабросил занятия в псионике. О чем теперь жалел. Тело Хагры получило мощные телекинетические способности, но Слава забыл, что не все так просто и не все так легко дается. Вот и результат – она лежит у него на руках без сознания. Впрочем, уже очнулась.
Хагра открыла глаза и улыбнулась:
– Я лежала бы и лежала у тебя на руках! Так хорошо!
– Слезай давай, – усмехнулся Слава. – Покаталась и хватит. – Он остановился и поставил Хагру на ноги. – Так что с тобой случилось?
– Сама не знаю. – Девушка досадливо потерла лоб ладонью. – Поднимала эту штуку, и вдруг так стало нехорошо, так затошнило… и я вырубилась. Все. Очнулась уже у тебя на руках.
– Это я виноват, – досадливо ответил псионик. – Надо было тебя предупредить, что, как почувствуешь себя нехорошо, как затошнит или заболит голова, надо прекращать. Иначе будет беда. Все, пошли спать. Завтра тяжелый день…
Тело жены было гладким и прохладным – после купания в душе она вытерлась, но кожа оставалась слегка влажной. Слава и Лера ушли в сторонку от Тирас, чтобы не мешать ей спать, да и не дразнить, так сказать, гусей. Ну зачем одинокой женщине, мечтающей о мужчине, слушать, как ее недавний любовник любезничает со своей женой, отставив бывшую подругу в сторону, как использованную куклу. Обидно, понимаешь… Тем более что на этой планете, по известным причинам, не было понятия муж – жена. Каждый мужчина – это, так сказать, «достояние республики».