Они пообедали, попили воды из ручья, втекающего в озеро, взбаламученное гигантской тушей Шаргиона. Настал черед обсудить насущные проблемы. Орланда отогнали подальше, чтобы он не слушал разговоры — ни к чему информировать местных жителей о своих планах.
— Лер, я не пойду к этим амазонкам! — холодно заявил Слава. — Надеюсь, ты не желаешь, чтобы я обслуживал толпу квадратных, как шифоньеры, баб с саблями?
— И не квадратных — тоже. Только вот что будем делать? Сколько Шаргиону нужно для восстановления, чтобы он мог летать, и не просто летать, а перемещаться в подпространстве?
— Не знаю, Лер… — Слава грустно покачал головой. — Корабль отключился, ушел в кому. Я чувствую, что звездолет жив, что процессы восстановления в нем пошли, но сколько он будет в таком состоянии — не знаю. Кстати, не было ли чего-то подобного сотни тысяч или даже миллионы лет назад, когда исчез его последний Посланник? Вот и я так — исчезну, и снова кто-то будет пытаться оживить корабль. Пройдут сотни тысяч лет, найдется какой-то Слава из местных дам, значит, какая-то Слава. Сядет в кресло и полетит, куда ей надо.
— Эй, ты чего? — нахмурилась девушка. — Чего такое упадническое настроение? Нам требуется всего лишь подождать — год, два, ну даже десять лет! И мы снова выйдем в космос, полетим искать путь к Земле, путь к Алусии.
— А ты уверена, что мы его найдем? — Слава ковырнул пальцем мох на стволе дерева и щелчком сбил сидевшего под ним паучка, поднявшего передние лапы в угрозе атаки. — Нас выбросило неизвестно куда. Обезумевший от боли корабль скаканул подальше от этого ужаса, может, в другую галактику, а может, даже в другую вселенную. Он не сумеет сказать, где мы находимся. В момент перехода не работали ни позитронные мозги, ни какие-то следящие устройства. Мы черт-те где и, возможно, никогда не вернемся назад. Это надо четко понимать. И на нас ответственность за керкаров, которые нам доверились. Но вообще-то больше всего меня гложет то, что Шаргион так пострадал. Он доверился мне, а я послал его в настоящую мясорубку. И ничего не значит то, что я сам мог погибнуть, что делал я это ради миллиардов людей на Земле — я сделал это, и все тут. Как будто счел его жизнь гораздо менее ценной, чем жизни этих людей. Фактически я отдал его на заклание ради будущего человечества. Честно говоря, выть хочется — так мне плохо. Одна надежда, что убить его очень, очень трудно, и пусть через много лет, но корабль восстановится. Сейчас звездолет впитывает из воды нужные ему микроэлементы, берет их из почвы — граны таскают землю. Но нужных элементов тут мало, очень мало. Звездолет мог бы плюхнуться в океан — вот где суп из микроэлементов! Там бы он быстро поправился. Но он спасал нас, потому и припланетился в это озеро. Процесс заживления затянется, скорее всего, на годы. Ладно, давай теперь подумаем о том, как выжить. То, что я услышал от парня, мне категорически не понравилось. Кстати, как и то, что ты все время косилась на его гениталии!
— А чего — вполне приличные гениталии! — хихикнула Лера. — Только у тебя покрупнее будут и пожеланнее! А так — вполне ничего мужчинка!
— Наташи нет, она бы сейчас выдала фантасмагорию на тему съема местного парня, — усмехнулся Слава, — теперь ты за нее, что ли?
— Да, Наташи нет, жаль, — грустно кивнула Лера и сразу посерьезнела: — Как они там без нас? Что там делается, пока мы тут расслабляемся на травке?
— Ни фига себе расслабляемся! — в сердцах сплюнул Слава. — У меня только сейчас башка перестала болеть! А мысль о том, что я попал в страну, где мужчины содержатся на роли фаллоимитаторов и машин для осеменения, просто приводит в исступление! Давай-ка думать, как нам кормить себя несколько лет подряд! И суметь при этом сохранить наших керкаров — если местные узнают о присутствии тут разумных многоножек, которые копают тоннели, сразу возникнет толпа желающих уничтожить этакую пакость! Человеческая неприязнь к насекомообразным неистребима, тем более у женщин. Они жизнь положат, но постараются прихлопнуть непривычных существ. Прольется много крови — сначала местных, а потом и крови керкаров. Это когда кончатся заряды в батареях лучеметов.
— Ну… зарядов хватит надолго. Наши лучеметы плюс лучеметы охранников лже-Борана, а у керкаров не кровь, а ихор, но в общем-то ты прав. Как обычно. Нам нужно подумать о том, как выжить в этом мире. Есть, пить и не сдать тебя в пользование толпе квадратных баб.
— Вот так. Значит, мне идти в их поселения нельзя. Как я понял, эти места сильно удалены от столицы — главного кланового поселения. Впрочем, насколько удалены — непонятно. Для этого изнеженного альфонса все расстояния далеки. А план таков: я остаюсь здесь, с керкарами, мы организуем наш быт в этих местах. Керкары копают норы, обустраивают пещеры, создают поселение. Я с ними. А ты — идешь в город, если можно так его назвать, пытаешься заработать денег, потом, когда устроишься, начинаешь помогать нам. И все мы ждем, когда Шаргион придет в себя и восстановится до полетной формы. Ты должна долезть до той максимальной социальной высоты, до которой сможешь. Если для этого потребуется убивать — убивай. Но не нарушай закон. Иначе нам придется, выручая тебя, перебить массу народа. Действуй по их правилам, по их законам. Ты хитрая, умная, сильная — ты должна всех обскакать. И вот еще что — тебе не кажется, что от ситуации с мужчинами пованивает? Нет, не надо улыбаться, каким образом получилось так, что рождается один мужчина на несколько сотен женщин? Что за такие «мудрые женщины»? Тухлецом попахивает в этом мире. Попробуй разузнать, как обстоят дела. Может быть, мы сможем что-то изменить? Что-то мне не нравится их отношение к мужикам… нет, она опять хихикает! Ну представь, что тебя держат в загоне и к тебе водят толпу мужиков — совокупляться! Тобой награждают за какие-то трудовые свершения, тебя продают в знак доброжелательных отношений! А чего нечестно-то?! Представила? Вот и помалкивай! Зови сюда этого дружбана! Сейчас будем потрошить его мозг…
Орланд с опаской посмотрел на Леру, снова поклонился заднично-пушечным поклоном. Слава покосился на это вопиющее безобразие и поморщился. Затем Орланд спросил:
— Госпожа, вы надумали воспользоваться моими услугами? Я очень рад!
— Я сейчас воспользуюсь твоими услугами! — рявкнул Слава. — Заткнись и слушай меня, иначе я оторву твое орудие, и ты не будешь ни мужиком, ни бабой! Сядь прямо и не шевелись — я сейчас приделаю к тебе этого паука. Дернешься — прямо между ног засвечу вот этим! — И Слава показал парню здоровенный дынеобразный кулак. — Точно отшибу все!
— Слав, ну чего ты его запугал-то, — мягко вмешалась Лера, — он весь трясется, сейчас расплачется. Давай я с ним займусь.
— Занимайся, тем более что он обещал тебя удовлетворить, кому, как не тебе, с ним заниматься?! — съязвил Слава.
— Эй, муж мой, да ты не ревнуешь ли? — усмешливо протянула Лера. — Успокойся, мне никто, кроме тебя, не нужен, и твоей чести ничего не угрожает! Я не буду тебе изменять, тем более что в этом мире и не с кем. Ну не с этим же фаллоимитатором? — Она указала на трясущегося от страха Орланда.
— Занимайся, занимайся давай! — досадливо отмахнулся Слава. — Я пойду с керкарами поговорю. Есть у меня одна мыслишка…