– Ты что, плачешь? – испугалась Зинка.
Я не заметила, что по моему лицу текут слезы. Я смахнула их ладонью и помотала головой.
– Знаешь, – сказала я, улыбаясь через силу, – Кирсанову мы пока звонить не будем. Я сейчас схожу за хлебом, заодно немного прогуляюсь, а потом мы решим, что делать дальше.
Зинка вознамерилась пойти со мной, но мне нужно было побыть одной какое-то время, и она нехотя согласилась.
Одинокая прогулка не пошла мне на пользу. Мне не стало легче. Казалось бы, все мои несчастья закончились со смертью Еремина. Оставалось только поскорее избавиться от неприятных воспоминаний и снова зажить прежней жизнью. Но что-то мешало…
Я задумчиво вошла в подъезд и поплелась вверх по лестнице. Свое состояние я могла объяснить только одним – я страшно устала. Вот отдохну, приду в себя, и все будет хорошо. От этой мысли я повеселела.
Проходя мимо почтового ящика, я машинально бросила на него взгляд. Кто знает, почему я это сделала. Уже много лет, кроме рекламных газет и прочей ерунды, в нем ничего не водилось.
Однако в этот раз все было иначе. Я заметила что-то белое, очень похожее на конверт, и удивленно остановилась.
Ключ от ящика я давным-давно потеряла, но погнутая металлическая дверца открывалась, что называется, одним пальцем.
Она распахнулась от небольшого усилия, и к моим ногам высыпался ворох газет, накрыв письмо.
Я наклонилась, собрала газеты и повертела в руках белый конверт. На нем стояло мое имя и адрес, но почерк был мне незнаком, а в графе отправителя стоял жирный прочерк.
«Что за шутки?» – подумала я устало.
Бросив газеты на подоконник, я стала подниматься по лестнице, разглядывая загадочное послание. В конце концов я не выдержала и вскрыла конверт прямо на лестнице, сунув под мышку пакет с хлебом.
Внутри оказался сложенный пополам листок бумаги и фотография. Я перевернула ее и взглянула на лицо незнакомого мужчины…
В ту же секунду все поплыло у меня перед глазами. Я покачнулась и едва успела ухватиться за перила. Дрожащими пальцами развернула записку и прочла:
«Я чувствую, что со мной скоро что-то случится, и не хочу оставлять вас в неведении. Помните, дочь очень похожа на своего отца».
Об этом можно было не упоминать. С фотографии на меня смотрело хорошо знакомое лицо. Они и правда оказались похожи как две капли воды. Дед Аркадий не соврал.
Я так и стояла на лестнице с письмом в руке. Мимо пробежала соседская девочка, вежливо поздоровалась и удивленно оглянулась, не услышав ответа.
Мысли носились в моей голове огненным вихрем. Не знаю, что заставило Ольгу Дмитриевну передумать, но ее послание перевернуло все с ног на голову в один миг. Что же мне делать?
Точно во сне, я надавила на кнопку звонка и, видимо, забыла убрать палец. Зинка выскочила мне навстречу с удивленным и испуганным лицом.
– Ты чего? – спросила она. – Что-то случилось?
– Нет, – ответила я как можно спокойнее, хотя сердце колотилось возле самого горла.
– Подруга твоя только что звонила, – доложила Зинка. – Спрашивала, как дела, и обещала сегодня заехать с продуктами.
– Хорошо.
– Ты чего бледная?
– Устала от прогулки.
– Еще бы. Не ешь ничего, того и гляди ноги протянешь. Серая, как оконная замазка.
– Зин, поставь чайник, я сейчас. – Зинка недовольно наморщила нос, а я прихватила телефонную трубку и заперлась в ванной.
Первым делом я изорвала конверт с фотографией на мелкие клочки и спустила в унитаз. Прислушалась. На кухне шумела вода. Зинка набирала чайник.
Я опустилась на край ванны, согнулась и обхватила голову руками. Теперь все казалось предельно ясным. Как можно было быть такой глупой?
Отчаяние и обида на собственную тупость парализовали меня. Но я заставила себя встряхнуться. Теперь я знаю, как поступить.
Я подняла трубку и набрала знакомый номер. Ответили почти сразу.
– Владимир Иванович?
– Это вы, Лиза?
– Да.
– Что-то случилось? У вас странный голос. Где вы пропадали столько времени? Вы нашли ту девушку?
– Да.
– Да что с вами?!
Он беспокоился. И не напрасно. То, что я собираюсь сделать, ему вряд ли понравится. Наверное, это справедливо.
– Все нормально, Владимир Иванович, – спокойно сказала я, услышав то, что хотела. – Я звоню, чтобы сказать о том, что собираюсь пойти в милицию и рассказать им, где лежит тело Саши. Но перед этим мне нужно еще раз сходить туда, чтобы проверить одно обстоятельство, точнее – улику, которая докажет, что это именно она.
– О чем вы говорите? Где это? Вам не надо ходить туда одной…
Я не успела ничего ответить. Связь неожиданно прервалась.
Что ж, я этого ожидала.
На всякий случай я набрала номер снова и услышала короткие гудки.
Потом я позвонила Таньке.
Выйдя из ванной, я обнаружила под дверью Зину.
– Кому ты звонила? – спросила она напряженно.
– По делу, – коротко ответила я.
– А почему в ванной заперлась? Ты меня в чем-то подозреваешь? Слушай, Лиса, у тебя, по-моему, психоз. Все уже кончилось, ты же сама говорила.
Я усмехнулась про себя, обошла ее и прошла в комнату. Зинка трусила следом и сверлила взглядом мой затылок.
– Что ты затеяла? – не выдержала она.
– Ничего.
– Я знаю, ты собираешься в склеп.
– Подслушивать нехорошо.
– Я не подслушивала. У вас звукоизоляция – дерьмо. Я хотела просто позвать тебя обедать.
– Ладно, не грузись.
Я бесцельно шаталась по квартире, не зная, как убить время. Зинка забилась в кресло и следила оттуда за моими передвижениями.
– Когда ты пойдешь? – спросила Зинка встревоженно.
– Ближе к вечеру.
– Ну скажи мне, зачем тебе это надо? Чего тебе неймется? – В ее голосе звенели злые слезы, но мне не хотелось ничего объяснять. – Я пойду с тобой.
– Нет. Ты останешься здесь и дождешься Таньку.
– Я пойду с тобой, и точка.
– Успокойся. Если все кончилось, то мне нечего опасаться. Послушайся меня хотя бы раз.
Зинка насупилась и ничего не ответила.
Я отправилась на кладбище своим ходом. Если мой расчет окажется правильным, то по дороге туда мне ничто не угрожает. Опасность может подстерегать только в склепе. Мне до сих пор не верилось в то, что я узнала, хотя сомнений быть не могло. Все именно так, а не иначе.