Голос доктора Фелла проговорил на ухо Дику:

— Вот единственное лицо, совершившее оба убийства, — доктор Хью Миддлсуорт.

Глава 20

Все это произошло в ночь на пятницу, 11 июня. Днем в субботу, тринадцатого, к печально известному коттеджу подъехала в полицейском автомобиле небольшая компания в составе доктора Фелла, Хэдли, Лесли Грант и Дика Маркема. Хэдли составлял заключительный отчет, надо было сверить все детали; таким образом, они выслушали всю историю целиком.

Ни Лесли, ни Дик не обмолвились ни единым словом, пока не вошли в гостиную. В их памяти навечно запечатлелось лицо доктора Миддлсуорта — изможденное, терпеливое, очень умное, теперь смертельно холодное.

Когда они шагнули в гостиную, где диван оккупировал доктор Фелл, а Хэдли сидел в большом кресле за письменным столом над блокнотом, то заговорили в два голоса.

— Доктор Миддлсуорт! — воскликнул Дик. — Как же он это сделал?..

— Доктор Миддлсуорт! — выдохнула Лесли. — Зачем он это сделал, зачем хотел взвалить вину на меня?..

Доктор Фелл, с чрезвычайной сосредоточенностью раскуривавший сигару, резко замахал спичкой.

— Нет, нет, нет! — запротестовал он.

— Что это значит?

— Придется нам уяснить, — объяснил доктор Фелл привычным для себя тяжеловесным тоном, — что никогда не было ни малейшего намерения навлечь подозрение на мисс Грант. Просто мы должны были в это поверить и на этом пути потерпеть неудачу. Мы должны были прийти к заключению, будто убийство Девильи совершил человек, искренне веривший в «сэра Харви Гилмена», считавший его настоящим патологом министерства внутренних дел и убежденный в преступности Лесли Грант. В таком случае — понимаете? — в таком случае вне всяких подозрений оставался единственный человек — тот, кто с первого взгляда усомнился в «сэре Харви» и фактически предоставил мне доказательство, что перед нами самозванец! Вот в чем заключается вся оригинальность данного преступления.

Сигара раскуривалась не так, как хотелось бы доктору Феллу. Он чиркнул другой спичкой и, старательно попыхивая, наконец ее разжег.

— Пф-ф. Да. Итак. Позвольте вам все изложить шаг за шагом, по мере того, как передо мной представали факты.

В немыслимо ранний утренний час в пятницу в Гастингс в собственной машине примчался встревоженный мужчина интеллигентного вида, с приличными манерами. Вытащил меня из постели, представился доктором Хью Миддлсуортом, врачом-терапевтом из Шести Ясеней, торопливо сообщил о вечерних событиях, заявив, что имеет основания заподозрить в «сэре Харви» самозванца.

Знаю ли я настоящего сэра Харви Гилмена? Да. Представляет ли собой сэр Харви тщедушного лысого человечка пятидесяти с чем-то лет? Определенно нет. Значит, так оно и есть. «Видите ли, — говорит мне Миддлсуорт, — этот самый мошенник пугает одного моего друга по фамилии Маркем дьявольской кучей вранья о его fiancee. [10] Не согласитесь ли съездить со мной в Шесть Ясеней — сей момент — и разоблачить злоумышленника?»

Доктор Фелл с отвращением скривился:

— Разумеется, я согласился. Ох, ах! Задета рыцарская струнка. Собрался и с ревом помчался утешать огорченную леди и молодого человека, преследуемого кошмарами. Мы приехали на Хай-стрит в Шести Ясенях, где нам встретился лишь майор Прайс с сообщением, что сэр Харви Гилмен найден мертвым, причем скончавшимся при тех же самых обстоятельствах, какие описывал в вымышленных им самим случаях. Увы, леди и джентльмены! Повторяю: увы! Казалось, Миддлсуорт был озадачен. Я тоже.

Тут доктор Фелл с необычайной серьезностью нацелил кончик сигары на Дика и, сидя на диване, подался вперед.

— Прошу заметить, — подчеркнул он, — что первоначальная версия, будто кто-то, клюнув на наживку «сэра Харви», решил превратить мисс Грант в козла отпущения, исходила от Миддлсуорта. Мы с ним приехали сюда, в коттедж, в девять часов с небольшим и здесь встретили вас с мистером Эрншо. Я отчетливо слышал утверждение, что подобное предположение высказал Миддлсуорт. Помните?

Дик кивнул:

— Помню.

— Я принял эту версию, — продолжал доктор Фелл, махнув руками. — Всей душой принял. На первый взгляд объяснение представлялось единственно возможным. Лишь одна мелочь меня беспокоила, и я об этом упомянул, прежде чем понял, что язык лучше бы попридержать. Итак, мистер Маркем, байка «сэра Харви» об известной отравительнице предназначалась специально для вас. Была скроена по вашим меркам. Нацелена только на вас. Рассчитана на… на…

— Договаривайте, — мрачно вставил Дик. — На мое легковерие.

Доктор Фелл подумал.

— Нет, не на легковерие. На задетые чувства, на эмоциональное напряжение, на воображение, восприимчивое к романам ужасов как раз того типа, какой вы услышали. Очень хорошо! Вполне понятно! Но почему самозванец с таким легкомыслием молол подобную белиберду в присутствии местного терапевта, который не отличался такой восприимчивостью и мог поломать всю игру?.. Отношение самозванца к Миддлсуорту довольно любопытно, даже с точки зрения самого Миддлсуорта. Он не пытался его гипнотизировать, как гипнотизировал вас, не старался произвести на него впечатление, казалось, вообще не обращал на него внимания, просто-напросто не замечал.

Дик сел.

— Правда! — подтвердил он, вспомнив сцену, происходившую в этой самой комнате в четверг вечером. — Девилья смотрел на него как на мебель. Когда Миддлсуорт заговаривал, он раздражался, стараясь — как бы лучше сказать? — от него отмахнуться.

Доктор Фелл задумчиво выпустил дым.

— Поэтому в глубине моего подозрительного сознания, — продолжал он, — мелькнул вопрос, не знает ли Миддлсуорт гораздо больше, чем кажется. Короче говоря, не сообщник ли он?

— Сообщник? — воскликнула Лесли.

Взмахом руки доктор Фелл приказал ей молчать.

— Разумеется, в тот момент я не мог разгадать игру самозванца. Но сомнения насчет Миддлсуорта укрепились всего через несколько минут, когда вы, — взглянул он на Дика, — в связи с беспокойством Эрншо по поводу ружья, дали мне полный отчет о приеме в саду.

Из вашего рассказа всплыли две вещи. Первая — феноменальный успех самозванца в роли предсказателя судеб. Почему? Не подумайте, будто он туманно сообщал клиентам: «По натуре вы добрый, но очень волевой человек; во время Великого поста воздержитесь от рискованных деловых предприятий». Нет, разрази меня гром! Он располагал реальными фактами, исчерпывающей информацией о каждом жителе деревни. Где самозванец раздобыл подобные сведения, если не допустить, что в тайну посвящен еще один человек? Короче говоря, сообщник. Вторая вещь всплыла из вашего рассказа о приеме в саду, скорее к несчастью. Я имею в виду загадочное исчезновение ружья.

Дик взял Лесли за руку.

— Верно, проклятое ружье исчезло! — подтвердил он. — И вы, видимо, хотите сказать, что его украл Миддлсуорт?