— Круто! — оценила Настя. — Вы что, фокусник?
Брюнет улыбнулся и покачал головой:
— Нет. Я продюсер. Продюсирую танцевальное шоу в Санкт-Петербурге. «Синее пламя» — слышали?
Настя мотнула головой:
— Нет.
— Сразу видно, что вы не из Санкт-Петербурга. Кстати, вы надолго сюда?
Настя пожала плечами:
— Не знаю. Пока матери не надоест.
— Значит, вы здесь с матерью. — Брюнет выпустил уголком рта бледно-голубую струйку дыма. — Надо полагать, она такая же красивая, как и вы?
Настя насмешливо прищурилась.
— Моя мама политик. А политики не бывают красивыми.
— Вот как? Какими же бывают политики?
— Солидными, властными, умными. В крайнем случае — обаятельными. Но красивыми им быть нельзя.
— Позвольте узнать — почему?
— Потому что красивого политика никто не воспримет всерьез.
Алмазов обдумал слова Насти и улыбнулся.
— В ваших словах большая доля истины, — сказал он. — Знаете, что по этому поводу сказал один японский мудрец? Он сказал: «Красивая женщина — это как коробок спичек. Относиться к нему серьезно — смешно, несерьезно — опасно».
Настя подумала, что бы это могло значить, но ничего не надумала.
— А вы сюда надолго? — спросила она.
Альберт пожал плечами:
— Еще не знаю. У меня в Питере много незаконченных дел. Но думаю, что пару дней отдохну. И гори все дела синим пламенем! — Алмазов улыбнулся, подхватил с пола сумку и весело подмигнул девушке. — Приятно было познакомиться, Настя. Еще увидимся.
11
Бросив сумку в номере, Альберт вышел прогуляться. Небо было затянуто белыми облаками, из-за которых желтым веером пробивались лучи солнца.
Порыв холодного ветра заставил Альберта поднять воротник пиджака. Прогуливаясь вдоль полосы прибоя, он глубоко задумался — было о чем. Весь последний год Альберт вел столь же раскованный, сколь и рискованный образ жизни. В начале прошлой осени ему крупно повезло в рулетку. Поставив три раза подряд на «зеро», он выиграл больше сорока тысяч долларов.
Сумма приличная, но Альберту ее хватило лишь на полгода. Первый месяц после выигрыша он помнил плохо. Воспоминания окутал густой алкогольный туман, из которого выныривали то смеющиеся физиономии приятелей, то голые тела многочисленных женщин, имен их Альберт не знал и счет им не вел.
Женщины в Питере, женщины в Праге, женщины в Париже… Сильно поиздержавшись, Альберт пытался исправить ситуацию игрой в карты. Но везение оставило его. После нескольких мелких проигрышей и таких же мелких выигрышей Альберт почувствовал страшную усталость. Стоя перед зеркалом в дешевом номере провинциального отеля, он сказал себе:
— Мужчина, вам уже не двадцать. И даже не тридцать. Скоро у вас поседеют волосы в таком месте, о котором неприлично упоминать в обществе. Пора прекратить беготню и взяться за ум.
В тот день Альберт решил, что больше не станет размениваться на мелочи, а будет ждать настоящего, крупного дела. Дела, которое раз и навсегда решит все его проблемы. И вскоре такое подвернулось.
Погруженный в свои мысли, Альберт не заметил, как небо потемнело. Набежавшие тучи принесли на побережье ранние сумерки. Прогуливаясь, Альберт отошел от отеля километра на два. Берег стал каменистым и почти неприступным. В сочетании с пасмурным небом и холодным ветром картина получалась довольно мрачная.
Альберт остановился и взглянул на море. Волнение усиливалось, и Альберт подумал, что скоро начнется шторм. В шторме не было ничего хорошего. В пасмурную погоду все постояльцы, вместо того чтобы валяться в шезлонгах на берегу моря или вдыхать в парке аромат тропических растений, будут торчать в отеле.
Альберт вздохнул и поежился от холодного ветра. Затем перевел взгляд на белую башню маяка. Альберту показалось, что он разглядел мелькнувшую человеческую фигурку на самой вершине. Впрочем, ерунда. Маяк старый, заброшенный, тот, кто рискнет забраться наверх, наверняка сломает себе шею.
Откуда-то издалека донесся собачий лай, и Альберт нахмурился. Он терпеть не мог собак. Должно быть, лай шел из какого-нибудь поселка. Иногда ветер способен переносить резкие звуки на очень большие расстояния.
Альберт оглянулся на отель и решил, что пора возвращаться. Погода портилась на глазах.
Прикурив от золотой зажигалки, Альберт снова посмотрел на темное море. У самой линии горизонта, там, где море и небо сливались, уже полыхали вспышки молний.
Глядя на далекие всполохи, Альберт подумал, что, пожалуй, в мире нет ничего страшнее, чем вид грозы, бушующей над морем. Ему вспомнились картины Айвазовского, где морские волны, как раскрытые пасти огромных чудовищ, вздымаются над утлыми суденышками, готовясь поглотить их.
Альберт затянулся сигаретой и опять поежился. Становилось все холоднее. Он уже хотел отвести взгляд от горизонта, как вдруг внимание его привлекло нечто странное. Примерно в километре от берега Альберт заметил что-то вроде темных, подрагивающих столбцов.
Заинтересовавшись необычным зрелищем, Альберт прищурил темные глаза и пристально вгляделся в странные завихрения. Было их около десятка. И вдруг сердце Алберта замерло. Он понял, что это человеческие фигуры! Они шли прямо по воде, но самое страшное — стремительно приближались к берегу!
Альберт побледнел. Стало трудно дышать, а по спине стекла струйка холодного пота.
«Этого не может быть, — сказал себе Альберт. — Это просто смерчи». Альберт где-то читал, что над морем часто случаются смерчи, но видеть их своими глазами ему не доводилось.
Решив, что странные очертания всего лишь игра воображения, Альберт закрыл глаза, медленно досчитал до пяти и снова их открыл. Человеческие фигуры никуда не исчезли. Теперь они были у самого берега. Почти не сознавая, что делает, Альберт повернулся и побежал. Его охватил страх, такой всепоглощающий, какого он никогда не испытывал. Сердце бешено колотилось. На бегу он пытался припомнить, выходят ли смерчи из моря на берег?.. Вроде бы нет. Что-то мешает им это сделать. Но что? Перепады давления? Или какие-нибудь «нисходящие потоки воздуха»?.. Альберт ничего не понимал в физике. Но что будет, если ОНИ ВЫЙДУТ?
Пробежав метров двадцать, Альберт оглянулся. Брови взлетели вверх от изумления, а в цыганских глазах мелькнул ужас. Черные фигуры вышли из воды и теперь, дрожа и корчась, словно в судорогах, с угрожающим гулом неслись по пляжу.
Альберт снова побежал. Гул за спиной становился все громче. Альберт бежал изо всех сил, в надежде увидеть кого-нибудь из постояльцев и позвать на помощь. Однако берег был пуст. Сигарета выпала у Альберта изо рта. С непривычки он стал задыхаться.
Пробежав еще несколько метров, Альберт споткнулся о круглый голыш и упал. Он заткнул руками уши и вжался животом и грудью в камни. Гул стал затихать и отдаляться. Но лишь спустя минуту Альберт решился приподнять голову и оглядеться.