Лера и правда выглядела прекрасно – черное платье, обнимающее бедра нежным потоком шелка, с вырезом, слегка открывающим высокую грудь, темные колготки, обтягивающие стройные, обнаженные выше колен ноги, и все это на фоне нереально белоснежной и гладкой кожи, которую темная ткань оттеняла, как бархат оттеняет бриллиант чистой воды. Слава восторженно поднял брови и удивился про себя: Лере даже краситься не надо было – ее черные длиннющие ресницы не требовали подскраски, а огромные синие глаза не требовали теней.
– Тебе бы еще красивую брошь или кулон с бриллиантиками – было бы вообще великолепно!
– Это так у вас на планете ходят, да? – Сильмара стояла перед ними как черная блестящая статуя и, уперев руки в бока, с интересом разглядывала Леру. – А что, красиво! Только ей лучше вообще без ничего, вот как я! Женщина не должна прятать свое прекрасное тело. Это уродины пусть напяливают на себя кучу барахла! Нам, красивым, это не нужно!
– Увы, – развел руками Слава и усмехнулся, – не поймут, если появиться на центральной улице города в час пик в таком наряде, как у тебя… вернее, без всяких нарядов… Точно упекут в тюрьму.
– Дикари, одно слово! – презрительно бросила Сильмара и, заметив в зале непорядок, громко застрекотала на языке керкаров, перемешивая слова насекомых с человеческими ругательствами:
– Эй, ты, гусеница недоделанная! Встал как следует! Резче, резче наноси удары и следи за ногами противника! Где вас, уродов, потом хоронить, когда зеленые вам брюхо вскроют! Понабрали уродцев, ничего делать не могут! Шизики из рода керкаров! Черви беспомощные!
Супруги с улыбкой переглянулись, взялись за руки и пошли по коридору к трюму, в котором стоял флаер, подготовленный для полета на Землю. Слава в одной руке тащил тяжеленный мешок со слитками золота, который ему вручил Учитель, удивленно осведомившийся, зачем ему столько в общем-то бесполезного металла. Узнав – зачем, удивился и сказал, что может поставить любое количество этой дряни, пусть только Вячеслав скажет. Так что теперь Слава и Лера были более-менее подготовлены к «туристической» поездке на родину.
Слава немного мандражил – все-таки Земля… давно там не был. Вернее – кажется, сто годков не был… а прошло всего шесть лет с небольшим! Но это оказались такие долгие, долгие годы…
Леру вообще трясло, пришлось ее успокаивать, она очень боялась встречи с родителями – что там с ними? Пережили ли исчезновение дочери? Это можно было узнать только там, на Земле.
Слава приказал открыть пандус «Соргама». Поле, возникшее на месте дверей, не пропускало в корабль стужу межпланетного пространства, из корабля же не выпускало воздух, а флаер легко пролетел через невидимую преграду. На краю пандуса стояла уменьшающаяся фигурка Наташи в неизменных маленьких шортиках и махала им вслед рукой. Под ними вращался огромный голубой шар Земли, окутанный дымкой.
Флаер опускалсяс все ниже и ниже и скоро вошел в атмосферу.
Раннее утро. Вернее – как раннее? Уже восемь утра! Слава поежился в своей «замшевой» куртке и запахнул ее на груди – отвык уже от такого холода. Постоянная температура, никаких тебе ледяных ветров и снежной сечки в лицо – вот удел настоящего космопроходца. Усмехнулся – эким сибаритом сделался! Отвык от русских холодов! Посмотрел на жену – нос синий, зубы щелкают.
Подхватил Леру под локоть и потащил вперед, к вывеске «Скупка золота». Противная скользкая лестница в полуподвальчик – чуть не упал, придержал Леру – она тоже чуть не загромыхала по ступеням вниз в своих сапогах на высоких каблуках.
«Низ» тоже не порадовал. Слякотная лужа из тающего снега, наметенного ночью, присыпанная дорожной грязью, не радовала глаз. Зато дверь скупки отличалась добротностью, и когда Слава потянул за тяжелую ручку, та с огромным трудом поддалась, будто ее держал какой-то великан. Слава прикинул – толщина дверей была не менее полуметра.
«Бомбоубежище, что ли?» – подумал он, пропуская вперед жену. Лера скользнула в теплое, натопленное помещение скупки и сжала зубы так, что казалось, сейчас ее белоснежные зубки выкрошатся и вывалятся на линолеум. В небольшом помещении не было никого, кроме сидящего за барьером мужика лет сорока пяти с толстым лицом и отвисшими, как у бульдога, щеками. Славе этот человек сразу не понравился, но тащиться до другой скупки было далеко (так Лера сказала), а денег у них не имелось ни гроша. Ни на поесть, ни на такси взять, ни даже на то, чтобы прокатиться в промозглом сыром троллейбусе, играющем на ветру поломанными дверями. В этих «сохатых» почему-то всегда пахло бомжом, – это Слава помнил с детства. Видимо, пользовался подобным видом транспорта народ в основном небогатый, в том числе те же бомжи. Отсюда и вечная вонь.
Человек за стойкой обратил на вошедших монаршее внимание, но не сказал ни «здрасте», ни «прощай», просто тупо смотрел на них, как смотрит вынутая на берег снулая рыба, пролежавшая три часа под ласковым солнцем.
Слава подождал реакции этого «карпа», потом вздохнул, смирился с неизбежным и негромко спросил:
– Золото принимаете? По какой цене?
На его голос откуда-то из подсобки появились двое здоровенных мужиков в форме ЧОПа, поигрывающих дубинками – надо понимать, охранники. Утирая масляные рты (видимо, пили чай с бутербродами), они направились к своим рабочим местам – двум стульям и столику в углу помещения. На столике виднелись разбросанные газеты и какие-то то ли кроссворды, то ли сканворды – не поймешь что, затрепанное и затертое.
Усевшись на стулья, охранники тоже начали фиксировать Славу и Леру глазами, шарились в разрезе Лериного короткого пальто и беззастенчиво разглядывали ее стройные ноги, обтянутые чулками.
Человек за стойкой молча передвинул рукой с толстыми, похожими на сосиски пальцами, табличку с ценами и постучал по ней указательным пальцем, после чего снова уткнулся в какие-то свои бумажки. А может, просто читал книжку. Ему было скучно, ему был ненавистен весь мир, а особенно такие вот здоровые, красивые и молодые люди, за каким-то хреном притащившиеся в эту нору.
Слава уже стал закипать и, наклонившись через барьер, спросил:
– Уважаемый, вы немой? Язык есть?
– А в чем дело? – неодобрительно, тонким кастратным голоском спросил мужчина. – Я же вам показал: вот, скупка золотого лома, тысяча рублей грамм! Хотите чего-то сдать? Давайте, буду смотреть.
Слава поколебался – ему ужасно хотелось отсюда уйти, но он пересилил себя и достал из позвякивающей сумки двухсотграммовый слиток золота. Слиток оказался ровненький, плоский, было видно, что его недавно отлили. Поверхность блестящая, гладкая, практически зеркальная.
Скупщик с недоверием взял слиток в руки, взвесил его на руке, потом положил на весы. Снова снял и, достав пузырек с какой-то жидкостью, капнул в нескольких местах. Стер все капли бумажкой, снова положил слиток на весы.
– Двести грамм, ровно. Это все, что хотите сдать? Паспорт у вас есть?
– Есть, – кивнул Слава и внешне безразлично достал документ из кармана пальто. Сейчас-то и станет ясно, насколько удачными получились документы. Приемщик мельком глянул на паспорт, открыл первую страницу, потом угрюмо буркнул: