Из первых двух фургонов на пристань высыпали четыре десятка измученных дорогой мужчин. В третьем везли одного-единственного заключенного – совсем еще юную девушку. Ступив на твердую землю, Заред потянулась всем телом, с наслаждением расправляя затекшие от долгого сидения ноги и спину. Стройная девичья фигурка приятно разнообразила угрюмую толпу обросших и грязных мужчин. Внимание девушки привлек крепкого телосложения темноволосый каторжанин лет тридцати. Он не выглядел подавленным, скорее наоборот – с интересом осматривался по сторонам. Под курткой угадывался крепкий торс, на оголенных руках играли мускулы. Словно что-то почувствовав, незнакомец обернулся.
– Меня зовут Ланс, – улыбнулся он Заред.
Ситуация показалась девушке нелепой, и она отвернулась.
Огромный, протянувшийся на многие мили вдоль побережья, Мерсел по праву мог гордиться великолепными образчиками архитектуры, столь характерными для центральных районов Артуана. Над крышами домов возвышались шпили двух храмов и башня с огромным механическим хронометром. В отдалении виднелся розово-голубой фасад губернаторского особняка.
Начальник конвоя приказал построить каторжан для переклички и, как только бесформенная толпа превратилась в две покачивающиеся шеренги, стал искать тень.
К пристани спускались несколько человек. Невысокий полный вельможа в ярко-красном, вышитом золотом камзоле и черных туфлях, блеску которых мог позавидовать благородный меч. Рядом с толстяком шагал угрюмый тип в капитанском мундире. Два небольших шрама делили его правую бровь на три равные части; кисти рук и лицо имели болезненный желтоватый оттенок. Замыкал процессию рослый мужчина в форме ополченца со свитком в руках.
– Толстый – это губернатор, а тот, с желтым лицом, – капитан корабля, – проявил осведомленность кто-то из каторжан.
Порыв ветра донес до Заред обрывок разговора двух господ:
– Говорю вам, последняя партия никуда не годилась. Пришлось потратить уйму денег, чтобы привести их в чувство. И какую благодарность я получил взамен, как вы думаете? – с нескрываемым негодованием спросил городской глава. Не дожидаясь ответа, он вернулся к обвинениям: – Эти мерзавцы, как только почувствовали себя лучше, тут же бросились в бега.
Заметив, что узники прислушиваются, губернатор понизил голос и продолжил что-то доказывать собеседнику, а свои слова время от времени подкреплял темпераментными жестами. Городской глава стучал себя кулаком в грудь, словно в религиозном экстазе, закатывал глаза, прижимал руку к сердцу.
О чем беседуют вельможи, теперь мог понять один-единственный каторжанин, умеющий читать по губам, – Ланс Торнтон.
– Господин Мигель, это не мои проблемы, – вяло отмахнулся собеседник. – Мы с вами давно обговорили цены, и я не вижу веских причин их снижать. Вы можете купить у меня десять человек, но рассчитывать, что я проникнусь вашими проблемами, по крайней мере, глупо. Не забывайте, мне еще предстоит неприятный разговор с комендантом, – привел очередной довод капитан. – За последний год рудные запасы существенно оскудели, людей не хватает. Кому понравится, что у него из-под носа уводят рабочую силу?
– Но, Грегори, войдите в мое положение! – не унимался вельможа.
– Предлагаете оплатить ваши издержки? – Собеседник господина Мигеля выглядел удивленным.
– Ну зачем вы так? Я надеялся на понимание, – начал сдаваться губернатор. – Хорошо. Я заплачу как обычно, – вконец сник он.
Городской глава не любил кому-либо уступать, но с Уайтлоу приходилось считаться. И губернатор, и капитан – они оба нуждались друг в друге.
Контрабанда таниевой рудой в Артуане считалась занятием весьма прибыльным. Разворовыванием рудных запасов не брезговал никто: начиная от рудокопа и заканчивая губернатором Мерсела господином Мигелем. Рудокопы рассовывали самородки по карманам в надежде достать пропуск на «утренний рейс» – так между собой называли они побег с рудников; рядовые надсмотрщики помогали пополнять личные запасы старшему командирскому составу, а те, в свою очередь, отплачивали той же монетой коменданту крепости – Гердту Де Йонгу. На континент руду сбывали через хмурого желтолицего капитана Грегори Уайтлоу, командующего галеоном «Долгий путь». Прибыв на Кролл, капитан сдавал командиру городского ополчения новую партию заключенных и забирал товар; в Мерселе передавал часть таниевой руды господину Мигелю, который продавал ее правителям соседних королевств. Царственным особам этих крохотных феодов, конечно же, хотелось независимости. А что еще может так в этом посодействовать, как не мощь собственной армии? Разумеется, никто из них не собирался затевать войну с Артуаном, но отстаивать личное мнение в препирательствах с такими же мелкими правителями, как и они сами, становилось для многих самоцелью. В результате до трети общего количества добываемой в Таниевой Долине руды уходило на сторону.
Губернатор капризно поджал губы и, сопровождаемый дородным ополченцем, приступил к осмотру. Грегори раскурил трубку и, спасаясь от палящих лучей, направился к зданию таможни. Наблюдать как господин Мигель, обливаясь потом, обходит строй, вглядывается в лица людей, ощупывает мускулатуру, иногда требуя показать зубы, желания не возникало, все это капитан видел уже неоднократно.
Внутри помещения оказалось ненамного прохладнее: дышала жаром раскаленная крыша, даже стены на ощупь были теплыми.
В зале, заставленном многочисленными столами, находилось всего два человека – таможенники перекидывались в карты, а горка выросших перед ними медных монет говорила, что на этот раз хорошую масть заполучили оба игрока. Уайтлоу подошел к стоявшей в углу лохани, снял со стены жестяную кружку и зачерпнул воды. Опустошив ее в три глотка, он зачерпнул еще и, согнав с насиженных мест стайку изумрудных мух, развалился на пустовавшей скамье.
– Извини, капитан, вина нет, – бросил один из игроков, с радостью сгребая деньги, – старший запретил.
Его напарник недовольно хмурил брови и молчал.
Когда опустела третья кружка, а Грегори почувствовал, что неплохо бы прогуляться до нужника, появился губернатор. Картежники мигом убрали карты и занялись уборкой помещения. Утирая вспотевший лоб, городской глава шел прямиком к Грегори, протягивая ему свернутый трубочкой пергамент:
– Вот список, господин капитан. Я хотел бы забрать этих.
Грегори принял из рук вельможи документ и бегло его просмотрел. Напротив некоторых имен стояли пометки. В число отобранных губернатором людей попал и Ланс Ремар.
– Этого не могу, – решительно отказал Уайтлоу. – За него лично просил герцог Награ. Он же его ко мне и определил, – усмехнулся капитан. – Согласитесь, странная забота. Сперва отправляет человека на каторгу, а потом беспокоится, чтобы в дороге с ним ничего не случилось. Выберите другого.
Губернатор пожевал губами. Его самолюбие было задето, но он уже придумал на чем сможет отыграться.
– На этот раз среди заключенных есть девушка, – вкрадчиво начал он.
– Она не продается!