— Я прочел в рекламном проспекте, что в отеле «Медуза» балконы по одному на два номера. Что, если мы поселимся в соседних номерах? Если погода испортится, всегда можно сыграть партию-другую в шахматы. Как вы… То есть как ты на это смотришь?
— Я не против, — ответил Коренев.
«Этот Коренев калач тертый, — думал Балога, глядя на подтянутого попутчика. — Чем хороши военные, так это тем, что у них напрочь отсутствует воображение, они никогда не забивают себе голову посторонними вопросами. Из него выйдет неплохой телохранитель. В крайнем случае, если все пойдет не так, как мы планировали, я смогу взять этого парня в компаньоны. И обойдется он мне гораздо дешевле, чем нынешний подельник».
Машину тряхнуло на ухабе так, что у Балоги щелкнули зубы.
— Подъезжаем, — объявил водитель. — Вон он, ваш отель!
Когда машина въехала в ворота отеля, на небе светило солнце, а в душе у Виталия Евгеньевича пели птицы.
«Все не так уж плохо», — думал он, глядя на то, как шофер обходит машину, чтобы открыть ему дверцу.
Еще теснее прижав к груди кейс, Виталий Евгеньевич бодро выбрался из салона.
7
Следом за желтым такси к воротам «Медузы» подъехал роскошный черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Передняя дверца открылась, и с водительского кресла поднялся огромный, как медведь, широкоплечий мужчина в белом костюме из набивного льна.
Возраст его определить было трудно. Для сорока пяти он выглядел отвратительно, для пятидесяти пяти — почти великолепно. Впрочем, и в первом, и во втором случае его грубоватое, словно выструганное из полена топором лицо носило отчетливые признаки пристрастия к «зеленому змию».
Оказавшись на улице, верзила вдохнул полной грудью влажный морской воздух и проговорил:
— Уф-ф… Славно порулил. Надо почаще.
Из «Мерседеса» тем временем выбрались еще двое. Первый — молодой парень в кожаном пиджаке и фуражке с блестящим околышем. Второй — худосочный мальчик лет двенадцати с копной курчавых темных волос.
Парень тут же прошел к багажнику и привычным движением достал из него две объемистые сумки.
— Босс, куда их? — спросил он у верзилы.
— Как куда? В номер, конечно! Хотя нет — брось на землю. У них тут для этого должен быть специальный человек.
— Босс, я сам могу донести.
— Я тебе дам «сам»! Ты мой водитель или кто?
— Водитель, — подтвердил парень.
— Вот и води. А таскать будут те, кто должен. Все, бросай сумки на землю.
Парень осторожно опустил сумки на асфальт.
— А теперь садись в машину и вали, — распорядился верзила. — Только не вздумай никого подвозить. Узнаю — уволю к чертовой матери.
— Павел Андреич, — с укором проговорил парень.
— Ладно, ладно. Знаю, что послушный. Все, езжай.
Дождавшись, пока «Мерседес» отъедет, верзила глянул на мальчика.
— А здесь ничего! — бодро проговорил он. — Данька, как тебе?
— Да. Ничего, — ответил мальчик.
Верзила взъерошил мальчишке волосы.
— Кипарисы, водичка, горы — красота! Ведь красиво, а? Данька!
Мальчик нахмурился.
— Да, — с прежним спокойствием ответил он. — Красиво.
К широкоплечему верзиле быстрой походкой подошел служащий отеля в красном пиджаке с надписью «Отель «Медуза».
— Добрый день! — лучезарно улыбнулся он. — Мы рады приветствовать вас в…
— Ладно, ладно, — осадил его гигант. — Ты это… Давай, хватай сумки и тащи их в холл. А там разберемся.
Парень кивнул, подмигнул мальчишке, который никак не отреагировал на его подмигивание, и резво схватился за сумки.
— Тяжело, а? — с усмешкой осведомился верзила.
Служащий побагровел от напряжения, но сумел сохранить радушную улыбку.
— Я донесу!
— Конечно, донесешь. Только смотри не урони, а то враз уволю! У меня там хрупкие вещи, понял?
— Да.
— Вот так.
Верзила проследил за носильщиком насмешливым взглядом, затем, задрав голову, посмотрел на отель и сладко потянулся.
— Это я хорошее место выбрал, — проговорил он, скаля в улыбке крупные, белые зубы. — Данька, отель что надо. Ты уж мне поверь.
— Я верю, — буркнул мальчишка.
— Погоди-ка… — Заметив рядом долговязого субъекта в помятом пиджаке и потертых джинсах, верзила громко его окликнул:
— Эй, мил человек, добрый день!
Мужчина убрал в карман зажигалку, выпустил изо рта облако дыма и глянул на гиганта в белом костюме.
— День добрый, — ответил он.
Верзила, добродушно улыбнувшись, протянул ему огромную ладонь и представился:
— Павел Андреевич Крушилин. Бизнесмен.
— Егор Коренев, — ответил долговязый.
Они пожали друг другу руки.
— Тоже отдыхать? — осведомился Крушилин.
Егор кивнул:
— Да.
— Это дело! А это сынишка мой — Данька. Данил по полному. На вид он тщедушный, но с мозгами у него все в порядке.
— Привет! — улыбнулся мальчику Коренев.
— Здравствуйте, — сухо проговорил мальчик.
Крушилин положил ему руку на плечо и спросил:
— Данька, скажи, в каком году рухнула Римская империя?
— Пап! — нахмурился мальчик.
— Ну, скажи! Чего тебе, жалко, что ли?
Мальчик вздохнул и привычно отчеканил:
— Упадок Римской империи продолжался несколько веков. Окончательно ее существование закончилась в 476 году нашей эры захватом Рима германцами и готами под предводительством Одоакра.
Крушилин довольно засмеялся и взглянул на Коренева:
— Видал, как шпарит? О чем хошь его спроси — все расскажет. И как только в башке все помещается, ума не приложу! Ладно, Данька, пошли. Надо бы вздремнуть с дороги. Кстати… э-э… как вас там, забыл…
— Егор, — подсказал Коренев.
Крушилин кивнул:
— Ну да, Егор. Я это… собираюсь вечерком малость кутнуть на берегу. Не хотите присоединиться? — Он покосился на мальчика, чуть наклонился к уху Егора и жарко прошептал: — Девочек из города выпишу, поляну накрою, все дела! Ты как?
— Никак, — ответил Егор.
— В каком смысле?
— В прямом.
Крушилин вздохнул и окинул долговязую фигуру Коренева хмурым взглядом.
— А чего никак-то? Со здоровьем, что ли, проблемы?
— Нет.