Я просидела в засаде не менее получаса. Время тянулось ужасно медленно, и у меня затекли от неподвижности ноги. Ничего интересного не происходило. Я даже не могла понять – есть ли вообще кто-нибудь в доме. В конце концов это стало меня всерьез беспокоить: а вдруг женщины в черном здесь больше нет? Неважно, реальный она человек или привидение. И чего, спрашивается, я тогда здесь делаю?
Промучившись сомнениями еще с полчаса, я приняла, наверное, самое глупое решение в своей жизни. Я решила зайти в дом. Скорее всего, в тот момент у меня затекли не только ноги, но и мозги.
Мало того, что я потащилась в этот проклятый дом, так я еще сделала это совершенно открыто! А что прикажете делать? Перед домом была совершенно открытая площадка, когда-то вымощенная камнем, и если бы я даже умела ползать по-пластунски, то и в этом случае подобраться незамеченной у меня не было ни единого шанса. Я утешала себя тем, что, если женщина в черном все-таки окажется обыкновенной квартиранткой, я наплету что-нибудь вроде того, что мне срочно потребовалась соль или спички. О том, что я скажу, если она окажется привидением, я как-то не подумала.
Солнце уже спустилось к самому горизонту, а на фасаде не светилось ни одно окно. Это ни о чем не говорило, так как женщина могла облюбовать комнату, которая выходит окнами во двор.
Я поискала глазами звонок возле входной двери с намерением позвонить. В этом случае у меня оставался шанс убежать, если что-то меня напугает. В случае опасности я бегаю очень быстро!
Никакого звонка не было, и я легонько толкнула дверь. Она бесшумно отворилась. Я прислушалась, трясясь от страха. Несмотря на вечернюю прохладу, меня прошиб холодный пот. «Что делать? – стучало в висках. – Войти или удрать?»
На свою голову, я выбрала первое и шагнула в темный проем.
Что меня поразило, так это чистота. Я рассчитывала увидеть свисающую с потолка паутину, пыльные зеркала, ну, что-нибудь в этом роде, но ничего этого не было. Правда, и мебели тоже. Точно во сне я двигалась из комнаты в комнату, обозревая пустые стены, едва освещаемые тусклым закатным солнцем. Сколько я ни прислушивалась, до меня не доносилось ни звука. Все ясно, в доме никого нет, и боялась я совершенно напрасно.
Придя к такому выводу, я повеселела и почувствовала огромное облегчение. Осматривать дом до конца я сочла излишним. По крайней мере – сейчас. Если он пустой, то можно вернуться сюда завтра вместе с остальными и попытаться разыскать следы пребывания здесь женщины в черном.
Я повернулась, чтобы пройти обратно в прихожую, и замерла на месте: в противоположном углу комнаты, возле самой двери, в которую я только что вошла, стояла женщина в черном и смотрела на меня в упор. То есть это я решила, что она смотрит. Наверняка я этого не знала, так как, несмотря на почти полную темноту, она была в своей проклятой вуали.
До сих пор не могу понять, почему я не хлопнулась в обморок. По-моему, случай представился самый что ни на есть подходящий. Но я не упала, и несколько секунд мы стояли друг против друга. Все мои заготовленные фразы враз вылетели у меня из головы. К тому же я так и не поняла – настоящая она или нет. Она нарушила молчание первой и произнесла:
– Кто вы и что здесь делаете? – У нее оказался неприятный высокий голос, я бы даже сказала – визгливый, точно металлом по стеклу. От этого звука у меня мороз прошел по коже, и я ничего не ответила. Это было, конечно, невежливо, но я просто онемела от ужаса! – Что вы здесь делаете? – повторила незнакомка свой вопрос более требовательно. Но, слава богу, не сделала попытки приблизиться.
Что я могла ответить: «Извините, я ловлю здесь привидения и подозреваю, что это вы и есть»? Даже если она и в самом деле привидение, то говорить так было бы просто невежливо.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но она все-таки сделала шаг в мою сторону. Нервы у меня не выдержали – я взвизгнула и отскочила в сторону. Женщина вздрогнула и остановилась.
– Вы что, сумасшедшая? – воскликнула она.
– Нет, – помотала я головой, – но лучше не приближайтесь ко мне. Я сама уйду.
– Да что вы так трясетесь, словно привидение увидели? – возмутилась женщина.
– А разве вы не… То есть я хотела сказать, что дом пустой, а вы появились так неожиданно… И потом, ваша одежда…
– Ах вот оно что, вас напугала моя вуаль. – В голосе женщины послышалась насмешка. – Увы, это необходимость. Появись я перед вами без нее, вы испугались бы еще больше. Вы, наверное, журналистка?
– Я? Нет… – Первый раз вижу привидение, которое намеревалось дать интервью.
– Тогда кто же? – искренне удивилась она.
– Простите, я не могу вам объяснить, зачем залезла в этот дом. Вы все равно не поверите, – пролепетала я. – Я вижу теперь, что вы не та, кого я искала. Но, пожалуйста, объясните мне, что вы делаете в таком месте?
Она могла бы послать меня подальше и была бы совершенно права, но она этого не сделала. Устало вздохнув, она переспросила:
– Что я здесь делаю? Зализываю раны, кажется, так это называется. Это, наверное, единственное место во Франции, где никому не придет в голову меня искать.
– Но кто вы?
Вместо ответа она подняла вуаль, и я отшатнулась: половина лица женщины была изуродована страшным ожогом. Но тем не менее это не помешало мне узнать в ней одну из самых знаменитых французских актрис. Совсем недавно я прочла в каком-то журнале, что она попала в страшную катастрофу. Подробности не сообщались. Теперь понятно, почему…
– Вы удовлетворены? – спросила она, опуская вуаль.
– Простите меня, – прошептала я. – Я даже представить себе не могла, что встречу здесь именно вас. Мне жаль, если я причинила вам боль.
– Не стоит извиняться, – спокойно ответила женщина. – Единственное, о чем я вас прошу, – не сообщайте никому о нашей встрече.
– Конечно, нет. Но как вы здесь живете? – Я обвела руками пустую комнату. – Здесь ничего нет!
– Поверьте, здесь есть все необходимое. Просто я не пользуюсь этой частью дома. Кроме того, я очень скоро уеду отсюда. Раны зарубцевались, и пора ложиться на операцию.
– Надеюсь снова увидеть вас на экране! – искренне пожелала я.
– Спасибо, – величественно склонила голову знаменитая актриса. – Я тоже на это надеюсь…
«Вот я и дома!» – подумала я, подходя к центральной башне виллы Тонье, и тут же одернула себя: вовсе это не твой дом. Через пару дней ты уедешь отсюда и навсегда вернешься в обычную жизнь. Только сейчас я поняла, что в последние дни жила точно в сказке: таинственной и порой страшноватой, но все-таки сказке. Да, трудно будет снова привыкать к серым будням.
Оглушительно хлопнула дверь, и мне навстречу по ступенькам торопливо сбежал Марк. Меня он даже не заметил. Что это с ним? Почему у него такое бледное лицо и какие-то безумные глаза? Мне показалось, что он плачет.