– Вы не знаете, были ли у Джимми Пратта причины желать смерти вашему сыну?
– Нет.
– Тот же вопрос в отношении Каролины Пратт?
– Ответ такой же. Они встречались в Нью-Йорке, но знакомство было поверхностным.
– Прошу прощения, шеф, – вмешался я. – Вы позволите мне сообщить кое-что новенькое?
– Конечно, – Вульф взглянул на меня.
– Клайд и Каролина Пратт были помолвлены, но дело разладилось.
– Так, так… – пробормотал Вульф.
Осгуд уставился на меня:
– Кто вам сказал эту чушь?
Я не обратил на него внимания и продолжал, обращаясь к Вульфу:
– Информация точная. Они были помолвлены довольно давно, только Клайд, очевидно, не хотел, чтобы его отец знал, что его поймала на удочку женщина из семьи Пратта, к тому же еще и спортсменка. Потом Клайд встретил другую особу и перекинулся к ней, а его дружба с Каролиной затрещала по всем швам. Этой особой была девушка, с которой я вчера познакомился, – Лили Роуэн. Позднее, а именно прошлой весной, она изменила курс и дала Клайду отставку. С тех пор он болтался в Нью-Йорке, пытаясь возобновить с ней отношения. Можно предположить, что он приехал сюда, зная, что она здесь, но это только предположение. У меня не было возможности…
– Это недопустимо! – вскипел Осгуд. – Абсурдные сплетни! Если вы считаете…
– Спросите, почему он готов свернуть шею Лили Роуэн.
– Мистер Осгуд… – Вульф решил расставить все по местам. – Я предупреждал вас, что расследование убийства неизбежно связано с грубым вторжением в личную жизнь. Вы должны смириться с этим или же прервать наши отношения. Если вам претят вульгарные выражения мистера Гудвина, я не могу вас винить, но и помочь тоже ничем не могу. Если вам не нравятся факты – давайте прекратим дело. Но факты нам необходимы. Так что же насчет помолвки вашего сына с мисс Пратт?
– Я впервые об этом слышу. Мой сын не говорил мне о помолвке, и дочь тоже, хотя она должна бы об этом знать. Она была дружна с Клайдом. Но я не могу в это поверить…
– Теперь можете. Мой помощник очень осторожно обращается с фактами. А что вам известно об увлечении Клайда мисс Роуэн?
– Это… Вы понимаете, что все это абсолютно конфиденциально?
– Сомневаюсь. Думаю, что в Нью-Йорке по меньшей мере сотня человек знает об этом больше, чем вы.
– Я знаю только, что около года назад эта девица вскружила голову моему сыну. Он хотел жениться на ней. Она богата – вернее, у нее богатый отец. Она не желала выходить за Клайда замуж. Если бы эта девица вышла за него, она бы его погубила, но она погубила его и так, во всяком случае, начала губить. Клайд ей надоел, но она так глубоко запустила в него когти, что он не мог вырваться. Его невозможно было убедить вести себя, как подобает мужчине. Он не хотел возвращаться домой и оставался в Нью-Йорке, потому что там была она. Он тратил уйму денег, и я перестал их ему посылать, но это не помогло. Не знаю, на что Клайд жил последние четыре месяца. Подозреваю, что, несмотря на мой запрет, ему помогала сестра. Я уменьшил и ее содержание. В мае я поехал в Нью-Йорк и унижался перед этой Роуэн, но без толку. Проклятая шлюха!
– Не совсем точно. Шлюха брала бы деньги. Однако пока что я не вижу мотива, который мог бы побудить мисс Роуэн к убийству. Мисс Пратт… возможно. Он бросил ее ради другой, и она к тому же физически сильно развита. Женщина может очень долго таить обиду. Когда ваш сын вернулся из Нью-Йорка?
– В воскресенье. Вместе с сестрой и своим приятелем Бронсоном.
– Вы знали о его приезде?
– Да, он позвонил из Нью-Йорка в субботу.
– К этому времени мисс Роуэн уже была у Праттов?
– Не знаю. О том, что она здесь, я узнал только вчера вечером от вашего помощника, когда был у Пратта.
– Она уже была там, Арчи?
– Не знаю, – покачал я головой.
– Ну, неважно. Я только пытаюсь отделить несущественное и сомневаюсь, что это обстоятельство имеет значение. – Вульф Снова обратился к Осгуду. – Чем ваш сын объяснил свой приезд после столь долгого отсутствия?
– Он приехал… – Осгуд помедлил, затем сказал:
– Они приехали на ярмарку.
– А на самом деле?
– Проклятье! – Осгуд сверкнул глазами.
– Я понимаю, мистер Осгуд. Мы обычно стараемся не полоскать грязное белье на людях. Зачем приехал Клайд? Просить денег?
– Откуда вы это узнали?
– Ниоткуда. Люди часто нуждаются в деньгах, а вы перестали посылать их сыну. Он вообще просил денег или имел в виду определенную сумму?
– Ему нужно было десять тысяч долларов.
– Вот как… – Вульф слегка поднял брови. – А зачем?
– Он отказался объяснить. Сказал только, что попадет в беду, если не получит денег. Ну ладно, раз уж я начал рассказывать… Он растратил кучу денег во время своей интрижки с этой женщиной. В мае я выяснил, что он увлекся карточной игрой – это была одна из причин, почему я перестал посылать ему деньги. Когда он попросил десять тысяч, я подумал, что дело в карточном долге, но он это отрицал.
– Вы дали ему деньги?
– Нет. Отказался наотрез.
– Он был настойчив?
– Очень. Произошла сцена, чертовски неприятная. А теперь… – Осгуд стиснул зубы и уставился в пространство. – А теперь он умер. Боже милостивый! Если бы я знал, что эти десять тысяч как-нибудь связаны…
– Пожалуйста, успокойтесь. Давайте работать. Я обращаю ваше внимание на то совпадение, которое вы, возможно, уже заметили: вчера ваш сын заключил пари с Праттом на сумму именно в десять тысяч долларов. В связи с этим возникают кое-какие вопросы. Пратт отказался заключить с вашим сыном так называемое джентльменское пари, если вы за него не поручитесь. Насколько мне известно, он позвонил вам, и вы гарантировали выплату в случае, если ваш сын проиграет. Это так?
– Так.
– М-да. – Вульф нахмурился, глядя на стоявшие перед ним две пустые бутылки. – Это несколько непоследовательно… Сначала вы отказываетесь дать десять тысяч, необходимые вашему сыну, чтобы избежать неприятностей, а затем, как бы мимоходом, соглашаетесь гарантировать точно такую же сумму в случае проигрыша пари.
– Это было не мимоходом.
– У вас были особые причины полагать, что ваш сын выиграет пари?
– Какие к черту причины? Я даже не знал, по какому поводу заключается пари.
– Вы не знали? Ваш сын поспорил, что Пратт не зажарит Гикори Цезаря Гриндена на этой неделе.
– Нет. Тогда не знал. Дочь рассказала мне уже потом. Когда Клайда не стало.
– Разве Пратт не объяснил вам по телефону?
– Я не дал ему возможности. Когда я услышал, что Клайд находился у Тома Пратта и побился с ним об заклад, и что у Пратта хватает наглости спрашивать, поручусь ли я за своего сына, – неужели вы думаете, я буду дознаваться у этой скотины о подробностях? Я сказал ему, что любая сумма, которую мой сын может ему проспорить, будь это десять тысяч долларов или в десять раз больше, будет немедленно выплачена, и повесил трубку.