— Тебя призывают наверх.
Я не спеша просмотрел утреннюю газету, в которой не было ничего, что противоречило бы сообщению моей «цыганки», допил кофе, поднялся по лестнице, постучал и вошел. В дождливые или даже в пасмурные утра Вулф завтракает в постели, предварительно отбросив к ногам черное шелковое покрывало, чтобы не испачкать его. Когда утро ясное и солнечное, Фриц по его распоряжению ставит поднос на столик у окна. На этот раз утро было солнечным, и именно поэтому я получил возможность насладиться зрелищем босого, с взлохмаченной головой Вулфа в ослепительно сиявшей под лучами солнца желтой пижаме, на пошив которой пошло не меньше пары акров ткани.
Мы обменялись приветствиями, и он велел мне сесть. На тарелке у него уже ничего не оставалось, но он еще не покончил с кофе.
— У меня есть для тебя указания, — сообщил он.
— Да? А я намеревался поехать в банк с чеком миссис Фромм.
— Пожалуйста. После банка займешься моими поручениями. Дома тебя, вероятно, не будет весь день. Скажи, чтобы Фриц отвечал на телефонные звонки и принял необходимые меры предосторожности на случай прихода посетителей. Время от времени докладывай мне по телефону.
— Похороны в два часа дня.
— Знаю. Можешь заехать домой поесть. А теперь вот что нужно сделать.
Вулф дал мне указания, на что потребовалось четыре минуты. Затем спросил, есть ли у меня вопросы.
— Только один, — хмуро ответил я. — Указания-то мне ясны, но что, собственно говоря, я должен выяснить?
— Ничего.
— В таком случае, очевидно, я с этим и вернусь.
— Именно этого я и жду, — согласился Вулф, отпивая кофе. — Ты будоражишь их, только и всего. Ты выпускаешь на свободу тигра в толпе… нет, пожалуй, это слишком громко. Скажем, мышь. Как они воспримут это? Обратится ли кто-либо из них в полицию, и если да — кто именно?
Я кивнул.
— Конечно, некоторые возможности тут есть, однако мне все же хотелось бы знать: должен ли я пытаться узнать что-либо конкретное?
— Нет, ничего, — ответил Вулф, протягивая руку к кофейнику.
Я спустился в кабинет. В ящике моего письменного стола лежит коллекция визитных карточек различных типов с разными надписями на все случаи жизни. Я взял шесть штук с напечатанной выпуклым шрифтом моей фамилией в центре и словами «Представитель Ниро Вулфа» в уголке и на каждой написал чернилами под своей фамилией: «Для обсуждения всего сказанного мистеру Вулфу в пятницу миссис Фромм». Сунув карточки в бумажник, чек и чековую книжку в карман, а пистолет в кобуру под мышкой, я ушел из дома во всеоружии.
Стояло чудесное майское утро. Я с удовольствием прогулялся до банка, а оттуда взял такси на Шестьдесят восьмую улицу. Особняк покойной миллионерши в день ее похорон выглядел спокойнее, чем в субботу. Если бы не скучающий полицейский в форме на тротуаре да кусок траурного крепа на двери, никто бы не заподозрил неладного. Полицейский узнал меня, но остановил, как только я направился к входу.
— Вам нужно здесь что-нибудь?
— Да, нужно.
— Вы Арчи Гудвин! Что вы хотите?
— Я хочу позвонить, передать Пекэму мою визитную карточку для вручения мисс Эстей, войти, быть проведенным к ней, затем начать беседовать и…
— Да, вы и в самом деле Гудвин.
Никакого ответа на это не требовалось. Полицейский тоже умолк, я прошел мимо него и позвонил. Дверь тотчас же открыл Пекэм. Мой приход ошеломил его. Вместо того чтобы смотреть мне в глаза, как полагается каждому порядочному дворецкому, он с нескрываемым замешательством принялся рассматривать мой коричневый костюм и такого же цвета полосатую сорочку, галстук и башмаки. Правда, ради справедливости следует помнить, что ведь это был день похорон.
— Могу я видеть мисс Эстей? — спросил я, вручая визитную карточку.
Пекэм впустил меня, хотя выражение его лица не изменилось: смотрел как на ненормального. Он никуда меня не провел, а, попросив подождать в холле, исчез за дверью кабинета. Послышались тихие голоса, и Пекэм вышел оттуда.
— Пожалуйста, мистер Гудвин.
Он посторонился, и я вошел в кабинет. Джин Эстей сидела за столом, держа в руке мою визитную карточку. Не удосуживаясь даже поздороваться, она резко предложила:
— Закройте за собой дверь.
Я так и сделал и посмотрел на нее.
— Вы же помните, мистер Гудвин, что я сказала вам в субботу, — заявила она, не сводя с меня зеленовато-карих глаз, под которыми виднелись метки не то от недостатка сна, не то от избытка, и хотя я по-прежнему назвал бы ее хорошенькой, она выглядела так, словно после нашей последней встречи прошло два года, а не два дня.
Я подошел к креслу около стола и сел.
— Вы имеете в виду просьбу полиции повидать Ниро Вулфа и поговорить с ним?
— Да.
— Ну и что же?
— Да ничего… и если мистер Вулф все еще хочет повидаться со мной… пожалуй, я могу зайти к нему… Я не уверена… нет, определенно, я не передам полицейским то, что мне скажет мистер Вулф. По-моему, полицейские совершенно беспомощны. Прошло пятьдесят девять часов, то есть более двух суток, после убийства миссис Фромм, но они еще ничего не выяснили.
Я должен был принять немедленное решение. Судя по ее настроению, я, видимо, мог отвезти ее сейчас к Вулфу, но согласится ли тот принять ее? Что он предпочел бы: чтобы я привез ее или поступил в соответствии с его указаниями? Не знаю, какое решение я принял бы, если бы затеял дискуссию сам с собой, но из-за полного отсутствия времени мне пришлось мысленно проголосовать за последнее.
— Я, разумеется, доложу мистеру Вулфу, — сказал я, — ваше мнение, мисс Эстей, и уверен, что он с удовольствием воспримет его. Пока же я должен объяснить, что слова «Представитель Ниро Вулфа» на моей визитной карточке не вполне соответствуют действительности. Я пришел к вам по своей инициативе.
— По своей инициативе? — удивилась мисс Эстей. — Вы не работаете для Ниро Вулфа?
— Конечно, работаю! Но я работаю и для самого себя, когда представляется хорошая возможность. У меня есть предложение.
— Да, но тут сказано: «Для обсуждения всего сказанного мистеру Вулфу в пятницу миссис Фромм», — заметила мисс Эстей, взглянув на карточку.
— Верно, именно об этом я и хочу поговорить, но только строго между нами.
— Не понимаю.
— Сейчас поймете. — Я наклонился поближе к мисс Эстей и шепотом продолжил: — Видите ли, я присутствовал при всей беседе мистера Вулфа с миссис Фромм. Память у меня совершенно исключительная, и я могу повторить весь разговор слово в слово…
— Ну и что?
— По-моему, вы должны будете с интересом выслушать его. У меня есть основания утверждать, что вы найдете их беседу очень занимательной. Вы, может быть, думаете, что я иду на большой риск? Нет, нисколько. Я много лет являюсь доверенным лицом мистера Вулфа, за это время сделал для него кое-что хорошее и постарался, чтобы он верил мне. Если после моего ухода вы позвоните ему или повидаете его и передадите ему наш разговор, он, несомненно, подумает, что вы затеяли какую-то аферу. Вулф, конечно, спросит у меня, в чем дело, я скажу ему, что вы лгунья, и он поверит мне, а не вам. Так вот, перестаньте ломать себе голову, рискую я или нет. Я готов передать вам содержание всей беседы за пять тысяч долларов чистоганом.